Смерть под старой ивой - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Беседка, – улыбнулся Гуров и огляделся. – Уж не та ли это беседка, где совсем недавно состоялся разговор между вами и одним деревенским разбойником?
– Вы это о чем?
– О вас, Игорь Николаевич, исключительно о вас. О ком же и о чем же еще? Так как же насчет беседки? Она? Не она?
– У меня к вам предложение, – мрачно произнес Воронов.
– Понимаю, – Гуров очаровательно улыбнулся. – Вы хотите во всем сознаться и написать явку с повинной. Что ж, похвальное желание в вашем положении. Приступайте. Я вас слушаю.
– Что вы хотите?
– Сказать честно? – прищурился Гуров. – Я хочу немедленно уйти из вашего особняка, пойти на деревенскую околицу, лечь в траву и долго смотреть на небо. Долго-долго, до слез в глазах!
– Что?
– Но, к сожалению, – не слушая Воронова, проговорил Лев Иванович, – мне предстоит беседа с вами в присутствии всего вашего семейства.
– Я могу предложить вам…
– Не надо, Игорь Николаевич! Ни денег мне ваших не надо, ни вашего покровительства. Я, видите ли, человек брезгливый. Так что… – и Гуров развел руками.
– Мне кажется, вы не совсем понимаете…
– И пугать меня тоже не нужно, – прежним доброжелательным тоном произнес сыщик. – Вот видите, какой я неприхотливый. Ничего мне от вас не нужно, кроме одного…
– Вы ответите! Это я вам обещаю! И за ваше наглое вторжение, и за шантаж, и за тон, с которым вы со мной разговариваете! За все!
– О да! – с усмешкой согласился Гуров. – Каждый из нас когда-нибудь ответит за свои деяния. Я – за свои, вы – за свои. Ну, так приглашайте же меня, Игорь Николаевич! Семейство, надеюсь, в сборе, как я и просил?
– Проходите, – нехотя буркнул Воронов. – Коль уж вам так надо…
И Гуров вслед за Вороновым ступил на высокое дачное крыльцо.
34
Он оказался в гостиной и осмотрелся. Гостиная была просторной, обставленной дорогой, но безвкусной мебелью. Таких гостиных и такой мебели, будучи по оперативным делам в особняках богачей, Гуров навидался немало.
В помещении находилось три человека: средних лет женщина, должно быть, Екатерина Борисовна; надменного вида молодой человек, не иначе как сын Евгений, и – девушка. Лев Иванович скользнул беглым взглядом по женщине и молодому человеку, а вот на девушке его взгляд задержался. Чем-то она привлекла внимание Гурова с первого взгляда. Так иногда бывает. Встречаешь человека впервые в жизни и вдруг чувствуешь, что между вами моментально образовалась некая таинственная связь. Именно такого рода связь Гуров ощутил между собой и девушкой. Он про себя назвал ее «фиалочка с филфака». Эти слова Лев Иванович когда-то вычитал в каком-то стихотворении, и вот они вдруг припомнились.
– Меня зовут Лев Иванович Гуров, – сказал он, обращаясь к девушке.
– Виолетта, – назвалась девушка и задержала взгляд на лице сыщика.
Как показалось Гурову, девушка была чистой и невинной, и ему не очень хотелось выкладывать в ее присутствии всю грязную и преступную подноготную ее родителей и брата. Но, в конце концов, Гуров сам настоял, чтобы при беседе присутствовало все семейство, а значит, и Виолетта. Придется Льву Ивановичу быть осторожнее, задавая вопросы, выдвигая предположения и делая выводы в беседе с семейством – насколько это, конечно, возможно. Не ради всего семейства целиком, а ради Виолетты.
Не ожидая приглашения, Лев Иванович уселся в кресло и стал с прищуром смотреть на Екатерину Борисовну.
– Что вам от нас надо? – не выдержав взгляда сыщика, спросила женщина.
– Между прочим, именно вы, Екатерина Борисовна, виноваты в том, что я здесь, – сообщил Гуров. – Помните наш утренний разговор по телефону? Если бы вы согласились со мной встретиться наедине, то этого печального семейного собрания с моим участием, возможно, и не было бы. Но раз вы не согласились, а даже, наоборот, пожелали привлечь к беседе вашего супруга, то что ж… Я вынужден был согласиться на ваши условия. И вот я здесь.
Говоря, Гуров между делом внимательно наблюдал за реакцией на свои слова всех присутствующих. Он заметил, каким испуганным стало лицо у женщины, как злобно зыркнул на нее супруг, как тонко сжались губы у сына… И лишь Виолетта, кажется, ничего не понимала и только переводила недоуменный и одновременно испуганный взгляд с матери на отца, с отца на Гурова.
– А раз я здесь, то, пожалуй, начнем, – сказал Лев Иванович.
И он вытащил из кармана цепочку с кулончиком в виде золотой рыбки. Еще накануне он под честное слово выпросил цепочку с кулоном у следователя. Сказал, что вещица ему нужна для проведения оперативного мероприятия.
– Вот, – многозначительно произнес Гуров, – золотая рыбка…
– Это наша семейная тайна! – дернулся Воронов. – Вы не имеете права влезать в частную жизнь! Вы за это ответите! Учтите, я знаю координаты вашего начальства! И законы мне так же хорошо известны!
– Разумеется, ваша семейная тайна – не мое дело, – задумчиво проговорил Гуров. – Но как быть, если эта тайна повлекла за собой последствия? Уточню – тяжкие последствия, преступные.
– Мы не понимаем, что вы имеете в виду, – отозвалась женщина. – И прошу вас – быстрее задавайте ваши вопросы и уходите. Я себя очень плохо чувствую.
– Могу и уйти, – пожал плечами Гуров. – Но в этом случае наш разговор продолжится в другой обстановке. И эту обстановку вам обеспечит конвой, который прибудет за вами на красивой машине с громкими мигалками.
– Сколько можно! – злобно произнесла женщина. – Оставьте ваш шантаж! Пришли, так говорите по делу.
– Ну что вы, – примирительно отозвался Гуров. – О каком шантаже вы говорите? Какой из меня шантажист? Я всего лишь хочу с вами мирно побеседовать. А шантажист у вас, насколько мне ведомо, был совсем недавно – на минувшей неделе. Вместе с этой красивой золотой рыбкой. И звали того горемычного шантажиста Алексей Пантелеев.
– Какого черта вам от нас надо? – вмешался в разговор сын.
– Мне надо доподлинно знать, для чего Алексей Пантелеев к вам приходил, – четко произнес Гуров. – Что он вам говорил, чего добивался, что требовал? И главное, куда он затем подевался.
– Да, он действительно к нам приходил! – сказал Воронов-старший. – Какой-то бродяга, которого никто из нас до этого момента не знал… Нес всяческую дичь, требовал от нас денег… Ну, мы его и выставили. А вы бы как поступили на нашем месте?
– Надеюсь, на вашем месте я никогда не буду, – усмехнулся Гуров. – Так что ваш вопрос не по существу. И потому прошу отвечать на
