Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

Установление мирных отношений России со Швецией способствовало временному урегулированию и русско-ливонских отношений. В 1556 г. Ливония сняла ограничения на вывоз русских товаров, а также взяла обязательство не вступать в союз со Швецией и Польско-Литовским государством. На этих условиях было подписано перемирие сроком на 15 лет. Но Ливония не собиралась выполнять своих обязательств. В сентябре 1557 г. был заключен союз между магистром Ливонского ордена Фюрстенбергом и Сигизмундом II Августом, королем польским и великим князем литовским В ответ Иван IV направил войска к ливонской границе. В январе 1558 г. 40-тысячное русское войско под командованием касимовского царя Шаха-Али вторглось в Ливонию. Началась Ливонская война, которая продолжалась 25 лет.

В течение полугода Нарва, Дерпт и области на востоке Эстонии были заняты русскими войсками. В январе 1559 г., вновь сформированная русская армия под командованием князя С.И. Микулинского, подошла к Риге. Затем русские войска проникли в Курляндию и дошли до границ Литвы. Ливония была на краю гибели. Но неожиданно А. Адашев, поддерживаемый боярами, в 1559 г. заключил перемирие с Ливонией. Воспользовавшись этим, Ливонский орден и рижский архиепископ в 1559 г. признали протекторат польского короля. Одновременно епископ острова Эзеля (Сааремаа) обратился за защитой к Дании. Секретным соглашением с королем Фридрихом II епископ уступил Эзель брату короля герцогу Магнусу за 30 000 таллеров[379]. В 1560 г. русские войска возобновили наступление в Ливонии. Войско ордена было разгромлено, в плен попал и его магистр Фюрстенберг. После этого была взята сильнейшая крепость Ливонии — Феллин. Однако военные победы России ускорили вмешательство в ливонские дела Литвы и Швеции. Польско-Литовское государство открыто угрожало войной и требовало от Москвы возвращения Смоленска и отказа от русских завоеваний в Прибалтике. Возникла реальная угроза объединения Литвы, Швеции и Крыма в борьбе против России.

В сложившейся ситуации для Москвы было важно не оказаться в политической изоляции в окружении враждебных государств. 7 августа 1562 г. в Можайске был заключен договор с датским посольством о разграничении сфер интересов двух государств в Ливонии. Дания обязывалась также не оказывать помощь Польше и Швеции в войне против Русского государства. В том же году был ратифицирован договор с королем Швеции Эриком XIV, предусматривавший 20-летнее перемирие. В 1562 г. Москва берет курс на «замирение» с Крымом. Серьезные противоречия у России оставались с Польско-Литовским государством, которые московское правительство предполагало решить как военными, так и политическими средствами. Не последняя роль в достижении выгодного для Москвы компромисса с Литвой отводилась созданию «русской партии» среди польско-литовской шляхты. С этой целью московское правительство в 60–70-х гг. XVI в. приступило к активной вербовке агентов в Великом княжестве Литовском.

В феврале 1563 г войска Ивана Грозного овладели сильной литовской крепостью Полоцком. Среди знатных лиц, попавших в плен к русским, был и виленский «воеводич» (сын виленского воеводы) Ян Янович Глебович. На то, что в Москве он вступил в соглашение с царем, указывает несколько обстоятельств. Во-первых, воеводич получил свободу раньше всех остальных пленников. В 1565 или начале 1566 г. он был обменен на двух русских воевод, сидевших в литовском плену. Во-вторых, сразу после возвращения на родину Я. Глебович отправил в Москву своего доверенного человека — Розмысла Шилинга, причем отдельно от ехавшего следом официального литовского посольства к царю. В-третьих, русское правительство проявляло к особе Яна Яновича и к его положению при дворе Сигизмунда II Августа особый интерес. В феврале 1567 г. Иван IV направил в Литву посольство во главе с опричным боярином Ф. И. Умным-Колочевым, Г. И. Нагим и дьяком посольского приказа В. Щелкаловым. Посольство имело наказ добиваться перемирия на 7 лет, присоединения к Москве Полоцка и Правобережной Ливонии. Вместе с тем, Ф. И. Колычеву было поручено «про Яна… проведывати, король его чем пожаловал ли… и чем пожаловал, и в чин его в какой ввел ли? И будет его король не пожаловал, и чего для его не пожаловал? И в какове ныне мере держит его король… и люди его любят ли, и что про него говорят?..»[380].

