Между Явью и Навью - Владимир Орестов

«Сирота», – почему-то понял Веягор и кивнул, хоть и не собирался. От Ивана далеко не уйдешь, пожалуй, а если помочь, то, глядишь, и оружием одарят, и тыл прикроют. Денег-то на покупку не было.

Мертвец лежал головой в красном углу, укрытый белым холстом и со сложенными на груди темными мозолистыми руками. Силен был при жизни, а умер быстро – одна нога у него почернела, будто обгорела. Веягор сел у лавки, зашептал привычные слова, прося Стрибога принять почившего с почестями. Дверь за спиной приоткрылась, вошел Влас и сказал, что крода уже готова к сожжению.

Хоть солнце еще только клонилось к горизонту, путь до кроды освещали факелами. Четверо сельчан вынесли мертвого из избы ступнями вперед. Костер и впрямь подготовили: на верхушке кургана, у которого Веягор молился, поверх сложенных колодцем бревен настелили доски, осыпав сверху соломой и хворостом. Водрузили мертвое тело на кроду, позволили всем желающим поцеловать белое чело и запалили огонь, но пламя разгоралось неохотно. Веягор тихо подул, и ветер всколыхнулся, раззадорил рыжие языки. Жаром опалило лица стоявших поблизости так, что они отпрянули и спустились к основанию кургана. Хорошо разгорелось, недолго ждать…

Амулет неожиданно полыхнул на груди, и Веягор насторожился. Людей вокруг было много: вся деревня собралась гулять тризну. Как среди них узнать иллюзию Ивана? А в том, что это именно на его магию указывал амулет, жрец не сомневался. Колдун от своего не отступится, даже если самому придется умереть. Головой своей не дорожит, азарт его ведет.

Веягор заприметил старейшину и, продолжая озираться, подошел к старику.

– Дело такое, скверное, – обратился к нему жрец. – Увязался за мной один разбойник с колдовскими способностями. И знаю, здесь он уже.

– Чем помочь? – спросил Влас с тревогой. – Воев-то у нас нет, сплошь земледельцы. Оружием могу подсобить, если нужно, тебе и мальчонке.

– Оружие очень бы пригодилось, – признал Веягор. – У него самого-то воев немного осталось, да только не в том его сила. Иллюзии наводит, не отличишь от настоящих.

Старейшина невольно обежал глазами своих людей, словно пытался признать подделку, но тщетно. Амулет меж тем пылал как из огня вынутый, жег кожу невыносимо.

– Идем в дом. – Влас махнул рукой. – Отдам тебе лук покойного и колчан стрел. А для парнишки, если умеет обращаться, копье подыщем и щит покрепче.

Он развернулся к деревне, но Веягор не двинулся с места. Из толпы выходить нельзя – лучники Ивана где угодно могли засесть. Да и кто сказал, что сам Влас – не иллюзия или не новая личина колдуна? Пока костер горит и люди повсюду, стрелять не станут.

– Я здесь тебя подожду, – ответил Веягор. – Сироте обещал тризну провести, останусь.

Старейшина пожал плечами. Нет, то не Иван, раз легко сдался и в самом деле добрел до селения, скрывшись в избе. Так где же он? Амулет не успокаивался, разогреваясь все сильнее. За спиной послышалось сбитое волнением дыхание, и жрец резко обернулся. Невесть где пропадавший Гаврила остановился рядом, взволнованный и бледный.

– Иван здесь, – предупредил он тихо. – Я видел, в лесу.

– Знаю, – ответил Веягор. – Останемся средь людей – не осмелится к нам приблизиться.

Он видел, как неторопливо возвращается по дороге Влас с налучьем в одной руке и тулом в другой. Нет, не он, но кто же тогда? Как в толпе отличить морок от правды?

– Не выйдет у нас отсидеться, – покачал головой Гаврила.

– Это еще почему?

Мальчик коснулся его руки. Амулет полыхнул, до пузырей опалив грудь, а Веягор не почувствовал пальцев Гаврилы. Попытался схватить сам, но призрак оказался бесплотен.

– Мальчонка твой у нас, – улыбнулся незнакомой плотоядной улыбкой Гаврила. – Приходи, обменяй на свою побрякушку.

– Куда приходить? – холодно уточнил Веягор.

– Я провожу.

Влас подошел к жрецу и протянул оружие ему и мальчику, но Веягор сам взял и лук, и колчан, и нож в ножнах, и пояс.

Жрец ждал, что морок Ивана велит бросить дары, но он не обратил на них внимания. Видно, колдовство не давало связи с мороком, и колдун всего лишь отправил проводника с одним-единственным указанием.

– Веди, – велел призраку жрец, подпоясавшись.

Мальчик вновь улыбнулся и выскользнул из толпы.

* * *

Веягор шел за призрачным Гаврилой, думая о том, что сделали с настоящим мальчиком. И что сделают, когда жрец явится. Был и третий вопрос, на который отвечать совсем не хотелось – а согласен ли он обменять рог на жизнь ученика?

«Если уж не согласен, то почему не свернуть с пути? – спрашивал Веягор себя. – Морок ничего мне не сделает, а Иван так и будет сидеть в ожидании, и долго это может продолжаться. Я за то время и до Киева успею дойти».

Но шел за мороком не сворачивая.

Уже смеркалось, когда впереди меж деревьев забрезжил огонь костра. Веягор, всю дорогу шептавший молитву, слышал, как ветер шевелит ельник и как перелетают с ветки на ветку совы. Они будто следовали за ним, их становилось больше и больше.

Колдун сидел у огня на поваленном сухом дереве, подбрасывая в пламя ветки. Мальчика, с иссеченным ветками лицом и связанного по рукам и ногам, он усадил наземь, между колен и, держа за волосы, в свободной руке крутил нож.

Веягор подумал, остались ли у Ивана люди, кроме тех, которые выбрались из-под упавших деревьев? Согласились ли они идти вместе с ним или испугались жреческой мощи и сбежали?

– Гадаешь, одни мы или нет? – понял Иван, подняв на Веягора глаза. – Гадай, гадай. Но учти: хоть что мне подозрительным в тебе покажется – вскрою мальчишке горло.

Веягор успел осмотреться: костер горел в самом центре круглой полянки и выхватывал из темноты странные темные силуэты. Они походили на вырезанных из стволов идолов, но были слишком черны для них, и лица не угадывались, как ни вглядывайся. Когда глаза попривыкли к отблескам огня, жрец понял, что перед ним и впрямь были идолы, только обгоревшие и треснувшие от времени.

Здесь когда-то давно было капище, понял Веягор.

– Странная тварь – человек, – задумчиво глядя в костер, протянул Иван. – Говорят ему – не верить увиденному, а он как глухой. Пошел тебя спасать. – Он кивнул на Гаврилу.

– Плохое ты место выбрал для встречи со жрецом, – сказал ему Веягор. – Капище, пусть и сожженное, под рукой бога все равно.

– А я иначе рассудил, – возразил Иван. – Где еще, как не в храме, двум божьим служителям говорить?

Веягор вздрогнул.

– Где ж второй жрец? Или ты монаха припрятал?

Иван рассмеялся,