Разум - Анатолий Рудой

Ответ всегда будет одним и тем же: потому, что изменилась среда обитания. Если бы среда всегда оставалась в комфортном качестве, то при условии изначально здорового органа, данному органу нет необходимости что–то менять и он вечно развивался бы согласно своей линии роста. Всякий раз, как только среда оказывается не в состоянии предоставить потребное, возникает необходимость выбора. Но выбирать надо с учётом изменённой среды, к которой орган не приспособлен. Тогда выбор осложняется обучением. Вероятность ошибок возрастает. Ошибки нарушают равновесие причинной ветви. Возникает всеобщий разбаланс — болезнь.

Что же меняет среду? Легче ответить, что её не меняет, ибо на хрупком организме отражается всё бытиё. Ещё каких–то шестьдесят лет назад жители сёл брали воду для питья прямо из реки. Она была такого вкуса и качества, что стакан воды утолял летнюю жажду на целый день. Она не протухала в ведре в течение несколь- ких месяцев. Прозрачность позволяла рассмотреть камешки на глубине около пяти метров. Бельё выстиривалось без мыла, о цветении реки тогда даже не подозревали. Рыбу невозможно было извести. Воздух не давал возможность развиваться плесени и грибку, в самом сыром помещении мог стоять туман, но при этом отсутствовала цвиль. Земля давала такую силу овощам, что съедобные огурцы доставали из–под снега почти до нового года. Солнце могло ожечь тело, но без волдырей и рожистого перерождения тканей. Дожди были чистыми, без кислотных включений. Летали слепни, оводы, шмели и другие насекомые, которых сейчас можно увидеть разве в гербарии. Мошки и те были особыми: вились роем и не трогали людей. Птиц было так много, что приходилось сторожить сады. Хлеб не плесневел годами: превращался в сухарь, но без поросли. Особенности чистой планеты можно перечислять без устали. Предоставим читателю самостоятельно нарисовать картину сегодняшнего дня. Получится настолько неприглядное видение, которое соответствует упадку вида и сомнительной ситуации выживания. И это всё сотворили люди. Это они за короткий срок уничтожили то, что создавалось веками. Значит, люди перестали быть теми людьми, которых породила планета. Они переродились! Они стали врагами планеты и самим себе! Образовалось общество–опухоль.

А теперь предоставим таким гротескным существам возможность жить долго, ну, скажем, двести лет. Можно ли такое допустить? Можно, но бесполезно, ибо при таком остервенелом уничтожении среды уже через сто лет жизнь на Земле исчезнет. Тогда в чём состоит проблема победы над старостью, кто сможет принять на себя бремя долгожительства и чем всё–таки занимаются геронтологи? Разумно поступит планета, если после исчерпания образумливающего воздействия на человечество она примет решение очистить себя от инициативных и дерзких, но не … Люди, гружённые муками, уйдут на очередной виток насильственного оразумления, а Земля, наконец, получит отдых перед новой напастью.

Третьим недостатком современного подхода к старению стала подмена объекта исследования: продлевать жизнь намерены человеку, а экспериментальная нагрузка возлагается на … что угодно, кроме человека.2 «Происходящая в последнее десятилетие технологическая революция в молекулярной биологии, расшифровка генома дрожжей, бактерий, нематоды, плодовой мухи, мыши и человека открывает беспрецедентные возможности для изучения генетических основ старения, что, в конечном счете, позволит разработать средства, улучшающие качество жизни пожилых людей.»

Или: расшифровка мухи открывает возможности для изучения основ старения людей. Значит, основы будут мушиные. Какими же тогда получатся пожилые люди? А ежели основы взять от нематоды, то это даст новый образец стариков? Может лучше по Скулачёву скроить ветеранов: «Опыты на мышах, которые относят–ся к млекопитающим и прошли схожим эволюционным путём, доказали: у зародыша можно «выбить» ген, уводящий его от рыбы».40

Похоже, что учёные сами у себя уже давно отыскали ген, уводящий от разума. «В 2002 году Нобелевскую премию получили Бреннер, Хорвиц и Салстон, которые проследили путь дробления клетки круглого червя нематоды до взрослого состояния. Оказалось, что у взрослой особи на 160 клеток меньше, чем положено. Клетки никто не съедает, — они обрывают жизненный путь по своей инициативе. Были найдены гены, которые программируют нематоду на харакири. Подобные гены были найдены у человека. Если бы не эти гены, у эмбриона не пропадали бы плавники между пальцами, не отмирали бы жабры, не рассасывался бы хвост.» 40

