Одна из миллиона (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна

Полина уже в который раз машинально отметила, что ему тоже не мешало бы позаниматься в зале. Всё же тридцатилетний мужик должен быть покрепче. Полина ещё хорошо помнила литые мышцы Глеба, его твёрдый пресс, каменные бёдра…

Стало грустно. Блондинка подошла к огромному окну, посмотрела на город, затянутый серой вуалью дождя.

В течение трёх лет у Полины был один-единственный сексуальный партнёр, и сейчас её не покидало ощущение, что она изменяет Глебу. Но ведь он дал ей отставку (а Полина её не приняла, нет!) Можно подумать, сам Глеб не изменяет ей с глазастой секретаршей. Наверняка уже успел оприходовать серую мышку. Вот зачем она ему?!

Представив, что делает с девицей её Глеб — умелый, пылкий — Полина задрожала от ревности. Но тут же со странным мазохизмом подумала — да, да, пусть трахаются. Зато Глебушка быстро поймёт, что эта серая мышь ни в какое сравнение не идёт с брошенной невестой. Полина умела доставлять своему мужчине изысканное наслаждение, была готова к любым экспериментам. А от скромницы Варвары он вряд ли дождётся сексуальных изысков. Эта дурочка будет лежать, как бревно, и пялиться в потолок голубыми глазищами…

«Надо подождать. Он ко мне вернётся. Обязательно!» — самодовольно усмехнулась Полина.

К тому же, на секс с Никитой грех было жаловаться. Они развлекались уже неделю, и с каждым разом становилось всё лучше — Полина временами даже испытывала приливы нежности к избитому красавчику. Он был хорошим любовником — таким же чутким и неутомимым, как Глеб. К счастью, хотя бы в этом Никитка не проигрывал другу. Иначе было бы совсем тоскливо. По всем остальным параметрам он никак не мог соперничать с Глебушкой.

Шалопай, донжуан, охламон. Да ещё и без собственного дохода. Живёт на содержании у родителей, которые, как поняла Полина, недалеко ушли от её предков — тоже скупердяи.

…Блондинка голышом отправилась в гардеробную, выбрала одну из дорогих белых рубашек Никиты, надела и полюбовалась на себя в зеркале. Она уже выяснила, что любовника раздражает, когда берут его одежду, и решила специально позлить парня.

В большом зеркале отражалась соблазнительная красотка — полусонная, растрёпанная, томная, после хорошего секса. Глебу она такая нравилась — естественная, без косметики. А Полина это состояние не любила, без макияжа она чувствовала себя безоружной. Эх! Надо было прислушиваться к желаниям мужчины. Нравится ему умытое лицо — радовать его им!

За окном занималось тоскливое осеннее утро, небо обложило мрачными тучами. Началась новая трудовая неделя — но только для тех, кто работает. Глеб, наверное, уже сгонял вниз и позанимался в тренажёрном зале «Легиона», потом сходил в душ и вышел из ванной — свежий, прохладный. Полина представила его с полотенцем вокруг бёдер, увидела красивый мощный торс… Девушка прерывисто вздохнула, посмотрела в сторону кровати, скуксилась: Никита, похоже, как и вчера, до обеда проваляется среди подушек.

Какой же бездельник!

Сравнения, сравнения… Нельзя не сравнивать мужчин между собой. Сколько времени Полина потратила на Глеба! Отдала ему три года жизни, причём, три года из самого драгоценного периода женской молодости и привлекательности.

А что теперь? Начинать заново — да ещё с менее перспективным кандидатом? Отступить, сменить ориентир, выбрать новый объект? Никита — не вариант, так, пустышка для временного развлечения… Смириться? Нет, Полина не готова отказаться от Глеба только из-за того, что возникло препятствие в виде голубоглазой пигалицы.

Нет уж!

Чем больше Полина размышляла над ситуацией, тем ярче осознавала, насколько крупно она прокололась. Найти другого такого мужчину, как Глеб, ей не удастся. Почему она не слушалась Синтию, почему не ценила то, что имеет? Ведь три года роскошный мужик был привязан к ней коротким поводком. Сначала он даже смотрел на неё с обожанием, был влюблён — ей удалось основательно вскружить ему голову, используя многочисленные женские уловки.

А потом она всё растеряла, прошляпила. Вот ворона!

