Декоративка. Книга 1 (СИ) - Грин Агата

— Я мог бы приказать тебе… но я предлагаю выбор, охотник. Выполнишь свою часть уговора — и я выполню свою. Добудь яйца гуи, и я сделаю тебя ни-ов.

— Согласен.

Это лаконичное «Согласен» прозвучало как приговор; мое сердце отяжелело. О том, как опасно красть яйца прямо из гнезда гуи я знала по рассказам Зена, и очень хорошо помню, какое подавленное «предсмертное» настроение у меня было в день, который мы с ним выбрали для этого дела.

Только-только все более-менее устаканилось, только-только мы с Зеном нашли общий язык и приемлемый вид сосуществования, как приходит Шариан — дважды мерзкая рожа! — и все портит!

Если гуи сожрут Зена или, что вероятнее, просто разорвут на куски, то что станет со мной? Неужели снова придется тратить силы и нервы на то, чтобы убедить очередного владельца в том, что я не согласна быть вещью и никогда не позволю себя пользовать? Зен, какой бы он ни был, не тронул меня ни разу. Да, он ударил меня — но перед этим я пыталась его убить. Да, он чуть не задушил меня — но перед этим я напала на Шариана.

Кровь зашумела в голове; я вполуха слушала, как ведун растолковывает мэнчи, кто будет отвлекать гуи и как, собственно, лучше взять яйца, чтобы они не потрескались. Зен быстро собирал необходимые вещи, а я сидела, как в трансе.

Идея похищения яиц у крупных пернатых монстров изначально мне не понравилась: очень уж хорошо запечатлелся в памяти момент, как гуи схватил одного мэнчи, поднял в воздух, а потом сбросил… а еще я хорошо помню, что до конца дня у меня от невыносимо-пронзительного крика гуи болела голова и уши закладывало. Но более всего меня тревожило иное.

Не верю я, что Шариан, весь из себя такой высокомерный да пригламуренный, подарит мэнчи возможность стать ни-ов. Зачем ведуну предлагать Зену сделку, если он может просто заставить его выкрасть яйца, внушить ему это?

Я вышла из транса неверия, «ожила», встала из-за стола и подошла к Зену.

— Не верь ему, — шепотом предупредила я. — Он тебя псиной назвал, а ты рвешься выполнить его приказ?

— Это не приказ, а сделка, — возразил мэнчи.

— Но ему ведь нельзя верить!

— Верить нельзя никому. Тебе в том числе.

Взяв за плечи, Зен «сдвинул» меня со своего пути. Я осталась стоять в растерянности, и Шариан снова обратил на меня внимание. Ведун тоже встал, обошел меня кругом, рассматривая, и проговорил насмешливо:

— Надо же, какую декоративку ты выбрал… Но я не удивлен: ты сложностей не боишься. — Хмыкнув, он добавил: — Поблекла, исхудала, присмирела дикарка… никого жизнь декоративная не щадит. Еще месяц-другой и совсем сникнет. Ты не щадишь ее, Зен? Пользуй хорошенько, пока молодая.

Этого ублюдка стоило игнорировать, но, услышав его тянущийся, густой голос, я не смогла сдержаться и выпалила первое, что в голову пришло:

— Чтобы тебя гуи разодрали, погань!

Ведун ожидаемо оскорбился, забыл о том, что дамочка я опасная, и замахнулся рукой… У Зена, видимо, есть еще пара глаз на затылке, потому как он не только заметил замах, но и успел развернуться и удержать мужчину за руку. Шариан, чье лицо покрылось красными пятнами, процедил:

— Как ты посмел?! Убери руку.

— Не замахивайся на мою декоративку, — отчеканил Зен.

Шариан вырвал свою руку и, нервно поправив ворот лисьей шубы, ядовито проговорил:

— Что, привязался к ней? Жалеешь?

— Я ее купил и лишь я могу ее наказывать.

Ведун скрипнул зубами, но кивнул:

— Да, у тебя есть это право. А у меня есть право приказать тебе. Накажи дикарку. Ударь ее сам.

Я с вызовом посмотрела в лицо Зена.

Если он посмеет меня ударить, то шаткое перемирие между нами я сочту законченным. Мэнчи недолго думал: развернувшись, он накинул тулуп и пошел к двери. Лицо ведуна вытянулось, став еще более узким, но больше он так ничего и не произнес — только глаза потемнели до бутылочной зелени…

Зен и Шариан ушли. Я осталась в доме одна, уверенная на девяносто девять процентов, что желтоглазый сегодня умрет, и на сто процентов не желающая этого.