И это на полном серьёзе, с немеряным учёным апломбом, за огромные вложения и в течение всей исследовательской карьеры. Почти по И. П. Павлову: „…какое плодотворное поле раскрылось бы для физиологического исследования, если бы немедленно после вызванной болезни или ввиду неминуемой смерти экспериментатор искал с полным знанием дела способ победить ту и другую» 40

Исследования изначально и во веки впредь предполагаются только физиологические, т. е. беспредельное потрошение плоти, ибо о сознании–рассудке в данном программном послании не упоминается. Особо интригующе выглядит: с полным знанием дела. Каждый, решившийся спасти человечество, непререкаемо уверен, что ему это удастся и только таким приёмом, который избрал именно он. Если у червя оказался недобор клеток, если бы не харакири нематоды, если бы не было гена, уводящего от рыбы, если бы отсутствовало указание о полном знании дела, если бы …, да разве помыслил бы кто–то о жалком положении стариков? А так, при наличии обещающего материала, накопленного на бактериях, клетках, тараканах, птицах и прочей настырно живучей живности, мы враз ударим долгожительством по болезням и старости.

Повторим написанное несколькими страницами ранее: «Тело не является массивом с некоторыми усреднёнными параметрами, не есть этакой однородностью, изменяющейся разве что плотностью. Это прежде всего скопище сущностей. У каждой из них личный начертанный путь развития, а значит, и своё понимание процесса потребления и очищения, отношения к среде и влияния на среду, своя связь с соседями и личный взгляд на своё назначение».

Лабораторная крыса — это существо начальных участков плоскостного мира. Значит, в её плоти отсутствуют органы, дающие возможность отображать всю вторую координату пространства. В сознании животного воспроизводится только часть второго направления бытия. И крыса вовсе не воспринимает высоту. То, что она способна перемещаться в трёхмерной области, понимаемо лишь человеком. Это он видит объём. Крыса же всякие свои перемещения укладывает в понятие плоскости. Для неё движение вверх и вниз не отличается от бега по как угодно извитой поверхности, в которой различает всего лишь длину и ширину. До того уровня, чтобы приобрести понимание высоты, ей необходимо освоить весь плоскостной путь, выдвинуться в объёмное междумерье и осознать замедление двумерного времени с попутным выплыванием из будущего нового времени, характерного для трёхмерья.31 На весь такой маршрут потребуются эпохи. Пока же всё, связанное с высотой, для крысиного рассудка располагается в невообразимом грядущем. Но коль нет восприятия объёма, то нет и телесных органов, реагирующих на объём. У крысы есть сердце, почки и остальной набор телесных элементов. Но каждый из них представляет собой двумерную функциональную конструкцию, хотя и собранную в объёмном исполнении. Сердце крысы не затрепещет, как людское, при воспевании полёта над плоскостью. Для неё понятие над невозможное. Ничего не может быть такого, что не касается поверхности, не опирается на неё или отделяется от неё. Хотя она и может смотреть сверху вниз на объект, но способности различить объёмность у неё нет, она распознает только плоскую проекцию предмета на собственное видение–восприятие.

Теперь представим, что энтузиасты от старения вводят крысе чудо–препарат. Поскольку снадобье изготовлено трёхмерным существом, это свидетельствует, что целебный эффект сосредоточен не столько в особенностях молекул, сколько в их пространственных расположениях–ориентировках. Именно такова сегодняшняя трактовка химических соединений. Вся мощь молодильного продукта сокрыта в объёмном распределении радикалов. Но как раз их–то крыса и не различает. Будучи плоскостным существом, она ещё не доросла ни умственно, ни телесно до восприятия сведений любого характера, сосредоточенных за пределами плоскости. Это похоже на то, как бы вдруг трёхмерный человек внезапно узрел и приспособил для своих нужд прилетевших к нам жителей четырёхмерного пространства — кварома. Вот когда крысиный потрошитель препарирует кваромовца, тогда и крыса выскажет людям своё мнение о них. А пока такого не произошло, она, в лучшем случае, отреагирует на интервенцию в её тело своим, т. е. плоскостным отсветом на якобы универсальное средство. Будет ли реакция крысы на препарат? Всенепременнейше! Есть ли возможность уточнить–проверить крысиный отклик на вмешательство дерзких, но не … Такой контроль немыслим, ибо людям пришлось бы сбросить с себя свою трёхмерность, окунуться в плоскостное прошлое и, ставши вровень с крысой, вместе с ней заняться познанием старения каких–то напористых особей из будущего. Вроде того, как сами люди попытались бы сделать кваромовцев вечно молодыми.