ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРАВЕДНОГО ГРЕШНИКА - Элизабет Джордж

В данный момент рабочий процесс предоставлял ей некоторый выбор; она могла вернуться к компьютеру и продолжить поиски подходящего досрочно освобожденного типа, жаждущего крови Мейдена, или же заняться составлением отчета о полученной информации. Первый вид деятельности — скучной, отупляющей и порабощающей, хотя и нужной, — мог бы продемонстрировать ее способность покориться неизбежности и принять горькую пилюлю, которую, как считали известные офицеры, ей следовало проглотить. Однако второй вид деятельности вроде бы обещал быстрее привести их к разгадке преступления. И Барбара предпочла отчет. Это не должно было занять много времени, зато позволило бы привести все сведения в определенный и побуждающий к дальнейшим идеям порядок и по меньшей мере на час отложило бы перспективу встречи со светящимся экраном монитора. Барбара обосновалась в кабинете Линли — почему бы не воспользоваться в благих целях его столом, раз он все равно пустует? — и принялась за дело.

Она полностью погрузилась в работу и как раз дошла до любопытных замечаний, сделанных Силлой Томпсон насчет взаимоотношений Терри Коула с отцом и его пристрастия к сомнительным способам получения денег («Путем шантажа?» — напечатала она), когда в комнату широким шагом вошел Уинстон Нката. Сделав последний глоток из большого пластикового стакана, он выбросил его в мусорную корзину, вытер губы бумажной салфеткой и закинул в рот свой любимый «Опал фрутс».

— Тебя погубит богатая калориями, но малопитательная пища, — ханжески произнесла Барбара.

— Зато я умру с улыбкой, — парировал Нката.

Он сел и, пристроив свои длинные ноги на соседний стул, вытащил из кармана записную книжку в кожаном переплете. Барбара посмотрела на стенные часы и вновь перевела взгляд на коллегу.

— Как это тебе удалось так быстро сгонять туда и обратно? Похоже, Уинстон, ты установил скоростной рекорд Англии на трассе Лондон-Дербишир.

Его молчание ответило само за себя. Барбара с содроганием подумала, что сказал бы Линли, узнав, что Нката гонял на его любимом «бентли» со скоростью, близкой к скорости звука.

— Я еще заехал на юридический факультет, — сообщил Нката. — Шеф велел разузнать там, как вела себя в городе дочь Мейдена.

Барбара перестала печатать.

— И как же?

— Она бросила учебу.

— Бросила учебу на юридическом?

— Судя по всему, да.

Николь Мейден, рассказал он, бросила учебу в преддверии первого мая, то есть до начала сессии. Она действовала вполне официально, надлежащим образом согласовав свой уход с преподавателями, адвокатами и руководителями. Некоторые пытались отговорить ее: училась она хорошо, и они считали, что это безумие — уходить с последнего курса обучения, когда успешное адвокатское будущее уже почти обеспечено. Но она с вежливой непреклонностью настояла на отчислении. И с тех пор ее там не видели.

— Провалила экзамены? — спросила Барбара. — Даже не думала сдавать их. Свалила еще до начала сессии. Может, она струхнула? Разыгрались нервишки, как у ее отца? Заразилась семейной болезнью? Потеряла покой и сон? Осознала, сколько всего ей еще придется вызубрить, и предпочла не париться?

— Решила, что юриспруденция не ее стезя. Так и заявила руководителю группы.

Восемь месяцев Николь Мейден отработала, как положено, в Ноттинг-Хилле, в фирме под названием «Управление финансами МКР», продолжил Нката. Большинство студентов проходят подобную практику: работают неполный рабочий день, обеспечивая себе приличный доход, а по вечерам учатся в университете. В этой фирме ей предложили трудиться полный рабочий день, и она согласилась, поскольку работа ей понравилась.

— Вот такой расклад, — сказал Нката. — С тех пор никто в университете ничего о ней не слышал.

— А зачем же тогда она поехала в Дербишир, если устроилась на работу в Ноттинг-Хилле? — удивилась Барбара. — Может, захотела напоследок отгулять каникулы?

— Это не соответствует сведениям, полученным шефом, и тут вообще начинается какая-то неразбериха. Все лето она проработала в адвокатской конторе, якобы готовясь к твоей будущей деятельности. Поэтому он и велел мне для начала заехать на юридический факультет.

— Выходит, что она уже была занята в сфере финансов в Лондоне, но летом решила поработать у законника в Дербишире? — подытожила Барбара. — Вот это новости! А инспектор знает, что она бросила университет?

