Крестный путь Сергея Есенина - Геннадий Александрович Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Работа над «Чёрным человеком» вернула ему прежнее чувство гениальной одерённости – одарённости от Бога.
Сопротивление материала было колоссальным, душевная и духовная сила достигала такой концентрации в процессе работы, какой он уже давно, казалось, не испытывал. Эта победа стоила всех предыдущих!
К ноябрю поэма приобрела совершенно новый вид, но и это был ещё не окончательный текст. Слишком много значила она для Есенина, и он упорно работал, шлифуя каждую строчку.
Наседкин вспоминал, как дважды заставал поэта в цилиндре и с тростью перед зеркалом, «с непередаваемой, нечеловеческой усмешкой разговаривавшим с… отражением или молча наблюдавшим за собой и как бы прислушиваясь к себе». Картина, что и говорить, нетривиальная для постороннего свидетеля. И вполне естественно, что Василий пришёл к однозначному выводу: допился друг до ручки. А это была своего рода постановка спектакля, уже нашедшего воплощение в тексте.
Есенин никогда не работал в «черновом» состоянии и недвусмысленно высказался однажды, отметая все подозрения на сей счёт: «Я ведь пьяный никогда не пишу». А уж эта сверхнапряженная работа требовала особенно ясной головы и абсолютной чуткости каждого нерва.
Он читал ещё незаконченную поэму друзьям в Питере в начале ноября. Окончательный же, беловой, текст был записан 12–13 ноября и передан в редакцию «Нового мира».
Этой поэме суждено было стать крупным последним поэтическим произведением Есенина. В ней отразились настроения отчаяния и ужаса перед непонятной действительностью, драматическое ощущение тщетности любых попыток проникнуть в тайну бытия. Это лирическое выражение терзаний души поэта – одна из загадок творчества Есенина. Её разрешение в первую очередь связано с трактовкой образа самого «прескверного гостя» – Чёрного человека. Его образ имеет несколько литературных источников.
Есенин признавал влияние на свою поэму «Моцарта и Сальери» Пушкина, где фигурирует загадочный Чёрный человек. «Чёрный человек» – это двойник поэта, его алтер эго. Он вобрал в себя всё то, что сам поэт считает в себе отрицательным и мерзким. Эта тема – тема болезненной души, раздвоенной личности – традиционна для русской классической литературы. Она получила своё воплощение в «Двойнике» Достоевского, «Чёрном монахе» Чехова. Но ни одно из произведений, где встречается подобный образ, не несёт такого тяжкого груза одиночества, как «Чёрный человек» Есенина. Трагизм самоощущения лирического героя заключается в понимании собственной обречённости: всё лучшее и светлое – в прошлом, будущее видится пугающим и мрачно-беспросветным.
Действие поэмы разворачивается глубокой ночью, в полнолуние, когда силы Зла властвуют безраздельно и приходят соблазнять душу поэта. Тихий зимний пейзаж, уже знакомый нам по последним лирическим стихотворениям, на сей раз теряет свою успокоенность, и кажется, что снова нечто угрожающее притаилось в самой ночной тьме, каждое дуновение ветра воспринимается как предвестие появления «прескверного гостя»… Ощущение страшного одиночества рождает желание обратиться к неведомому другу, который, увы, не придёт и не протянет руку помощи.
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее [в] ночи
Маячить больше невмочь.
Голова, размахивая «крыльями» в ночи, напоминает чёрную птицу – вестницу несчастья в «Пугачёве». Читая поэму, невольно задаёшь вопрос: Чёрный человек – это смертельно опасный противник поэта или часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо? «Дуэль» с Чёрным человеком, какова бы ни была его природа, послужила своеобразным духовным испытанием для лирического героя, поводом к беспощадному самоанализу.
Однако в литературном произведении важно не только, что написано, но и как. Тема двойника выражена на композиционном уровне. Перед нами два образа – чистая душа и Чёрный человек, а перетекание монолога лирического героя в диалог с двойником – поэтическое выражение подсознательного. В исповедальной книге, читаемой «прескверным гостем», открываются противоречия мятущегося духа лирического героя. Соотношение монологической и диалогической речи выявляется в ритмико-интонационном строе поэмы.
Жёсткий ритм дактиля усиливает мрачные интонации монолога Чёрного человека, а взволнованный хорей способствует выражению диалогической формы мысли и повествования. Метафора разбитого зеркала прочитывается как аллегория погубленной жизни. Здесь выражены и пронзительная тоска по уходящей молодости, и осознание своей ненужности, и ощущение пошлости жизни.
Однако эта «слишком ранняя усталость» всё же преодолевается: в финале поэмы ночь сменяется утром – спасительной порой отрезвления от кошмаров тьмы. Ночной разговор с «прескверным гостем» помогает поэту проникнуть в глубины души и с болью сорвать с неё тёмные наслоения. Возможно, надеется лирический герой, это приведет к очищению.
В январском номере журнала «Новый мир» в 1926 году появилась ошеломляющая публикация: «С. Есенин. „Чёрный человек”».
Текст поэмы производил особенно сильное впечатление на фоне недавней трагической кончины молодого поэта. Современники сочли это произведение своеобразной покаянной исповедью «скандального поэта». И действительно, такого беспощадного и мучительного самообличения, как в этом произведении, не знала русская поэзия. Приведём здесь его краткое содержание.
«Чёрный человек»: Есенин наедине с собой. Поэма открывается обращением. «Друг мой, друг мой, – начинает исповедоваться лирический герой, – я очень и очень болен…».
Мы понимаем, что речь идёт о душевном страдании. Выразительна метафора: голова сравнивается с птицей, стремящейся улететь, – «Ей на шее [в] ночи // маячить больше невмочь». Что же происходит? В пору терзающей бессонницы к герою приходит и садится на постель мистический Чёрный человек. Есенин (анализ источников создания поэмы это подтверждает) апеллирует в некоторой степени к произведению Пушкина «Моцарт и Сальери». Великому композитору накануне гибели тоже виделся некий зловещий Чёрный человек. Однако у Есенина эта фигура осмысливается совсем по-другому. Чёрный человек – это альтерэго поэта, другое его «я». Чем же мучает лирического героя скверный Чёрный человек?
В третьей строфе поэмы возникает образ книги, в которой до мельчайших подробностей излагается вся человеческая жизнь. В Библии, в Откровении Иоанна Богослова, говорится о том, что, читая Книгу жизни, Бог судит каждого человека, согласно его делам. Письмена в руках есенинского Чёрного человека демонстрируют, что и дьявол пристально следит за судьбами людей. В его записях, правда, не развернутая история личности, а лишь её краткое содержание. Чёрный человек (Есенин подчёркивает это) выбрал всё самое неприглядное и злое. Он рассказывает о «прохвосте и
