Воплощение страсти, или Красота – большое испытание - Юлия Шилова

Передо мной стоял Толик. Он был ужасно бледен. В руках его был пистолет.

– Толик, ты?!

– Я.

– А как ты сюда попал? На КПП ведь охранники сидят.

– Для меня никаких преград не существует. Захотел сюда пройти и прошёл.

– Но нам хочется побыть вдвоём…

– Я буду третьим.

– А зачем тебе пистолет?

– Я хочу прострелить твою глупую башку.

– Зачем?

– И ты ещё спрашиваешь! Ты, случайно, замуж не собралась?

– Собралась.

– А что так быстро?

– Так получилось.

– Тогда какого хрена ты мне пудрила мозги?

– Я тебе ничего не пудрила.

– Пудрила, пудрила, и довольно эффективно.

– Толик, если ты уйдёшь, я забуду, что ты сюда приходил.

– Я не уйду.

– А ты не боишься, что мой отец убьёт тебя за такие шуточки?

– Ничего он не сделает. Я всё равно от него ухожу. Я никогда не засиживаюсь подолгу на одном месте. А наказать тебя мне хочется. Ой как хочется.

– Но за что?

– Не люблю оставаться в дураках, Маша. Из-за тебя мне пришлось грохнуть твоего первого женишка. Зачем мне лишние конкуренты? Честно говоря, я думал, что следующим твоим женишком стану я. А ты меня так обломала… Такие вещи не прощаются…

– Так это ты убил Вадима?

– Конечно, крошка, но его смерть, похоже, тебя совсем не всколыхнула. Ещё тело в морге не стыло, а ты уже нашла себе нового утешителя.

– Послушай, но ты ведь погнал машину в Москву.

– Я ехал за вами. По-тихому, без фар. Оставил машину у обочины и к берегу пошёл пешком. Я даже видел, как вы трахались. А ты темпераментная, сучка. Даже слишком темпераментная…

– Ну и сволочь ты, Толик! – закричала я, сжав кулаки. – Я всегда знала, что ты сволочь! Ты всё делаешь исподтишка. Буквально всё… Ты убил не только Вадима, в Москве ты убил своего двоюродного брата! Ты убил Таньку! Скажи честно, зачем ты её убил?!

– Откуда ты про всё это знаешь? – Глаза Толика испуганно забегали.

– Я знаю всё.

– Ну ты, в натуре, умеешь читать мысли, – взял он себя в руки. – Ну ладно, скажу. Всё равно ты покойница. Я убил эту дуру за то, что она каждый день уговаривала меня сдаться в милицию. Она, видите ли, честной оказалась, как пионерка, ей-богу. У меня не было другого выхода… А теперь я прикончу тебя, Маша, потому что ты, поводив меня за нос, собралась замуж за другого. А чем он лучше меня? Тем, что у его папаши деньги есть, а у меня нет? Видела бы ты его раньше! У него вообще ни хрена не было. Он даже спёр заначку из моего пиджака!

– Чтоб ты сдох, сволочь!

– Я-то не сдохну, сдохнешь ты. Говорят, ты уже горела однажды? Жаль, что сразу к праотцам не отправилась. Ну ничего, я могу исправить ситуацию.

Толик схватил меня за руку, усадил и, вытащив из кармана верёвку, крепко привязал к стулу.

Затем он принёс из прихожей канистру с бензином и выплеснул мутноватую жидкость на ковёр.

– Толик, что ты задумал? – заплакала я.

– Ничего страшного, сейчас я чиркну спичкой, и ты сгоришь вместе с этим грёбаным домом.

– Толик, умоляю тебя, не делай этого!

Но Толик меня не слышал. Наверное, он сошёл с ума. На лице его играла сатанинская улыбка. Из груди вырывался хриплый смех. Чиркнув спичкой, он бросил её на пол, и ковёр загорелся.

– Помогите, помогите! – отчаянно закричала я, задыхаясь от едкого дыма.

В эту минуту в комнате появился Макс. Толик не мог его заметить, так как стоял спиной к двери.

Макс быстро вскинул ружьё и выстрелил в Толика несколько раз. Затем он бросился ко мне и вместе со стулом понёс к выходу. Я громко ревела и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание.

– Девочка моя, держись, держись, – кашляя, бормотал Макс.

У самого порога он споткнулся и упал. Последнее, что я помню, – язычки пламени, подбиравшиеся к его лицу.

Эпилог

С тех пор прошло более двух лет. Мы не погибли на том пожаре. Охранники заметили клубы чёрного дыма и подоспели вовремя. Сначала вынесли меня, затем Макса. Если не считать нервного потрясения, я почти не пострадала. А вот Макс… Макс потерял зрение. Врачи говорят, что, увы, сожжена сетчатка, а она восстановлению не подлежит…

Но это неважно. Главное, что Макс жив, а видит он или нет, не имеет для меня никакого значения. Мы живём в загородном доме под Питером и безумно счастливы. У нас подрастает прекрасный сынишка, которого мы назвали Виталиком. Это в честь моего отца. А ещё мы мечтаем о дочке, и она обязательно у нас появится.

