Невеста. Последнее задание Энди (СИ) - Серебрянская Виктория

Я осторожно сделала крошечный шажок назад. Насколько хватило сил. И согнулась, пытаясь отдышаться. Надо бы отойти подальше. А то, не дай бог, голова закружится. Или при взрыве тряхнет, и я улечу в пропасть вслед за проклятым биоником. Вот только ноги отказывались слушаться. Я жадно хватала ртом сладковатый, напоенный ароматом сатий воздух. Как же тут все-таки хорошо!

Кое-как, усилием воли, я заставила себя выпрямиться. В боку еще покалывало. И дышала я как загнанная лошадь. Но контроль над телом постепенно возвращался. Надо уходить. Облака в пропасти передо мной окрасились в огненно-желтый.

Мозг еще только пытался осознать значение увиденного, а в обрыв, на котором я стояла, с глухим «бум» словно тараном ударили. Впрочем, звук от удара мой испуганный мозг придумал сам. На самом деле монолит под ногами вздрогнул почти бесшумно. Словно великан, которому неожиданно в ногу вогнали шпагу. Не смертельно. И почти не больно. Но очень неприятно.

Все это однажды уже было в моей жизни: взрыв, змеящиеся по полу трещины и бездонная пропасть под ногами. Тогда я спела. Буквально в последний момент выбралась из рушащегося здания, спасая жизнь себе и аргольцу. История повторяется.

За спиной раздался какой-то шум. Кажется, меня звали по имени. Тому, чужому, присвоенному имени. Я хотела обернуться. Хотела крикнуть, что я в порядке и уже иду. Но из пропасти уже доносился глухой рокот взрыва. Звук всегда приходит позже ударной волны. Обрыв подо мной содрогнулся. Как-то жалобно вздохнул. И большой кусок скалы, захватив край поля цветущих сатий, устремился вниз, увлекая меня за собой.

Крик застрял у меня в горле. В этот раз я не успела.

Глава 13

Болело все тело. Особенно сильно болела голова и левая рука. Мысли вяло ворочались в черепной коробке. И каждое их движение причиняло дополнительную боль. Что со мной случилось?

Я попыталась переменить позу, чтобы уменьшить неприятные ощущения, но при первой же попытке опереться на многострадальную руку позвоночник прошило такой болью, что я сразу же отключилась.

Сколько я провалялась в беспамятстве, неизвестно. Но второй раз я очнулась от того, что сильно замерзла. Система обогрева не работает, что ли? Стоп. Какая система на космическом корабле? Я ведь не дома. Я на «Тацине». А где тогда мое одеяло?

Я пошарила вокруг рукой в поисках пропажи. И едва не взвизгнула от боли. В ладонь словно иголки впились. Инстинктивно я отдернула руку. И снова чуть не заорала. Тело словно взорвалось от боли. Взрыв!

Память вернулась, словно кто-то нажал кнопку «Вкл». Прогулка по полю цветущих сатий, кайза с игрушкой Наташи Мазур, начавшийся обратный отсчет, безумный забег к обрыву и, наконец, не выдержавший взрывной волны край обрыва под моими ногами. Полет в пропасть. Удар. Наверное, какой-то обломок зацепил мою многострадальную голову, и я отключилась еще в полете. Впрочем, это никак не объясняет то, что я осталась жива. И куда попала. Что-то я сомневаюсь, что я долетела до дна пропасти и уцелела.

От холода я почти не чувствовала боли. Но и рук, и ног я тоже не ощущала. Если выжила, надо попробовать отсюда выбраться. Где бы это ни было. Лежать безвольной тряпкой и ждать смерти недостойно дочери генерала Мура. Стараясь не обращать на миллионы острых зубов боли, впивающихся в позвоночник, я стала медленно поворачиваться на бок. Раз болит – значит, хребет цел. Это уже огромный плюс в моем положении. Не то, чтобы я сомневалась в уровне медицины аргольцев. Просто вряд ли кому-то придет в голову меня искать. Тем более, я сама не знаю, где я.