«Я всё исправлю!» — пообещала себе Полина. Она вернёт любовь Глеба, она сумеет. У них много чудесных эпизодов в прошлом, им есть, что вспомнить…

В дверь позвонили. Кто ещё в такую рань, удивилась Полина. Может, пришла помощница по хозяйству? Никита не предупредил, что кого-то вызвал. Вероятно, домработница всегда приходит в понедельник…

Пожав плечами, девушка включила свет в холле, и лампочки на подвесном потолке вспыхнули, разметав бриллиантовые брызги по зеркалам и гладкой плитке пола.

Даже не спросив, кто пожаловал, Полина распахнула дверь и тут же испуганно отпрянула. На пороге стоял массивный высокий мужик, с плечами, бицепсами и шеей, как у борца. Бритоголовый, хмурый. Одним словом, наёмный убийца.

— Поля?! — ахнул он.

— Кирилл, — ошарашенно прошептала блондинка и судорожно стянула на груди мужскую рубашку, закутываясь. Она совершенно не ожидала нос к носу столкнуться с другом Глеба. Сердце упало.

— Ты что здесь делаешь, Полина?!

«Ромашки, блин, собираю!» — едва не выпалила девушка. Что ещё она могла ответить? Вопрос был риторическим.

От отчаянья Полина едва не всхлипнула, горечь затопила грудь, дыхание сбилось… Теперь можно совершенно забыть о планах воссоединения с Глебом. Как глупо она попалась! Вот что значит не повезло — быть застуканной в чужой квартире, в половине восьмого утра, в мужской рубашке на голое тело…

Бессмысленно надеяться, что Кирилл ничего не расскажет другу.

Глава 28. Признания

Кирилл

— Кир, ты чего? — напрягся Глеб.

Вернувшись в машину, друг некоторое время смотрел сквозь лобовое стекло в серую пелену дождя, потом провёл ладонью по бритой голове и потёр затылок. Затем включил зажигание.

— Поехали отсюда.

Глеб нахмурился. Он ждал объяснений.

— Кстати, братан, ты никогда не клеил флизелиновые обои? — почему-то спросил Кирилл.

Глеб с удивлением уставился на друга.

— Нет, как-то не приходилось, — медленно ответил он.

— А я их клеил. Нас Витина бабуля подрядила. В общем, мы собрались втроём, типа, как на охоту. Я, Витюша, Ромашка… Собрались мы и… Бац! Ловко всё провернули.

— Рад за вас, — пробормотал Глеб.

— У Вити такая бабуля… Ух! Зажигалочка. Огонёк! Нравится она мне очень, её Сонечкой зовут. Обязательно тебя с ней познакомлю. В следующий раз пойдёшь с нами клеить флизелиновые обои. Тем более, что ты танцуешь круто. У тебя врождённый талант. Пластика, чувство ритма… и всё такое.

— Хочешь сказать, флизелиновые обои, иначе, как в танце, клеить невозможно?

— То-то и оно!

Машина остановилась у перекрёстка. Дождь усиливался, на капот приклеилось несколько листьев — ярко-жёлтых, блестящих.

— Кирилл, — нахмурился Глеб, он сцепил челюсти и напряжённо поиграл желваками. — Скажи прямо. Что ты сделал с Никитой? Ты его прикончил? А теперь заговариваешь мне зубы?

— Да, — вздохнул Кирилл.

— Убил?!

— Да нет же, — мягко отмахнулся друг. — Ничего ужасного не сделал я этому гадёнышу. Но да, да, я заговариваю тебе зубы. Хотел немножко отвлечь, прежде чем сообщу новости.

— Говори уж сразу. Я не барышня, не умру.

— Ладно.

…После того, как Кир выложил всю правду, несколько минут они ехали молча. Глеб переваривал полученную информацию и закипал, как котёл.

То, что в разлуке Полина быстро утешилась, его задело, но не так, чтобы сильно. Они же расстались, что ж теперь, пусть блондинка развлекается. Неприятно, конечно, что утешение девушка нашла в объятиях Никиты, а не какого-нибудь незнакомого парня. О прощальном подарке — путешествии в Австралию — Полина теперь может забыть. Её мечту побывать на далёком континенте пусть реализует новый любовник. Глеба это уже не касается.

Но что действительно взбесило — это сообщение, каким именно образом Никита узнал о Вариных «особых приметах». То, что негодяй лапал его малышку, разъярило Глеба.