Просто нужно немного подождать.

Мы поженились сразу, как только Макса выписали из больницы. Свадьба была шумной и весёлой, какой и положено быть настоящей свадьбе.

Но, пожалуй, больше, чем свадьба, мне запомнилось рождение сына.

Беременность я перенесла очень легко, так как чувствовала поддержку любимого мужчины.

И родила я тоже легко, даже боли почти не почувствовала.

Девчонки, лежавшие со мной в одной палате, подносили к окну новорождённых малышей и показывали их мужьям. Показать своего я не могла, но совершенно не испытывала комплекса по этому поводу. Когда Макс приехал меня навестить, я громко закричала, высунувшись в окно чуть ли не по пояс:

– Максимчик, дорогой, наш мальчик – вылитый ты!

У него твой носик, твои ушки и твои глаза! Он очень красивый. Макс! Представляешь, какой из него получится мужчина! Самый прекрасный и самый желанный!

Макс прижимал к груди огромный букет роз и улыбался. Хотя нет… Он улыбался и плакал одновременно.

Говорят, что слепые не умеют плакать… Вот уж неправда! Они такие же, как и мы, только чувствовать умеют намного глубже и чище. Я знала, что это были за слёзы. Это были слёзы счастья и благодарности. Забыть их я не смогу никогда в жизни.

За эти два года у Макса прекрасно развился слух.

Когда мы с ним гуляем по лесу, он «видит» гораздо больше, чем вижу и слышу я. Финансовых проблем у нас нет, потому что у наших родителей столько денег, что хватит на несколько поколений.

Но и мы стараемся не отставать. Макс занялся резьбой по дереву и уже имеет постоянных заказчиков, а я начала рисовать. Конечно, не так, как Маша, но тоже неплохо. Через неделю у меня первая персональная выставка. Мы с Максом, конечно, волнуемся, но и верим, что она пройдёт как надо. Максу нетрудно представить мои картины, потому что, когда я рисую, я рассказываю ему о каждом мазке и постоянно с ним советуюсь.

Если когда-нибудь ты, дорогой мой читатель, встретишь на улице красивую молодую женщину со счастливым лицом в сопровождении высокого, по-спортивному подтянутого мужчины в чёрных модных очках и маленького мальчика, знай, что это я. Макс называет меня Машей. То, что я не настоящая Маша, кроме него, никто не знает. Эта тайна умрёт вместе с нами.

А когда мы остаёмся с Максом наедине…

Я снимаю с Макса очки и целую его глаза. Глаза у моего мужа очень красивые, и совсем неважно, видят они или нет…

По выходным к нам приезжают родители. Они накрывают стол, и начинается веселье. Я крепко обнимаю драгоценную свою мамочку и говорю ей нежным голосом:

– Мама, а помнишь, как ты говорила, что в жизни нет ничего вечного.

– Помню, дочка.

– Нет, мамочка, ты не права. Настоящая любовь сильнее смерти. Если к ней бережно относиться, она никогда не умрёт. Никогда!

Мама целует меня в щёку и, как всегда, начинает искать платок.

Родители Макса играют с маленьким Виталиком.

Меня они боготворят. Я же, глядя на мужа, думаю о том, что, в сущности, не сделала ничего особенного, ведь моя любовь к нему исходит от самого сердца.

Когда гости разъезжаются, мы с Максом укладываем Виталика спать и выходим в сад.

– Машка, а какие сейчас облака? – спрашивает Макс и поднимает голову.

– Розовые. Солнце уже заходит. Скоро стемнеет, – объясняю я.

Макс притягивает меня к себе и целует в губы.

Я громко смеюсь и думаю, что счастливее меня нет на свете. Потому что рядом со мной потрясающе красивый мужчина, и у моего мужчины самые красивые на свете глаза…

Послесловие

Вот и закончилась последняя страничка моего романа. Я, как и прежде, с особым трепетом заглядываю в свой почтовый ящик и с нетерпением жду ваших писем.

Работая над новой книгой, я всегда ощущаю рядом своих читателей, смотрю на их письма, чувствую боль, страхи и переживания. Я пытаюсь сделать своих героинь вашим зеркалом и мостиком, который связывает ваши желания, разочарования и жизненные приобретения. Я искренне надеюсь на то, что мои книги помогают обрести душевный покой, и всегда молюсь, чтобы все ваши мечты и желания сбылись.

Я надеюсь, что мои книги придадут вам мужества, помогут заглянуть в себя и обрести уверенность в завтрашнем дне. Даже если на душе пусто, а сердце разбито, не всё ещё потеряно… Если мы говорим, что всё хорошее осталось в прошлом и у нас больше нет ни сил, ни желания жить, всегда есть скрытый резерв, чтобы подняться с колен, собраться с последними силами и начать всё сначала…

Спасибо за ваши искренние и дорогие моему сердцу письма. Спасибо за ваши признания в любви и предложения дружбы. Всё это я очень ценю, и мне хочется жить, творить и успеть сделать как можно больше для вас.