И больше никаких парадов - Форд Мэдокс Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кристофер!.. Социа…
Он стал жадно ловить ртом воздух, не в состоянии произнести это слово. Но потом все же продолжил:
– Проклятье!.. Я же его так люблю, этого мальчика… Других крестников, кроме него, у меня нет… Его отец был моим лучшим другом… Я постоянно за ним присматривал… И женился бы на его матери, если бы она изъявила такое желание… Будь оно все проклято! Я указал его своим законным наследником, ему достанется все, кроме некоторых мелочей, отписанных мной сестре, да коллекции сигнальных рожков, которые достанутся полку, состоящему ныне под моим командованием…
Сильвия – в тот момент они сидели на том самом диване, где до них восседала герцогиня, – похлопала его по руке и произнесла:
– Но, генерал… Крестный…
– Это все объясняет, – с мучительной досадой в голосе произнес он.
Его седые усы обвисли и дрожали.
– Но в этом случае все только хуже, ведь он так и не набрался храбрости поделиться со мной своими воззрениями.
Кэмпион умолк, фыркнул и воскликнул:
– Клянусь Богом, я добьюсь, чтобы его с позором вышвырнули из армии! Клянусь Богом, что добьюсь… Уж на что, на что, а на это у меня возможностей хватит…
От тоски он настолько замкнулся в себе, что Сильвия даже не могла ничего ему сказать.
– Вот вы говорите, что он соблазнил эту малышку Уонноп… Но ведь на всей земле она последняя, кого ему следовало соблазнять… На свете живут миллионы других женщин, разве нет?.. Вас, я так понимаю, он продал, а какую-то девчонку из табачной лавки оставил, так?.. Боже милостивый, а ведь я тогда чуть не одолжил ему… в общем, предложил одолжить ему денег… Молодого человека, поступающего непорядочно с женщинами, еще можно простить… Кто этим не грешит… И все в свое время путались с девушками из табачных лавок… Но будь оно все проклято, если принадлежность к социалистам придает этой истории какой-то иной окрас… Я бы даже простил ему малышку Уонноп, если бы не… Однако… Боже милостивый, да как еще мог поступить социалист, руководствующийся своими грязными мыслишками?.. Это же надо, соблазнить дочь старейшего после меня друга его отца… Хотя с Уоннопом его отец, возможно, стал дружить даже раньше, чем со мной…
К этому времени генерал, которого нельзя было назвать таким уж дураком, уже немного успокоился. Он внимательно посмотрел на нее взглядом своих голубых глаз, в которых годы не оставили ни малейшего следа, и сказал:
– Послушайте, Сильвия… Несмотря на всю вашу сегодняшнюю благовидную игру, с Кристофером у вас нелады… Мне придется со всем этим разобраться. Когда речь идет об офицере его величества, выдвинутое вами обвинение очень серьезно… А женщины, поссорившись с мужьями, имеют обыкновение свидетельствовать против них…
Потом он добавил, что совсем не пытается утверждать, будто ее действия ничем не оправданы. Если Кристофер соблазнил малышку Уонноп, этого уже достаточно, чтобы ей захотелось отомстить. Он всегда считал ее женщиной, ведающей, что такое честь, предельно откровенной и прямой, умевшей хорошо держаться в седле во время псовой охоты. И коли уж ей захотелось насолить мужу, даже если в мелочах это было не совсем верно, то на это у нее, как у женщины, есть полное право. К примеру, она сказала, что Титженс увез пару ее лучших простыней. Ну что же, его собственная сестра, с которой Сильвия дружит, устроила бы ему невероятный скандал, посмей он хоть что-то вынести из их дома. Она и так закатила ему истерику только потому, что он захватил из собственной спальни в Маунтс-бай свое зеркальце для бритья. Женщинам нравится, когда у них всего полный комплект. Может, этой пары простыней Сильвии для этого самого комплекта как раз и не хватало. У его сестры имелись льняные простыни, на которых красовалась дата битвы при Ватерлоо… Так что Сильвии, конечно же, не понравилось, когда она обнаружила некомплект… Но ведь это все в корне меняет дело.
– На данный момент мне с этим разбираться некогда… – с самым серьезным видом подытожил он их разговор. – Через минуту я должен уже быть у себя в канцелярии. Для нас настали самые суровые дни…
В этот момент он несколько сменил тему, выдал в адрес премьер-министра и Кабинета череду самых яростных проклятий и продолжил:
– Но разбираться все же придется… От мысли, что я буду вынужден тратить время на решение подобных вопросов в кругу собственной семьи, у меня разрывается сердце… Но такие вот парни метят подорвать самые основы армии… Поговаривают, что они тысячами распространяют листовки, призывая рядовой состав убивать офицеров и переходить на сторону немцев… Вы всерьез утверждаете, что Кристофер принадлежит к той или иной организации? Почему вы пришли к такому выводу? Какие у вас есть доказательства?..
– Только то, что он, являясь наследником одного из крупнейших с точки зрения обывателя состояний, отказывается взять из него даже пенни… Его брат Марк говорит, что Кристофер мог бы… В общем, получать каждый год кругленькую сумму… Но он предпочел передать Гроуби мне…
Генерал кивнул, будто мысленно отмечая в голове все эти идеи:
– Совершенно верно, отказ от имущества действительно является одним из характерных признаков этих ребят. Но мне, право, пора идти… Что же касается его нежелания жить в Гроуби, то если он вьет уютное гнездышко с мисс Уонноп, то… В общем, не может же он выставлять ее напоказ всей стране… Ну и, конечно же, эти злополучные простыни!.. Вы представили все так, будто Кристофер вел легкомысленный образ жизни, который его разорил… Но если он отказывается брать деньги у Марка, то это, конечно же, меняет дело… Ведь тот, даже глазом не моргнув, мог бы обеспечить ему несколько сот пар простыней… И Кристофер действительно говорит престранные вещи… Мне не раз приходилось слышать ваши жалобы на то, насколько безнравственно он относится к самым серьезным жизненным вопросам… Вы даже как-то сказали, что он говорил о необходимости умерщвлять больных детей… – Генерал мгновение помолчал и воскликнул: – Мне пора. Меня высматривает Терстон… Но что именно Кристофер действительно сказал?.. Пропади оно все пропадом!.. Что у него, у этого парня, на самом деле на уме?..
– Ему хочется, – ответила Сильвия, не в состоянии вспомнить, когда могла такое сказать, – сотворить себя по образу и подобию нашего отца…
Генерал откинулся на спинку дивана и снисходительно спросил:
– Отца?.. Какого