На то, чтобы подняться на ноги, у меня ушла целая вечность. Очень медленно, делая перерывы, когда в глазах темнело от боли, я перевернулась на бок. Я валялась то ли в пещере, то ли на дне ущелья, присыпанная сверху обломками. Неба видно не было. Вокруг только один серовато-зеленый с красным камень. Причем, местами эти красные вкрапления до жути напоминали человеческие кровеносные сосуды. Словно отпечатки раздавленных тел. Бррр! Я бы передернулась от отвращения. Но малейшее неловкое движение приводило к новому взрыву боли, замедляя меня. А мне желательно было как можно быстрее встать на ноги и убраться отсюда. Потому что каменная конструкция над головой не внушала доверия.

Левая рука, кажется, была сломана. Она висела плетью вдоль тела, не подчиняясь мне. И я не могла пошевелить даже пальцем. И это совместно с сильнейшей головной болью было самым большим минусом в моем положении. Ноги были относительно целы. Во всяком случае, они безропотно удерживали свою непутевую хозяйку в вертикальном положении.

Осматривать себя я не стала. Картину повреждений и так примерно представляю. А помочь себе нечем. Так смысл терять время на бесполезные осмотры? Лучше решить в какую сторону двигаться. Кругом, даже над головой, громоздились огромные мрачные глыбы камня. Как я сюда попала – не понятно. Но, скорее всего, упала сверху, а потом обломком покрупнее щель перекрыло. Если это просто яма, придется попытаться вскарабкаться наверх. Представив перспективу подъема со сломанной рукой, я внутренне содрогнулась.

Для начала решила просто обойти то место, куда я попала, по стенке. По часовой стрелке. Была только одна проблема – как отметить мой старт? Не хотелось бы сутками блуждать по кругу только потому, что все камни выглядят совершенно одинаково. Голова болела все сильней. Временами даже картинка перед глазами расплывалась. Во рту был стойкий привкус желчи пополам с кровью. Меня тошнило. Наверняка, тяжелое сотрясение мозга. Прислонившись к холодной стене, я попыталась одной рукой помассировать виски. Вдруг станет легче.

Легче не стало. Еще и пальцы кровью измазала. Значит, на голове рана. Совсем плохо. Если кровотечение не остановится… Мне стало вдруг до слез жалко себя. Какого черта я поперлась в эту академию? Что и кому я хотела доказать? Лучше бы отца послушалась, идиотка малолетняя! Скольких бы бед в своей жизни я бы избежала! «Ага, и никогда бы не встретила аргольца!» Ехидный внутренний голос как всегда проснулся не вовремя. Зато помог собраться с силами. И, как ни странно, мысли о Кассиане подали мне идею, как наметить начало пути. Я просто вытерла окровавленные пальцы о камень на уровне глаз. Пятно оказалось маленьким и не слишком заметным. Поэтому операцию пришлось повторить несколько раз. Попутно выяснилось, что кровотечение если еще и не прекратилось, то уже сильно уменьшилось. На душе стало легче. Сделав метку покрупнее и позаметнее, я тронулась в путь.

Идти было тяжело. Мелкие и крупные каменные осколки под ногами ворочались, как живые, норовя сбить с ног. К тому же было темно. Более-менее что-то рассмотреть можно было только в непосредственной близости крупных камней. И я не сразу поняла в чем дело. Оказалось, что «кровеносные сосуды» в камнях слабо светятся. Чем крупнее осколок, тем больше в нем «сосудов». Чем больше «сосудов», тем больше призрачно-багрового света.

Дыра, в которой я оказалась, на первый взгляд выглядела круглой. Но на деле оказалась прихотливо изогнутой. А мрак и камни скрадывали пространство. Мне сложно сказать, сколько я плелась вдоль стенки, опираясь на нее правым плечом, цепляясь пальцами за каменные выступы. Время словно замедлилось. Часто мне приходилось останавливаться и пережидать приступы головокружения и тошноты. В такие минуты я, как молитву, твердила одну фразу: «Не падай! Не падай!» Ориентиром же в этой серой, пьяно качающейся массе для меня служило лицо Кассиана. Оно просто возникло в один момент перед моим внутренним взором. Да так и осталось. Хмурое, встревоженное, обрамленное пепельно-платиновыми волосами до плеч. Странно. Они же вроде были намного короче? Кажется, я брежу. Это плохо.

Изредка мне приходилось отрываться от спасительной стены, так как дорогу преграждали немаленьких размеров валуны.  Обойдя один из таких, отличавшийся особенно крупными размерами и особенно острыми гранями, о которые я поранила пальцы, я увидела перед собой вместо стены темнеющую пасть бокового прохода.