Контакты Глебовича с русскими представителями не остались незамеченными в Литве. Вскоре был арестован, а затем подвергнут пытке слуга Яна Глебовича Шилинг, но он умер, не оговорив своего хозяина. Между тем, шли упорные слухи о том, что Глебович сотрудничает с Москвой и намеревается «отъехать» к русскому царю. Почувствовав, что тучи сгущаются, Ян Глебович поспешил к королю, которому попытался представить дело в выгодном для себя свете. Он, в частности, заявил, что действительно подумывал о переходе на службу к Ивану IV в том случае, если бы король не дал за него выкупа или не обменял на пленных «московитов».

В 1569 г. на сейме в Люблине была подписана уния о полном объединении Литвы и Польши в одно государство — Речь Посполитую. Здесь же на сейме в присутствии короля Сигизмунда II Августа жмудский[381] староста Ян Ходкевич бросил обвинение Глебовичу в измене. В подтверждение своих слов он зачитал раздобытый им каким-то образом текст присяги, которую принес Ян Янович на верность Ивану Грозному. В соответствии с этим документом, Глебович обязался склонить на сторону царя первых сановников Литвы для того, чтобы они добились от короля заключения мира с Иваном IV на выгодных для Москвы условиях. Кроме того, после смерти Сигизмунда, который был бездетным, «русская партия» должна была добиваться избрания на польско-литовский престол сына русского царя.

В ходе судебного разбирательства Глебович категорически отверг тяжелое обвинение в предательстве, хотя и не отрицал самого факта соглашения с царем. В свое оправдание Ян Янович заявил, что заключил его, находясь в неволе с единственной целью вырваться на свободу, он не собирался выполнять взятые обязательства, а после возвращения на родину во всем открылся королю. В ответ Ходкевич сказал, что всякий честный человек на месте Глебовича предпочел бы смерть соглашению с врагом. В защиту Глебовича выступили весьма влиятельные лица. В их числе был и Миколай Радзивилл «Рыжий» — виленский воевода и канцлер Великого княжества Литовского, боровшийся с Я. Ходкевичем за власть в государстве. В итоге, Ян Глебович был оправдан и признан «верным подданным» короля, а данная им в плену присяга считалась как вынужденная[382]. По всей видимости, Я. Я. Глебович действительно не оказал Москве никаких реальных услуг, поэтому и был оправдан королем[383]. Но «дело Глебовича» интересно тем, что показывает приемы тайной московской дипломатии. Иван Грозный стремился создать в Польско-Литовском государстве «русскую партию» и «вербовал» для этих целей знатных литовских пленных, используя их тяжелое положение.

Однако самым распространенным способом привлечения к сотрудничеству оставался подкуп. В этой связи показателен пример «вербовки» знатного, но обедневшего литовского дворянина Григория Остика. В июле 1572 г. умер король Речи Посполитой Сигизмунд II Август. В 1573 г. королем был избран французский принц Генрих Валуа, но в 1574 г. в Париже скончался его брат король Карл IX. Как только Генрих получил эту новость, он оставил Польшу и уехал в Париж, где был коронован королем Франции. В Речи Посполитой наступил период междуцарствования. Влиятельная группа польской и литовской шляхты, в которую входил, в частности, архиепископ города Гнезно Якуб Учарский, выразила желание видеть на польском престоле царя Ивана IV или его сына Федора. Григорий Остик сразу же примкнул к «русской партии». В феврале 1576 г. он направил письмо московскому государю, обещая ему от своего имени и от имени литовской шляхты помощь в получении королевской короны. Взамен Остик надеялся получить от Ивана Грозного, в случае его избрания королем, города Ковель и Бельск, а также должность гетмана. Но этим планам не суждено было сбыться. В 1576 г. польским королем стал известный полководец, князь Трансильвании Стефан Баторий. Григорий Остик, рассчитывавший на щедрость царской казны, оказался без средств к существованию. Чтобы поправить свое имущественное положение, он занялся даже…фальшивомонетничеством.

Между тем, в Москве о нем не забыли. В июне 1580 г. в Вильно к королю Речи Посполитой Стефану Баторию прибыл посол Ивана Грозного Иван Нащокин, у которого для Остика была грамота от царя. Остик «под предлогом покупки мехов и других московских товаров, испросив доступ к Нащокину, получил ее, а затем под тем же предлогом часто приходил к нему, иногда и тайком». Частые встречи русского посла и Остика, а также то, что Григорий Остик получил в подарок от Нащокина дорогого коня, вызвали подозрение. Слуга Остика донес на своего господина королю. Григорий Остик был арестован. При обыске в доме у него нашли поддельные печати многих сенаторов Речи Посполитой, а в его имении, находившемся в двух милях от Вильно, — инструменты для изготовления фальшивых монет. В ходе следствия был схвачен преданный слуга Остика, некий Бартоломей. Под пытками он сознался, что «Остик имел сношения с Москвой, получал оттуда письма и еще раньше бескоролевья два раза пересылался с нею».