Робин Гуд - Ирина Измайлова

И только после того, как еще человек пятнадцать, в этот раз ринувшихся более или менее организованным конным строем на невидимого противника, тоже полегли среди освещенной факелами дубравы, до остальных дошло, что вроде бы небольшая рощица скрывает не нескольких наглых стрелков, а большой, хорошо вооруженный отряд.

В лагере поднялся уже настоящий шум и гвалт, стало видно, что ближе к центру растянутой вдоль монастырских стен цепи начинают садиться в седло и строиться не менее сотни воинов, которыми определенно кто-то четко и умело командует.

– Так, ясно! – сэр Эдвин усмехнулся, видя, что разгадал реакцию противника заранее. – Сейчас они поскачут сюда, чтобы выкурить нас из рощи, просто засыпать стрелами. Ну, а сразу зарядить арбалеты? Нет? Я так и думал. Ну, так мы не станем вас дожидаться! Вперед! Обходим по кругу и в тыл!

Далее произошло то, чего никак не ожидали разношерстые обитатели лагеря. Из рощи бешеным аллюром вырвался конный отряд и ринулся прочь, описывая дугу и направляясь к более густой и обширной роще, что начиналась левее монастыря.

Дерзкие нападавшие явно стремились уйти от сражения с превосходящими силами противника.

Возможно, командующему лагерем подумалось, что его и его людей заманивают в ловушку. Сейчас они поскачут вслед за этим отрядом, а там, среди мощных дубов и ивняка, их будет поджидать вдвое, а то и втрое большее число врагов. А, возможно, цель этих невесть, откуда взявшихся стрелков – просто увести их из-под стен монастыря, чтобы дать возможность епископу и принцу Джону удрать, воспользовавшись какой-нибудь лазейкой?

Так или иначе, никто не поскакал наперерез шерифу и его отряду. А зря. Веллендер и не думал уводить своих людей. Наоборот: описав дугу, всадники вырвались из дубовой рощи и обрушились на осаждающих по другую сторону стен. И произошло то, на что сэр Эдвин рассчитывал с самого начала: расположившаяся здесь пешая дружина, не выдержав шквальной атаки, отступила. А отступать ей было некуда, кроме, как к высокой монастырской стене, которая, конечно, могла прикрыть воинам тыл. Но с этой самой стены на них тотчас посыпались стрелы.

Многоголосый вопль, долетевший до тех, кто остался на равнине, открыл им истину, они поняли, куда девались загадочные стрелки, только что, казалось, позорно спасавшиеся бегством. Но придти на помощь своим конные дружинники не успели – нападавшие вновь отступили в лес. Правда, на этот раз в отряде Веллендера не обошлось без потерь: в столкновении возле стены один из его воинов был убит, другой получил тяжелую рану в правую руку. Однако, это не шло ни в какое сравнение с потерями осаждавших – в общей сложности во время трех стычек они потеряли не менее шестидесяти человек.

– Что теперь? – спросил Конрад Дадли, когда, вновь промчавшись через рощу, всадники остановились. – Такого темпа лошади долго не выдержат, шериф!

– Всадники тоже, – кивнул Веллендер. – Теперь ждем. Если они, наконец, рискнут нас преследовать, то их будет не более двухсот – остальные или без лошадей, или никудышные наездники. Первые ряды мы успеем срезать стрелами: они не увидят нас, а мы их увидим. С остальными придется рубиться. Потушить факелы.

– Тучи расходятся, – тревожно произнес подъехавший поближе к Эдвину Малыш Джон. – Если покажется луна…

– Она на ущербе. И лунный свет искажает расстояние. Пускай. Хотя лучше бы было совсем темно. Все равно боя не избежать. Ждем.

Однако, не совсем неожиданно для шерифа, но несколько раньше, чем он ожидал, дело приняло другой оборот. Судя по гулу сотен подкованных копыт, к роще, за которой они укрылись, действительно скакал большой отряд. Но внезапно он остановился, причем достаточно далеко. Выглянув из-за стволов, сэр Эдвин и Конрад увидели, что от группы верховых, освещенной десятком факелов и светом проглянувшей в прорехах туч луны, отделился один всадник и, проехав половину расстояния до рощи, встал. Лунный свет очертил мощную фигуру вороного дестриера и силуэт человека, на голове которого тускло блистал шлем. Ни кольчуги, ни гамбезона видно не было – с плеч всадника скользил белый плащ, и на его груди ясно виднелся алый восьмиконечный крест.

– Ну вот, наконец-то мы вышли из тени! – сквозь зубы прошептал Веллендер. – Знак ордена тамплиеров!

– Эй, за деревьями! – прокричал всадник, поднимая руку. – Я командую этим отрядом и хочу говорить с вашим командиром! Покажитесь!

– Обманет! Ой, обманет! – вскрикнул Малыш, увидав, его названный брат направляет коня к равнине. – Вдруг обстреляют?

