Грата (СИ) - Бэд Кристиан

Один из них был свободным. Капитан и дежурный по капитанской коротали время вдвоём — на крейсере была поздняя ночь.

Дежурный вывел над пультом голограмму звёздного неба в районе Кьясны, чтобы успокоить начальство знакомыми созвездиями.

Команда любила своего капитана. Дежурные старались порадовать его какими-нибудь мелочами. Но и любимые капитаном орехи тоже безжалостно воровали из подвешенной у поручня вазочки.

Сегодня добыча орехов была легитимизирована. Моложавый на вид капитан и такой же зелёный дежурный вместе пили чай и заедали орехами.

Капитан выбирал келийские, а дежурный тащил всё без разбору, раз разрешили. Орехи в капитанской обладали для него какой-то особенной притягательностью. Наверное, ворованные вкуснее.

Сидели молча. Лишь иногда перекидываясь от скуки репликами.

Дежурный надзирал за корабельными системами, но не особенно напрягался. На рапорте в это время стояли все, кому было положено. И капитанский пульт шёл не первой, а третьей линией контроля. После рапорта и навигаторской.

Капитан мог бы уже отправиться спать, но шёл технический аукцион по запчастям, и ему тоже приходилось на нём висеть. Оставь там одного зампотеха, капитана Келли, так он столько всего накупит — ещё один крейсер можно будет собрать. Или два.

— Кто вызывает? — так же негромко спросил капитан.

— Регент дома Паска, господин капитан. — Дежурный с сожалением покосился на вазочку с орехами. Похоже, перекус кончился. — Вернее, связист «Колонны», но это корабль регента. И он последнее время не покидает его.

Капитан кивнул и со вздохом закрыл подключение к аукциону. Вот оставь Келли одного, ага… Ой, чего он сегодня накупит…

Аттерахатт Эльген Реге Линнервальд, человек с лицом хатта, был регентом Дома Аметиста (на языке содружества Дома Паска) при несовершеннолетнем наследнике Эберхарде Ильяме Имэ.

И тут был очень тонкий момент. Эберхард принадлежал не к той родовой ветви, которую в Доме Аметиста хотели бы видеть у власти.

К нужной принадлежал Вальтер Дерен. Пилот «Персефоны» и по совместительству последний из рода Рика Эйбола, одно упоминание о котором оказывало на Дом Аметиста прямо-таки наркотическое воздействие.

Четыре года назад Вальтер Дерен наотрез отказался от своего сомнительного наследства. И вроде бы с Домом Аметиста всё уже было проговорено, так зачем Линнервальд стучится сейчас на «Персефону»?

Будь это деловой контакт, он прибег бы к посредничеству эрцога Дома Сапфира (Сиби) Локьё или его узаконенного сына Энрека Лоо. С ним капитана связывала давняя крепкая дружба.

Но регент Дома Паска, Эльген Реге Линнервальд, с которым капитан ещё во время войны встречался лично и даже был удостоен чести называть его по второму имени, вдруг постучался сам.

«Повезло Келли, — подумал капитан Пайел. Он не мог не ответить на запрос действующего регента одного из двух самых сильных домов Содружества. — Ой, как повезло!»

Глава 23. Дом Оникса

Имперский спецоновский крейсер «Персефона».

Капитанская рубка

Эльген Реге Линнервальд был ярким представителем древней крови аристократии Содружества: высокий блондин, с крепким костяком и правильными чертами лица.

Такой типаж преобладал в домах Аметиста (Паска) и Сапфира (Сиби). В Доме Закона и Доме Памяти, так называли их в Содружестве.

Из этих двух в силе сейчас был только Дом Сапфира, возглавляемый эрцогом Анием Локьё. В Доме Аметиста с трудом удалось утвердить даже несовершеннолетнего наследника. И никто не знал, что будет, когда парень вырастет.

Жизнь — капризная девка. Главный законник, эрприор дома Аметиста Эризиамо Риаэтэри Анемоосто, имел неосторожность умереть перед самой войной между Империей и Содружеством. И в обоих домах были уверены, что именно это послужило настоящей, энергетической причиной всего, что последовало далее.

