Контрольный выброс - Андрей Ливадный

На отрезке в сотню метров удалось застрелить около десятка снорков, дважды попадались бюреры, затем в коридор, по которому двигались сталкеры, внезапно хлынула стая крыс. Рванув вниз переводчик огня, Гурон дал длинную очередь. Штопор не растерялся, две гранаты одна за другой полетели по короткой дуге.

– В сторону!

Они метнулись в боковое помещение. Два взрыва ударили с интервалом в пару секунд, стаю крыс и появившихся в коридоре крысиных волков разметало по сторонам, досталось и сталкерам, – ударной волной в радиусе сотни метров снесло перегородки, метель острых осколков стекла пронеслась по тоннелю, кромсая все, что попадалось на пути.

– Бегом! Вперед! Не останавливаемся!

Гурон уже понял, что спасением в тесноте тоннеля была лишь скорость передвижения. Забыв о ранении, он побежал.

Впереди из-за разбитой, искореженной преграды, испещренной пулевыми отверстиями, зияющей внушительных размеров проломами, сочился красновато-зеленый сумеречный свет.

Под толстыми подошвами ботинок хрустело стекло, пищали раздавленные крысы, снорки появлялись внезапно, атакуя с разных сторон, боезапас таял, с бронекостюма стекала кровь, только уже непонятно, своя или чужая? Два автомата били не умолкая, лишь в моменты перезарядки возникали короткие паузы.

И снова Гурон ощутил ледяное дыхание ментального воздействия контролера, но на этот раз расстояние до источника парализующей воли оказалось слишком велико. Дрожь и ледяная испарина, мгновенное помутнение сознания, едва не окончившееся падением, ударили как рикошет – эманация телепатических волн лишь прикоснулось к разуму сталкера, заставив того споткнуться.

С трудом удержав равновесие, он остановился.

Сердце бешено колотилось, едва не выскакивая из груди. По тоннелю, прихрамывая, бежал Штопор, за ним по нагромождениям рухнувших конструкций неслись снорки. Гурон вскинул автомат, короткими очередями сшибая тварей, но через несколько секунд магазин опустел.

Он выхватил пистолет, заорав:

– Штопор, гранаты!

Ветеран, пробежав еще с десяток метров, вдруг развернулся, одну за другой метнул три последние гранаты и снова ринулся к Гурону.

Взрывы, полыхнувшие в замкнутом пространстве тоннеля, окончательно нарушили шаткое равновесие возведенных тут конструкций, раздался скрежет сминаемого металла, со звоном лопались уцелевшие вставки непрозрачного стекла, казалось, что в темноте зашевелился огромный металлический монстр. Снорков, изготовившихся к прыжку сбросило вниз.

Грохот падающих металлических балок смешивался со скрежетом потерявшей опору переборки. Огромная секционная преграда медленно кренилась, грозя вот-вот рухнуть.

– Сюда! – заорал Штопор, указывая на внушительных размеров пробоину.

Они успели проскочить в нее, прежде чем переборка, отделявшая тоннель от подземелий, расположенных под Припятью, окончательно рухнула, похоронив под собой преследовавших сталкеров тварей.

Тяжело дыша, Гурон привалился к шероховатой стене.

Бронекостюм пришел в полную негодность. Ромбовидные сегменты металлокевлара, закрепленные на основе из специальной ткани, были вырваны нечеловечески сильными ударами когтистых лап снорков, некоторые еще держались, оторванные лишь наполовину, но толку от защитной экипировки уже не было никакого, – только лишний вес да стесненность движений.

Патронов почти не осталось. Два наполовину пустых магазина к автомату и несколько пистолетных обойм, вот и все, чем он располагал.

Штопор выглядел не лучше. Если у Гурона в основном пострадали руки, грудь и плечи, то у ветерана бронекостюм был разодран на спине.

– Патроны есть?.. – едва отдышавшись, спросил Гурон.

– Последний магазин, – хрипло ответил Штопор.

– И что дальше? Куда ты меня завел? – Сталкер не без дрожи огляделся вокруг.

В сумеречном пространстве огромного подземелья меж подпирающих своды железобетонных колонн гнездилось множество аномалий. электры, жарки, студни, колонии ржавых волос, да в придачу к ним гонимые сквозняками частички жгучего пуха, мелькающие в призрачном освещении, будто хлопья снега… Багряное сияние исходило из недр конусообразных провалов, сочилось из трещин и разломов в бетонированном полу, словно под ним залегали расплавленные магматические массы.

– Это бывшее бомбоубежище, – отдышавшись, ответил Штопор.

– Тоннель, по которому мог пойти Инок, выводит сюда?

– Я точно не знаю. – Ветеран присел. Его руки дрожали. – Если пересечь убежище по диагонали, то там будет еще два выхода из каких-то тоннелей, – некоторое время спустя добавил он.

– До твоего тайника далеко?

– Нет. Либо два квартала по городским улицам, либо метров двести по подземелью. – Штопор, немного придя в себя, кивнул в сторону аномалий. – А зачем тебе тайник?

– Ты сам сказал – артефакт «черный маятник» защищает от воздействия контролеров. – Гурон, поморщившись от боли, привстал, цепляясь руками за столб. – Не хочу еще раз попасть под ментальный удар. Давай договоримся, Штопор: один артефакт тебе, другой мне.

– Но я должен отнести их торговцу, на Кордон!

– Отнесешь. После того как отыщем Инока и выберемся отсюда, я верну тебе артефакт.

Штопору предложение не понравилось. Он ничего не ответил, озираясь вокруг. Неподалеку в мрачном зеве пройденного тоннеля вновь зашевелились неясные тени, оттуда доносился скрежет металла, царапанье, глухое ворчание…

Впереди аномалии, сзади – недобитые мутанты, где-то поблизости как минимум еще один контролер, чье воздействие он также почувствовал. Выхода нет. Как и тогда, два года назад, осталось лишь одно паническое желание – плюнуть на все и бежать… однако иной страх, засевший глубоко в сознании, перечеркивал все остальное. Небольших размеров серебристый кейс, уложенный на дно рюкзака, постоянно напоминал о себе.

Не выполню задания – меня убьют.

Казалось бы, после всего увиденного и пережитого разве возможно страшиться гипотетической угрозы? Кто достанет его тут?

Мучительное противоречие заключалось в том, что Штопор ненавидел Зону. Она оказалась во много крат сильнее его. Психологически сильнее. Он мог убить мутанта, обойти аномалию, но не в силах был преодолеть свой страх. В отличие от того же Инока или Гурона он жил под постоянным прессом подсознательного ужаса, ощущения собственной ничтожности и беспомощности перед лицом необъяснимых явлений.

Жизнь в Зоне не устраивала Штопора ни по каким критериям.

А билет в большой мир – всего-то в двухстах метрах. Которые еще нужно пройти, лавируя меж множества аномальных ловушек. В прошлый раз, когда он проходил тут два года назад, аномалий было раз в десять меньше.