Магический перстень Веры Холодной - Елена Арсеньева

– А что?

– Подарок.

Ну, она, оказывается, такая же, как все женщины! Подумаешь! Просто таинственность на себя напускает, вот и все.

– Какой подарок ты хочешь, моя красавица? – спросил он, опираясь о косяк: сесть на куцую козетку, которая, с пуфом и гримировальным столиком, составляла всю меблировку комнатки, Мара его не пригласила. Да и сама стояла.

– Вот этот перстень, – прозвенел ее голосок, а тонкий палец указал на перстень, который был подарен Маразли княгиней Воронцовой.

Он засмеялся. Потом попытался уверить ее, что перстень этот никак дать ей не может, ведь это подарок дамы!

Мара пожала плечами. Ее глаза сквозь густую вуаль, чудилось, жгли его.

– Дался же тебе этот перстень! – удивленно сказал Маразли. – С чего вдруг?

– Он мой, – был ответ.

– Что?..

– Он мой, – сказала она спокойно. – Я сколько живу, его во сне вижу. Вижу мать, которая умерла, когда меня родила… далеко отсюда, в Санкт-Петербурге. Я всегда знала, что Фердинанд – не мой родной отец. Нет, не знала – чувствовала это. А перед смертью он признался, что меня отдал ему слуга какой-то знатной дамы, которая была при кончине матери и пожалела меня. Я видела мать во сне, я видела, как лежу на ее груди, играя с перстнем, который висел на шнурке…

– Но твоя мать умерла, когда тебя родила! – вскричал запутавшийся Маразли. – Как ты могла играть с перстнем? И как можешь это помнить?

Мара пожала плечами, не ответив, и он вдруг, как удар в сердце, осознал, что их имена созвучны. Он – Маразли. Она – Мара.

Конечно, это ничего не значило. И все-таки… Вожделение, которое охватило его при этом открытии, не поддается описанию. Он едва сдержал стон.

– Я не спрашиваю, откуда у тебя мой перстень, – заговорила снова девушка. – Но если ты хочешь увидеть мои глаза – отдай его мне.

– Это слишком дорогая плата за то, чтобы лишь увидеть, – хрипло пробормотал Маразли.

– Что ты хочешь еще? – спросила она.

– Ты знаешь… – выдохнул он.

– А перстень?

– Возьми его сейчас, если хочешь. Только не обмани.

И он надел ей на палец тяжелый и громоздкий перстень с серым камнем.

Он был ей чудовищно велик! Ей пришлось согнуть палец, чтобы перстень не упал.

Маразли поцеловал согнутый палец. Потом ее кисть. Потом… потом добрался до губ.

Мара не обманула и отдалась ему на этой куцей козетке. Она не была девушкой, но Маразли это ничуть не оскорбило и не разочаровало.

Это не имело совершенно никакого значения – то, что она принадлежала кому-то раньше или то, что раньше кому-то принадлежал он. Отныне они принадлежали только друг другу, и так будет всегда, во веки веков, аминь, в этом Маразли был уверен так же непоколебимо, как Мара была уверена, что перстень княгини Воронцовой – это ее перстень.

Маразли медленно целовал ей руки, перебирая палец за пальцем, отдаляя минуту расставания.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, счастливо улыбаясь.

– Нет, – покачала она головой, снова надевая вуаль и закрывая от него свои невозможные, любимые, прекрасные черные глаза. – Я невеста Павла Кича. Я дала ему слово. И я стану его женой.

«Ну что ж, – обреченно подумал Маразли, – значит, я убью Кича и женюсь на его вдове».

…Голоса, чудилось, реяли в густо-красной темноте:

– Ну как она могла?! Ты башкой подумай!

– А зачем тогда она к нам на яхту залезла?

– Никуда она не лезла! Кирилл сам предложил ее на борт поднять, когда она в воде бултыхалась!

Алёна постепенно приходила в себя. Первой ее мыслью было, что ей очень неудобно лежать на чем-то твердом и явно пыльном. Потом она сообразила, что лежит на полу. Потом подумала, что привычка падать в обморок у нее постепенно укореняется. Потом вспомнила, почему лишилась сознания.

– Она же ж нарочно все это устроила!

Так, узнала Алёна, это Жора. Жёра! Его басище ни с чем не перепутаешь. Пожалуй, надо не подавать виду, что она очнулась. Лежать и лежать себе тихо-мирно, пока Жора не уберется отсюда. А то еще сочтет работу недоделанной и захочет снова проверить на прочность горло писательницы Дмитриевой.

– Жора, ты совсем дурной? – вскричала женщина, и Алёна узнала голос Лоры. – Она была в одном купальнике! Чтобы все это проделать, ей нужна была, как минимум, отвертка, верно? Не ногтями же она шурупы откручивала! А главное, где была в это время коробочка?! Ну где?!

– Где-где, – сконфуженно пробурчал Жора. – Что ты заладила: не она, не она, а тогда кто?! Ни ты, ни я, ни Алик. Кто еще, кроме нее, в люстру на яхте запрятал перстень?!

