Самозванец - Плакса Миртл

- А Снейп оклемается? Он будет ходить, говорить?

- Будет. Видишь, моргает.

- Снейп, Снейпуля, ты со мной?

Барти застонал.

- Он пришел в себя! - Люциус ликовал. - Снейп, узнаешь меня?

Свет резал глаза. Барти балансировал на тонкой грани между спасительной, мутной, безмолвной чернотой, где нет мыслей и чувств, и ярким, разноцветным, скользким, полным боли днем. Чернота отодвигалась, таяла, теснимая красками и болью, и Барти было нестерпимо жаль, что его снова засасывает яркий водоворот. Хотелось вглубь, во мрак. Но под светом, льющимся из окна, мрак совсем растаял, сжался до двух крошечных точек в глазах наклонившегося над ним Люциуса.

Малфой. Он отнял у него покой, парение в мягкой, безболезненно растворяющей черной глубине. Он схватил его за шиворот и швырнул в серную кислоту красок и страданий. Сверкает, как павлин, а кудахчет над ним, как курица.

- У...хо...ди. Мне... плохо.

- Снейп, почему?!

Снейп? Я Снейп? Разве меня так зовут? Ах, все-равно. Есть только тяжесть, боль и покалывание в заиндевевших пальцах.

- Он еще не соображает. Хорошо - заговорил. Тебе лучше уйти, Малфой.

А это еще что за фигура в несносно ярком платье и дурацком головном уборе? Где-то он ее уже видел. Неважно. Так больно и плохо.

Люциус задержался в дверях, бросив на друга жалостливый взгляд.

Памфри (Барти вспомнил - Памфри, медсестра) залила ему в глотку что-то горячее. Он закашлялся и уронил голову на подушку. Перед глазами поплыли пятна.

Люциус влетел в гостиную:

- Люди! Профессор Слагхорн! На Снейпа напал дементор! Я создал патронуса... Он в медпункте лежит, как коматозник, я так и не понял - он узнал меня или нет!

Все загомонили хором, требуя объяснить подробнее, а Нарцисса незаметно выскользнула за дверь и поскакала смотреть на потерпевшего.

- Снейп, мне сказали - на тебя дементор напал!

- Дааа...

Нарцисса подошла поближе и ужаснулась:

- Снейп, у тебя ногти синие! И губы...

- Мне холодно. - Северуса била крупная дрожь. - У меня в голове мутится. Положи мне на лоб свою руку. Чувствуешь, какой я холодный? Это жизнь уходит...

- Жизнь не уйдет, Снейп, дементора прогнали!

- Ты бы не могла меня обнять? Согреть меня своим теплом.

- Точно у тебя, Снейп, в голове мутится.

Снейп смотрел на нее пустыми, широко открытыми, блестящими глазами.

- У меня совсем нет сил. Я не могу до тебя дотянуться.

- Так молчи, Снейп, если нет сил.

В медпункт ввалилось полкласса во главе со старостой.

- Снейп, как ты себя чувствуешь? - солировал Люциус.

- Уйдите все. - еле слышно прошелестел Снейп. - Скажи, пусть все уйдут. Я хочу видеть только тебя.

- Все на выход, ему ОЧЕНЬ ПЛОХО! - скомандовала Нарцисса.

Слизеринцы попятились и закрыли дверь.

- Свет. Глазам больно.

- Закрой.

- Закрою - умру.

- Я смотрю, ты умирать не собираешься. Болтаешь, как здоровый.

Но в глазах Снейпа было столько боли, что Цисс тут же пожалела о сказанном.

- Лежи и молчи.

- Да. Только не уходи.

После вторичного изгнания из медпункта Люциус печально зашел в свою комнату - а Снейп варит.

- СНЕЙП???!!!

- Я уже 18 лет Снейп, - сварливо отозвался зельевар, мусоля длинную грязную прядь. - Подай зеленую банку. Там написано - «Плакун-трава», для слепых.

- Пошли в медпункт! - отмер Люциус.

- Зачем?

- Надо. Я хочу тебе кое-что показать. Пошли! - Люциус потащил его за руку.

- Малфой, ты сдурел? Мое зелье! Я варю! Оно же выкипит!

Люциус загнал Снейпа в медпункт. Снейп огляделся. На кровати страдал его двойник, рядом сидела растроганная Нарцисса.

- Ну и что?

- Вот!

- Чем ты хотел меня удивить? У нас тут всего один оборотным зельем злоупотребляет.

- И кто из вас самозванец? - с интересом спросила Нарцисса. - М? - она подтолкнула страдальца. - Тогда я пойду? Пока, Барти, выздоравливай.

Лжеснейп застонал.

- Перестань притворяться. - сказала Нарцисса. И ушла.

Барти не притворялся.

