Речные заводи. Том 1 - Ши Найань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите, уважаемые, за беспокойство, – сказал Линь Чун. – Не можете ли вы доложить своему господину, что с ним хочет повидаться один человек по фамилии Линь, который идет из столицы в ссылку?
– Вам не повезло, – ответили ему крестьяне. – Если бы наш господин был дома, он накормил бы вас, угостил вином и даже снабдил деньгами, но сегодня утром он отправился на охоту.
– Когда же он вернется? – спросил Линь Чун.
– Трудно сказать, – отвечали крестьяне. – Возможно, что он отправился в свое восточное поместье и будет развлекаться там. Точно мы ничего не знаем.
– Нам и впрямь не повезло, – заметил Линь Чун. – Что ж, не суждено нам с ним встретиться. Придется идти.
Простившись с работниками, они отправились обратно; от голода у них ныло под ложечкой.
Но, пройдя около ли, они увидели вдалеке группу всадников, выехавшую из леса и скакавшую прямо к поместью. В центре на белоснежном коне с пышной гривой ехал статный всадник лет тридцати пяти. У него были густые брови, большие глаза. Красные губы подчеркивали белизну зубов. Его длинные усы свешивались вниз и вместе с бородой образовывали нечто вроде трезубца. На голове его была пестрая шелковая повязка, завязанная в виде рогов. На нем был узорчатый цветной халат с поясом, украшенным драгоценными камнями, на ногах черные, расшитые по краям золотом туфли. В руке он держал лук, а за спиной у него виднелся колчан со стрелами. В сопровождении всадников сановник приближался к поместью.
Увидев его, Линь Чун подумал: «Это, наверное, и есть господин Чай Цзинь…», однако спросить об этом не решился. Но тут молодой всадник повернул свою лошадь и, подъехав, спросил охранников:
– Эй вы, что это за человек, закованный в кангу?
– Ваш покорный слуга, – поспешил ответить Линь Чун, почтительно кланяясь, – наставник войск в Восточной столице, по фамилии Линь. Я не угодил командующему Гао-Цю, за что Кайфыеский суд приговорил меня к ссылке в Цанчжоу. В трактире, который находится неподалеку отсюда, нам сказали, что здесь проживает благородный человек и гостеприимный хозяин, сановник Чай, и мы пришли сюда повидать его. К сожалению, нам не повезло, и мы не смогли встретиться с ним.
Тут сановник соскочил с коня, быстро подошел к Линь Чуну и, низко поклонившись ему, произнес:
– Простите, Чай Цзинь, – это я. Очень рад познакомиться с вами.
Линь Чун поспешил отвесить ему поклон, после чего сановник взял его за руку и повел к поместью. Когда они приблизились, работники распахнули ворота, и Чай Цзинь провел гостя прямо в парадную залу, где они снова обменялись приветствиями. Тогда Чай Цзинь заговорил:
– Я давно уже слышал о вас, господин наставник, но никак не ожидал, что сегодня вы навестите меня. Вот уж поистине сбылась моя давнишняя мечта!
– Я маленький человек, – сказал Линь Чун, – но давно слышал ваше славное имя, оно ведь известно всей стране и у каждого вызывает чувство уважения. Я никак не думал, что сейчас, когда я осужден и сослан как преступник, смогу посетить ваш дом и познакомиться с вами. Это самая счастливая минута в моей жизни.
После долгих уговоров Линь Чун согласился наконец занять место гостя. Вместе с ним за стол сели также Дун Чао и Сюэ Ба. Сопровождавшие Чай Цзиня люди отвели своих лошадей и ушли отдыхать в дальнюю часть двора, о них мы рассказывать не будем.
Между тем Чай Цзинь распорядился, чтобы слуги принесли вина. Скоро они вернулись, неся блюда с мясом и лепешками и кувшин подогретого вина. На третьем блюде была мера риса, поверх которого лежали десять связок монет. Когда Чай Цзинь увидел это, он воскликнул:
– Ах вы деревенщина! Что же вы, не видите, кто к нам пришел? Ведь это военный наставник, а вы унижаете его какой-то мелочью! Сейчас же уберите все это и подайте засахаренных фруктов и вина, а потом в честь гостя зарежьте барана. Да поворачивайтесь живей!
– Вы слишком великодушны, господин мой, – сказал Линь Чун, вставая, – вполне достаточно и того, что здесь есть.
– Не говорите так, – возразил Чай Цзинь. – В кои-то веки вы попали сюда, и мы должны принять вас как подобает!
Слуги моментально принесли фрукты и вино, а Чай Цзинь поднялся со своего места и налил гостям. Линь Чун поблагодарил хозяина и выпил; за ним выпили и охранники. После этого Чай Цзинь обратился к Линь Чуну:
– Прошу вас, господин наставник, пройти во внутренние комнаты. – С этими словами он снял с себя лук и колчан со стрелами, а затем пригласил охранников выпить и закусить вместе с ними. Чай Цзинь занял место хозяина, Линь Чун – место гостя, охранники сели рядом с ним. Началась беседа о жизни вольного люда, и никто не заметил, как наступил вечер. На столе снова появились вина, фрукты и всевозможные яства. Хозяин трижды поднимал свою чашку, приглашая гостей выпить с ним, а затем приказал:
– Подать суп!
Они уже съели по чашке супа и выпили еще несколько чашек вина, когда вошел слуга и доложил, что прибыл наставник Хун.
– Отлично! – воскликнул Чай Цзинь. – Пригласите его откушать с нами. Я рад, что вы познакомитесь. Принесите еще прибор! – приказал он слугам.
Линь Чун привстал и увидел, как в зал, горделиво выпятив грудь, вошел человек. Повязка на голове его была завязана небрежно. «Слуга назвал его наставником, – подумал Линь Чун, – очевидно, он учитель сановника».
Линь Чун поспешно поднялся и, склонясь перед вошедшим, почтительно приветствовал его словами:
– Линь Чун имеет честь приветствовать вас.
Однако вошедший не ответил на приветствие и даже не взглянул на него. Линь Чун же не решался поднять головы. Тогда Чай Цзинь, указывая на гостя, обратился к наставнику Хуну:
– Этот господин – военный наставник восьмисоттысячного войска Восточной столицы, по имени Линь Чун. Прошу вас быть знакомыми.
При этих словах Линь Чун, глядя на Хуна, склонился до земли.
– Хватит кланяться, встань! – бросил наставник.
На поклон он ответил пренебрежительно, едва кивнув головой.
Поведение Хуна очень не понравилось Чай Цзиню.