– Что?! – не сдержала Алёна изумленного восклицания. – О чем вы говорите?

– О! Очухалась! – без особого восторга констатировал Жора. – Смотри, Лорка, она живая. А ты боялась!

– Да я в основном за тебя, дурня, боялась, – буркнула Лора. – Задушил бы ее, тебя б посадили, носи тебе передачи, делать мне больше нечего!

– Лорик! – воодушевился Жора. – А ты мне правда передачи носила бы? Заодно с Аликом?

– Сколько раз говорено было не называть его Аликом! – сердито сказала Лора. – И с чего ему-то передачи носить?! Он-то перстня не крал, какие проблемы?!

– Конечно, не крал, – подала голос с полу Алёна. – И вы это великолепно знаете. А также вы знаете, кто его украл.

– Что? – Лора присела на корточки. – Что вы говорите? Откуда я это знаю?

Под лестницей было, конечно, темно, но не настолько, чтобы уж прямо совсем. А может, Алёнины глаза к темноте притерпелись. Так или иначе, она довольно ясно видела выражение Лориного лица. И на этом лице был такой страх, такая тоска, такая безнадежность…

Лоре, вожделенному призу для двух великолепных, авантюрных, красивых, смелых мужчин, Лоре, той самой цели, которая оправдывает все средства, – ей было откровенно худо. Она едва сдерживала слезы…

В принципе Алёна Дмитриева не слишком долюбливала существ одного с ней пола. Однако выражение «Падающего толкни!» никогда не было ее девизом.

– Оттуда, – пояснила Алёна как можно тише, чтобы не услышал Жора, – что мы с вами прилетели в Одессу на одном самолете. А кто вас там встречал, тот и…

Тут она увидела, что Жора нагнулся, пытаясь понять, о чем речь, и бросила на Лору выразительный взгляд. Та резко повернулась к Жоре:

– Ей плохо! Понимаешь? Беги немедленно в бар, принеси коньяка. Надо ее привести в порядок, если… если ты хочешь, чтобы она нам что-нибудь объяснила насчет этой штуки в люстре!

– Ну вот еще – для всяких щпиёнок я за коньяком не бегал! – пренебрежительно бросил Жора.

– Тогда не жди, чтобы я тебе передачи носила! – крикнула Лора уже со слезами в голосе.

– Ладно, – буркнул Жора испуганно. – Я мигом. Тока ты не плачь, Лорик, а то у меня прямо душа вон! Но ты ее постереги, чтобы не сбежала!

И он исчез.

– Вы меня помните, что ли? – в отчаянии спросила Лора. – Да вы на меня даже внимания не обращали в самолете!

– Не обращала, – кивнула Алёна. – Это точно. Я вас даже не заметила. И когда увидела в гостинице – не узнала. Но вы узнали меня! И рассказали о встрече со мной обоим своим любовникам. Причем одними и теми же словами!

– Что? – слабо выдохнула Лора, и ее большие светлые глаза налились слезами. – Откуда вы знаете?

– Да от них же и знаю, – слабо пожала плечами Алёна, кое-как садясь. – Они мне оба рассказали – сначала Арнольд, потом Кирилл. Причем Арнольд сослался на какую-то знакомую, которая летела вместе со мной в самолете из Москвы и которую он встречал в аэропорту. Ну согласитесь, вряд ли у них, у наших героев, так много общих знакомых, которые, к тому же, читали книги Алёны Дмитриевой! Ладно хоть одна нашлась!

– Ну и что? – вдруг недобро прищурилась Лора. – Ну и что, что рассказала? Я и правда знаю Арнольда, он за мной даже ухаживал. И ерунда, что он меня встречал! Это была просто дружеская услуга! Совершенно невинная! Он меня в гостиницу отвез, честное слово!

– Запросто, – кивнула Алёна. – Запросто он мог вас в гостиницу отвезти. Только почему не в «Дерибас», где у вас был забронирован номер? Зачем, если все так уж невинно, вам понадобилось звонить в «Дерибас» и врать, будто вы приезжаете утром на поезде? Кирилл был занят какими-то делами, да? Поэтому не смог вас встретить? А вы воспользовались его отсутствием… и поехали с Арнольдом. А Кирилл вам эсэмэски присылал с названием яхты, которую зафрахтовал для встречи с вами…

– Если бы вы не прочитали эти эсэмэски, никаких проблем бы у нас не было, – с тоской сказала Лора. – А то столько хлопот людям создали!

– А по-моему, вы просто сделали из мухи слона, пытаясь замести следы своей авантюры, – пренебрежительно сказала Алёна. – Я на эти эсэмэски никакого внимания не обратила. И если бы вы не подняли такой шум, вообще забыла бы о них. А тут вдруг ни с того ни с сего Арнольд начал ко мне клинья подбивать… От милиции меня спас, с ума сойти! Теперь-то я понимаю, он хотел втереться ко мне в доверие, чтобы узнать, насколько я могу быть опасна для вас.