Эрприор Дома Аметиста прожил 236 лет, а жизнь человека не безгранична. Его союз с эрцогом Локьё держал в кулаке причины этого мира. Когда он умер, схема причинно-следственных сдержек, давно уже перегретая, сломалась.

Дом Аметиста не ждал такого исхода. Он не успел воспитать преемника. Тот, кого готовили, был ещё слишком молод. Да и с генетикой у парня было непросто.

Наследник оказался частично клоном, а частично генетическим конструктом, игрой во власть нечистоплотного рода Имэ, мечтавшего продвинуть повыше парня из своей ветви.

Эрцоги щедро заводили внебрачных детей и при проявлении способностей брали их в Дом. Теоретически, наследником мог стать каждый.

Но кровь — это не только психические способности мальчишки, это, прежде всего, делегирование управления Домом определённой родственной линии.

После смерти эрприора не нашлось наследника, чьи семейные связи устроили бы всех. И полилась уже не пробирочная кровь.

К окончанию войны с Империей Аметист устал от кровавой вражды. Там хотели парня с нужными генами, но без рода и племени. Каким мог бы быть потомок Рика Эйбола, единственного известного воина из Дома Аметиста, неподкупного, резкого в суждениях, любившего справедливость больше самого себя.

Но Рик Эйбол погиб в хаттскую, и кровь его затерялась. Не осталось даже отдалённой родни.

Виной тому были деньги и власть. Рик пошёл против своей семьи. Он воевал с машинами, ставку на победу которых сделали многие из его рода.

Сто лет назад в элите Содружества хватало тех, кто в войне людей и машин встал на сторону искусственного интеллекта. Власть машин сулила порядок, логику, грамотное распределение финансовых потоков, продуманную логистику и стратегическое развитие мира науки.

Вот только не все люди пожелали жить в мире, полностью подчинённом холодному разуму. И эти, несогласные, победили.

После войны было много репрессий — и санкционированных главами домов, и самопальных, когда вырезали всех подряд.

Долгое время о наследниках крови Рика Эйбола не было ни слуху, ни духу, пока не всплыл Вальтер Дерен.

Военный пилот совершенно имперской внешности, воспитанный в союзе Борге, про который только ленивый не знал, что это жуткая секта. Ну и на этом знания, собственно, заканчивались.

Родители бабки Дерена были сосланы после хаттской войны в резервацию для предателей на Гране, но она бежала оттуда с имперцем.

Поменяла имя, родила мальчика, которому удалось прожить недолгую, но счастливую жизнь.

Отец Дерена бежал от власти, находя в ней род той страшной отравы, что рано или поздно угробит даже самую крепкую печень.

Союз Борге растил идейных убийц и шпионов. Они воевали со злом, как сами его понимали. И отец Дерена погиб как воин.

Этого же хотел теперь и его сын, Вальтер.

Локьё пытался разговаривать с Вальтером Дереном. Но повертел в руках и отпустил, сообщив Линнервальду, регенту Дома Аметиста, что парень именно тот, за кого себя выдаёт. Он — не огранённый камень, не желающий, чтобы его сунули в шлифовальную машину. И сделать с этим пока нельзя ничего.

Вальтеру Дерену повезло — забрать его с «Персефоны» против воли не решился даже эрцог Локьё, куда уж Линнервальду — не самому сильному истнику даже в собственном Доме.

На имперском военном крейсере Дерен был под защитой своего капитана. А тот обладал редким по разрушительности типом психической силы.

Лучше всего она определялась фразой: «Не лезьте ко мне, иначе я разнесу тут… всё».

Линнервальд смирился. Он ждал, пока Дерен войдёт в истинное совершеннолетие, перейдя на другой уровень понимания мира.

Наследником Дома Аметиста официально утвердили мальчишку, Эберхарда Имэ, которого не очень хотели видеть эрцогом, но что было делать?

Линнервальд продолжал надеяться, но капитан Пайел судьбу Дерена считал решённой.

И вот сейчас капитан смотрел в синие глаза Линнервальда, такие добрые и тёплые, и не понимал, что нужно от него регенту. По Дерену они уже разговаривали. И в этом вопросе была поставлена большая жирная точка.