Пытка ожиданием длилась до самой ночи. Я знала, что за мной в любом случае придут, и прикидывала, как себя вести и что делать. Тревога зашкаливала, и я, как заведенная, мерила шагами дом. Меня мучил вопрос: что, если Зен умрет?

Когда за дверью послышался шум, я оцепенела. Раздался стук.

— Открой. Это я, хозяин твой… Красная Шапочка.

Я не поверила своим ушам. Это был голос Зена! Хриплый, жуткий…

«Он назвал меня Красной Шапочкой! — подумала я, переживая лавину нахлынувших эмоций, главной из которых была радость облегчения. — Он запомнил сказку!»

Я подлетела к двери и отодвинула засов, затем с усилием открыла тяжелую дверь… Весь покрытый снегом, источающий холод, волк-Зен замер на пороге. Пожалуй, никогда он еще не выглядел настолько впечатляюще диким… И вся эта дикость сосредоточилась в его глазах, необыкновенно ярких, пронзительных, умных, бесстрастных глазах хищника…

— Почему у тебя такие большие глаза, мэнчи? — промолвила я, зачем-то использовав фразу из сказки.

— Чтобы лучше видеть гуи, — ответил Зен и прошел вперед, захватив меня с собой за локоть.

Следом за ним ввалились несколько ни-ов, также покрытых снежком, и ведун. Двое несли по сумке, причем очень увесистой, в которых, судя по размерам и угадывающимся округлостям, были яйца гуи. Они бережно опустили сумки на лежанку и, стащив с себя верхнюю одежду, укрыли ей яйца для лучшей шумоизоляции. Ведун, глядя на это, произнес:

— Птенцы уже на подходе, момент запечатления нельзя пропустить. Переждем здесь.

— Не учи нас нашему делу, ведун, — отозвал один из ни-ов.

Зен оттеснил меня в самый темный угол, не давая возможности другим смотреть на меня. Украдкой я сосчитала гостей. Всего их было пятеро, включая ведуна. Раз Шариан говорил о запечатлении, то это должны быть всадники — самые почитаемые ни-ов ов-вена. С красными лицами, озябшие, они отряхивались и шли к очагу греть руки. Все они были светловолосы, но это скорее заслуга осветлителей, а не природная белокурость: в империи люди высокого положения считают важным выделяться светлой шевелюрой и припудривать прическу золотым порошком.

Птенцы не вылупились, а Зен-таки выкрал яйца… Удачное стечение обстоятельств или профессионализм? Или, как верит Треден, это боги в очередной раз спасли Зена, и не просто спасли, а помогли добыть желанный статус? Я не знала, как относиться ко всему этому: я практически убедила себя в том, что Зен мертв, и готовилась уже к перепродаже и новым трудностям… а тут… тут, вроде как, получается, что все складывается хорошо?

Зен сходил за моей сумкой и тулупом и велел одеваться.

Я поняла его без слов: птенцы должны вылупиться с минуты на минуту, к тому же время после кражи самое опасное (разъяренные птички, не обнаружив яиц в гнезде, устраивают ад и Израиль и летают, как сумасшедшие, по округе), поэтому всадники решили остаться в доме Зена. А присутствие декоративки в компании четверых сильных мужчин — Шариана я за мужчину не считаю — нежелательно. Я быстро надела тулуп, нахлобучила шапку и, взяв сумку в руки, пошла за Зеном к двери.

Ни-ов, привыкшие к тому, что декоративки нищих мэнчи не достойны внимания, даже и не смотрели в нашу сторону, но в доме был и Шариан.

— Постой, Зен! — окликнул он, и вышел к столу. — Куда ты собрался?

— В доме мало места, — ответил мэнчи — или уже ни-ов? — Мы уйдем, чтобы не мешать вам.

— Оставайся, друг, — весело проговорил один из всадников (у меня чуть шапка с головы не слетела от удивления). — Хоть от гнезда гуи далеко до твоего дома, они могут и сюда долететь; мне кажется, я уже слышу их ор. Вряд ли, конечно, сюда долетят, но лучше не шастать сейчас по лесу…

— Мы спрячем под елями, если что.

— Постой, — повелительно повторил ведун, и, обойдя стол, встал к нам ближе. — Хочешь увести декоративку? Не спеши. Ты так и не наказал ее за скверность, которую она выплюнула мне, благородному ни-ов, в лицо. Ты сегодня заслужил право именоваться полноправным имперцем, но это право предполагает и обязанность. Обязанность наказывать.