Лион Измайлов - Лион Измайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А. — Ах, ах! Вы силой своей любви заставите ее забыть обо всех мужчинах на свете! Дорогой мой, в проститутки идут не только от бедности. Некоторые просто любят эту работу.
Б. — Вы — циник. Вам меня не понять. Для вас ничего не значит история Манон Леско.
А. — Тоже мне, кавалер де Грие! Да вы на себя в зеркало посмотрите! Вы что, красавец, ради которого она бросит всех? Вы что, сексуальный гигант, который отобьет ей охоту к сексу с другими? И пока вы разбогатеете, она состарится. Да нет, вы поймите меня правильно, я не ханжа. Пусть женщина живет, с кем она хочет. Если мы им изменяем, значит, и они могут нам изменять. Моя жена свободна, мне главное, чтобы она любила меня, а если ей так угодно, пусть найдет себе кого угодно. Мне будет проще. Но вы-то не стройте иллюзий! У вас не тот случай. Она не Манон Леско, и вы не будете ее любить всю жизнь. Извините, но ваша маниакальная влюбленность основана на вашем воздержании. Послушайте, а давайте я ей заплачу, и вы с ней переспите. Мужчина — животное похотливое. Знаете, как победить искушение? Надо уступить ему.
Б. — Вы, вы, вы, мерзкий, грязный развратник! Вы оскорбляете меня, и я отвечу вам тем же. Вы давно уже устарели! Вы не в первой десятке актеров, а в третьей, и то, думаю, не долго в ней удержитесь! Вся ваша слава накачана телевидением и теми самыми журналистами, которых вы так ругаете. Вы, вы… Импотент, творческий импотент! Вы только делаете вид, что бегаете от славы. Она от вас уже бегает.
А. — Все? Вам не удалось меня обидеть. Что вы, человек из толпы, вообще знаете о славе и нас. ее носителях? Вы говорили мне, что я не выношу критических замечаний, что я люблю только похвалу.
Да вы даже не представляете себе, насколько вы банальны, когда говорите, что я — плохой актер! Вы, обыватели, только и стремитесь унизить нас, чтобы почувствовать себя на одном уровне с вами. Вы будете наслаждаться падением любого из нас! А в основе этого наслаждения — зависть. Вы себе и представить не можете, как часто ко мне подходят именно с этим: «Ну, ты, актер, устарел, пора на пенсию!» В любой компании, где я только могу оказаться, почти всегда находится человек, который вовсю старается быть более остроумным, чем я, чтобы потом всюду рассказывать, что он меня «уделал». На любой тусовке кто-нибудь подходит и говорит: «Надо же, а по телевизору вы такой высокий и красивый!»
Редкий день ко мне на улице не подходит человек, который говорит: «Что-то вас давно не видно?»
Ну, не буду же я ему объяснять, что только на прошлой неделе меня два раза показывали по телевидению и напечатано три интервью со мной. Кстати, о журналистах. Я, дорогой мой завистник, лучшим из них просто плачу, а остальные пишут уже из стадного чувства. Я им плачу, чтобы они писали обо мне хорошее. Но вы, конечно, не поверите мне, и все же, скажу вам, я плачу и за то, чтобы они обо мне писали плохое. Потому что вы, обыватели, падки на нашу грязь. Вам обязательно надо скинуть нас с пьедестала. Вы хотите убедиться, что мы — такие же мелкие, как вы. Но, как сказал один очень умный человек: «Врете, мы не такие, мы даже в плохом больше, чем вы. У нас даже недостатки крупнее, чем у вас». Да, конечно, мы расстраиваемся, когда нас ругают. А еще больше расстраиваемся, когда хвалят других. Но, поверьте, мой суд над собой куда более строгий, чем ваш. Я лучше вас знаю, где я плохо сыграл. Просто я каждый раз думаю, наивно думаю, что вы, зрители, этого не заметили. Так что, если вы хотите обидеть меня, придумайте что-нибудь поинтереснее. Мне кажется, я вас задел больнее.
Б. — Вы бьете ниже пояса.
А. — А у вас сейчас пояс на шее, куда ни ударь, все будет ниже,
Б. — Не надо вам было говорить эту фразу.
А. — А что такое? Попал по больному?
Б. — Ну что ж, вы сами этого захотели. Вы жили с женщиной, которую я люблю.
А. — Жил, мой дорогой, жил, и не жалею, потому что спасал вас.
Б. — А кто вам дал право решать мою судьбу?
А. — Да повторяю, вас же спасал, потом спасибо скажете.
Б. — Ну, так я вас тоже спасал, когда вы уезжали на гастроли, может, вы тоже меня поблагодарите?
А. — Интересно, как же вы меня спасали?
Б. — А знаете, обычным народным способом. А. — Не понял?
Б. — Я спал с вашей женой.
Пауза.
Да, да, когда вы в последний раз устроили ей скандал и уехали, она хотела развестись с вами. У нее была истерика, я ее успокаивал. Ну вот… и успокоил.
А. — Да быть этого не может!
Б. — Послушайте, актер актерыч, вы пять минут назад утверждали, что не против, чтобы ваша жена завела себе любовника.
А. — Не моя жена, а вообще — жена.
Б. — Вообще жена она как раз ваша жена.
А. — Я вас задушу!
Б. — Ах, как мне хочется сказать фразу из анекдота.
А. — Да я вас…!
Б. — Еще одно движение, и мы полетим вниз.
А. — Да вы — просто негодяй!
Б. — Теперь нас двое. Поговорим на равных. Что вы так горячитесь? Вы думали, что жена Цезаря вне подозрений? Так вы не Цезарь, так же как я не кавалер де Грие.
А. — Это просто смешно.
Б. — То, что она вам изменила?
А. — То, что она мне изменила именно с вами. Кто вы, что вы собой представляете?
Б. — А кто вы? Пустой сосуд, который заполняют содержимым драматурги.
А. — Вы никто, и звать вас никак.
Б. — На моем месте мог оказаться кто-то другой. Просто я оказался ближе. Все-таки лучше я, чем