Я еще не звонил ему. Хотел сначала переговорить с тобой.

Его замечание согрело душу Барбары. Она стрельнула взглядом в напарника. Как обычно, он выглядел простодушным, симпатичным и очень деловитым.

— Наверное, тогда пора позвонить ему. Инспектору, я имею в виду.

— Давай сначала немного обсудим здешние дела.

— Ладно. Давай. Итак, забудем на время то. что она делала в Дербишире. Работа в лондонской финансовой фирме, должно быть, приносила ей приличные деньги. Если ей не хотелось мучиться, продолжая учебу по вечерам, она вполне могла решить бросить университет, раз уж ей подвернулась приличная и денежная работенка. Как тебе такое объяснение?

— Пока все вроде бы логично.

— Ладно. Допустим, ей срочно понадобились наличные. Но зачем? Может, она планировала приобрести нечто дорогостоящее? Или влезла в сумасшедшие долги? Собиралась в путешествие? Хотела пожить легкой жизнью? — Вспомнив Терри Коула, Барбара прищелкнула пальцами и добавила: — Кстати! А может быть, ее кто-то шантажировал? Допустим, кто-то прикатил из Лондона в Дербишир, намереваясь выяснить, почему она задерживает очередную выплату.

Нката пожал плечами и сделал выразительный жест, который у него обычно означал: «Кто знает?»

— Или просто непыльная работенка в «МКР» прельщала ее больше, чем запах пыльных судейских париков в Олд-Бейли.[32] Не говоря уже о вероятных больших прибылях в будущем.

— Чем именно она занималась в этой фирме? — спросила Барбара.

Нката заглянул в свои записи.

— Стажер в области управления финансами.

— Стажер? Да ладно тебе, Уинстон. Ради этого никто не стал бы бросать юридический факультет.

— Она начала работать стажером в октябре прошлого года. Я не сказал, что на этом она и закончила.

— Но зачем же тогда она поехала в Дербишир работать на тамошнего адвоката? Может, у нее опять изменилось отношение к юриспруденции и она решила вернуться в альма-матер?

— Если даже так, то в университет она об этом не сообщила.

— Гм. Странно. — Задумавшись об очевидных противоречиях в поведении убитой девушки, Барбара машинально вытащила пачку сигарет. — Ты не будешь возражать, если я покурю, Уинни?

— Только не в зоне моего дыхания. Вздохнув, она удовольствовалась фруктовой жевательной резинкой, которая обнаружилась в ее сумке как приложение к билету в местный кинотеатр. Развернув тонкую обертку, Барбара сунула пластинку в рот.

— Хорошо. Что еще нам известно?

— Она съехала с квартиры.

— А почему бы и нет, если она на все лето уехала в Дербишир?

— Я имел в виду, что она насовсем распрощалась с той квартирой. Так же как и с учебой в университете.

— Ладно. Но это не такая уж сногсшибательная новость.

— Не спеши с выводами. — Нката достал из кармана очередную конфету, развернул ее и сунул за щеку. — В университете мне дали ее адрес — старый адрес, — и я съездил туда и поболтал с хозяйкой квартиры. Это в районе Ислингтона, на севере Лондона. Она сдавала комнату на двоих.

— Ну и? — подбодрила его Барбара.

— Она переехала в новый дом — то есть наша девушка, а не хозяйка, — когда бросила университет. Случилось это десятого мая, причем без всякого предупреждения, Она просто собрала вещички и испарилась, оставив записку с адресом в Фулеме[33] для пересылки ее почты. Хозяйку такая неожиданность, естественно, огорчила. Но и скандал ее гоже не порадовал.

Последнюю фразу Нката произнес с загадочной улыбочкой.

Зная манеру своего коллеги выдавать собранные сведения по крохе, оставляя напоследок лакомые кусочки, Барбара наставила на него палец и сказала:

— Ну ты и зараза! Прекрати тянуть кота за хвост.

Нката радостно захихикал.

— Понимаешь, какой-то мужчина устроил скандал нашей девушке. Домохозяйка сказала, что они орали, как ирландцы на мирных переговорах. Это было девятого мая.

— За день до ее переезда?

— Точно.

— Насилие?

— Нет, просто побеседовали на повышенных тонах. Разговор изобиловал непечатными выражениями.

— Было что-нибудь полезное для нас?

— Тот мужчина сказал: «Да лучше я увижу тебя мертвой, чем позволю пойти на это».

— Ну наконец-то ты разродился. Смею ли я надеяться, что у нас есть описание этого тина?

Унылый взгляд Нкаты был выразительнее слов.