– Держите его под прицелом! – не оборачиваясь скомандовал Эдвин и выехал из-за деревьев.

На этот раз Веллендер был не только в полном военном облачении (кольчуга, гамбезон, шлем, кольчужные чулки и перчатки, как ни тяжело все это таскать), но и на груди его, поверх гамбезона, блестела серебряная цепь с привешенным на ней оттиском королевской печати. Знак своей власти шериф надевал обычно только в праздничные дни – в Ноттингеме, да и за его пределами, все, кому это было нужно, и так знали его в лицо. Вражеский предводитель, хотя он был довольно далеко, заметил цепь и понял, что это такое.

– Кто вы? – закричал он, и его голос выдал некоторое удивление. – Неужто сэр Мартин Уимберлей, шериф Уорвикшира? А до меня дошли слухи, будто восставшие вас убили!

«Так вот, почему здесь нет людей местного шерифа! – пронеслась у Веллендера тревожная мысль. – Об этом негодяй подумал заранее… И не восставшие убили шерифа: бедняга Уимберлей был не так уж крут, на него вряд ли обрушилась бы народная ярость. С ним наверняка покончили подосланные убийцы, чтобы некому было навести порядок!».

– Ничего не знаю ни о каких слухах! – крикнул сэр Эдвин. – И я не Мартин Уимберлей. Меня зовут Эдвин Веллендер, я – шериф Ноттингема, и, предваряя ваш вопрос, что делаю на земле этого графства, отвечу сразу: сейчас опасность грозит всей Англии, а значит, любой, кто служит ее королю, должен сделать все, чтобы прекратить бунт. Теперь назовите ваше имя, сэр. Хотя, сто против одного, что я его знаю!

– Вот как! – грозное имя ноттингемского шерифа, казалось, смутило тамплиера. – Не могу не уважать вашего рвения, мессир, но оно бессмысленно. Ричард Львиное Сердце убит. Его брат – ничтожество и вор: он сбежал из Лондона, похитив драгоценности своей матери, и думал покинуть Англию. У нас нет короля. Мое имя, раз вы хотите его знать, – Винсент Хедли, граф Лестер, я – помощник магистра ордена тамплиеров в Англии. Понимая, что страна сейчас в опасности, мы приняли решение взять власть в свои руки, дабы навести здесь порядок. И, если вы действительно умный человек, то поможете нам, а не станете мешать!

Наглость «дядюшки» тоже не стала откровением для Эдвина – он был готов и к этому, даже ждал такого признания и такого предложения.

– Странные слова вы говорите, сэр! – обратился шериф к Лестеру, намеренно не переходя вслед за ним на французский, чтобы его понимали все. – У нас нет доказательств гибели короля, кроме свидетельств человека, которого никто не знает, поэтому, с чего мы должны ему доверять? Если же таковые доказательства есть у вас, то вы сами причастны к заговору против Ричарда, что мне известно и так! Виновен принц Джон или нет, решать тоже не вам, и не вам выносить ему приговор – на это есть Уитегемот, уж если дойдет дело до крайности. А вы и ваши «братья» не имеете никаких прав на власть в Англии, как и нигде в другом месте!

– Полно вам! – по голосу было слышно, как разъярился тамплиер, однако еще пытался сдерживаться. – Вы слишком много на себя берете, шериф! Если уж говорить о правах, то я наследник первого англосаксонского короля. Экберт – мой прямой предок. Если пресечется род Плантагенетов, я получу права на престол.

– А с чего род Плантагенетов вдруг пресечется? – почти рассмеялся Веллендер. – Если даже умер король Ричард, то жив его брат и жив его сын. Да и вы никакой не граф Лестер. Вы убили графа, вашего брата, тридцать три года назад, а потом пытались убить его жену и сына. Тому есть свидетели. И есть свидетели того, что подлинный граф Лестер жив здоров! Не видать вам английского престола!

Сэр Эдвин был уверен, что достиг своей цели и совершенно вывел тамплиера из себя. Тот по-прежнему делал вид, будто владеет собой, но такому опытному наезднику, как Веллендер поведение коня говорило куда больше, чем поведение всадника: вороной дестриер так и крутился на месте, нервно фыркая и сопя. Он даже пару раз слегка взбрыкнул, что означало настоящую истерику того, кто был в седле. Просто так с обученным боевым конем подобного не бывает.

– Вы понимаете, что я отдам команду моим людям, и они вас уничтожат?! – завопил «брат Винсент» – Я видел: вас вдвое меньше, чем моих воинов, а есть еще весь этот сброд, который сбежался из города и окрестных сел…

– Жаль, что «сброд» не понимает по-французски! – продолжал веселиться шериф. – Правда, вы от них далеко, но какие-то слова могут долетать, да и понять вас кто-то из них все же может. А чего стоили эти бедняги в бою, вы уже видели: мы играючи уложили шесть десятков! Нападайте. Бог на нашей стороне, значит и победа будет наша, во что бы это ни обошлось.