Дамблдор гневно вразумлял дементора:

- Дельта, тебе английским языком объясняли - не подходи к ученикам. Получил патронуса?

- Как вам объяснить... Не сдержался! Парень был особенно вкусный. Вам, смертным, этого не понять. Он был порочный, с особенной гнильцой.

- Я обращусь в министерство и потребую увезти вас отсюда!

- Обращайтесь, директор. Мы же не сами в ваш Хогвартс попросились. Мы - в служебной командировке.

- Иди, Дельта... Опасно оставлять здесь дементоров. И в первую очередь для Северуса. Ты же знаешь, Гораций, что если дементор попробовал человека, но ему не дали завершить начатое - он будет преследовать свою жертву.

- Может и ночью в спальню забраться, - предположил Слагхорн. - Альбус, может, пойдем сотрем Снейпу память?

- Ты думаешь, Снейп будет жаловаться в министерство на собственных работодателей?

- Надо, надо подстраховаться. У нас могут быть проблемы из-за инцидента со Снейпом.

- Малфой уже на всю школу разорался, какой он герой - победил дементора. Снейп забудет - Люциус ему напомнит.

- Сотрем и Люциусу, если надо будет.

Директор и декан Слизерина поспешили в медпункт, подметая пол мантиями.

- Северус, Люциус нам сказал, какое несчастье с тобой случилось. Счастливый ты человек, Северус, что у тебя есть такой друг, и что он рядом оказался. Мы сделали дементору Дельте строгое внушение. Тебе, Северус, ничто не угрожает. - Дамблдор медоточиво заговаривал зубы потерпевшему, пока Слагхорн подкрадывался к изголовью кровати с палочкой наизготовку. - Но ты, Северус, сам виноват в случившемся. Только ты и никто иной. Зачем ты проигнорировал мой запрет и вышел из замка?

- Я болею, мне плохо, а вы меня еще и ругаете! - заныл Барти. - У меня всё болит...

- Волосы болят? - вкрадчиво спросил Дамблдор.

- Боляаа...АААА!!!

Слагхорн и Дамблдор уже видели зрелище трансформации. Но невозможно привыкнуть к зрелищу чудовищной боли - наблюдать, как человека крючит, корежит, черты лица видоизменяются, кожа вспухает и перенатягивается...

- Тебе не надоело? - возмутился Слагхорн.

- Жаль, что дементор тебя до смерти не зацеловал! - огорчился Дамблдор.

Вернувшись в зелененькую гостиную, Барти сразу направился к Нарциссе. Она спросила:

- Зачем ты превратился в Снейпа?

- Я смотрю, Снейпа ты пожалела. Как только узнала, что это я - сразу ретировалась.

- Ты плохой актер.

- Мое сознание помутилось. Я забыл, что я в чужом теле. Я не мог играть роль. Вел себя, как обычно.

- Зачем ты вышел из школы? Там же дементяры! Если бы не Люциус, ты бы сейчас со мной не разговаривал! Иди к Малфою, скажи ему спасибо и извинись за то, что ты с ним дрался. Он тебе жизнь спас!

- Не за что мне его благодарить! Он помогал не мне, а Снейпу. Если б я выглядел, как я, он бы пальцем не пошевелил.

- Нет! Он бы не стал смотреть, как дементор тебя убивает. Он чище и выше всех твоих мелочных обид. Он не завистливый, в отличие от тебя. Нашел кому завидовать, в грязнокровку превратился!

- Мне нужно было. - позеленел Барти.

- У тебя нет личной жизни. И ты подсматриваешь за другими, хочешь прожить чужую.

- Это ты виновата, что у меня нет личной жизни! Я тебя люблю, а ты мне не разрешаешь любить тебя!

- Я хотела сказать, что у тебя нет своей жизни. Собственной.

- Разреши мне. Как в песне поется: «Моей огромной любви хватит нам двоим с головою!»

- Ты не умеешь любить.

Барти открыл рот, чтоб запротестовать, но Нарцисса сделала жест - молчи, мол, я не всё сказала.

- Ты не умеешь благодарить, не умеешь прощать, терпеть, а душа у тебя такая, что даже дементор подавился!

- Ну пойду извинюсь перед твоим двоюродным братцем. - проскрипел Барти. - Может, тебе легче станет.

- Сходи, сходи. Может, мягче станешь. - передразнила Нарцисса. - Малфой - он спокойный и незлобивый, не то что ты.

- Что ты твердишь мне про лохматого Малфоя! - Барти захлебнулся словами и решил высказать наболевшее на чужом языке: - Je le sais, je vois souvent, que tu fais а lui les yeux doux! <20>

- Ты еще и ревнивый. Ты очень неприятный.

- Ты не знаешь, что такое «неприятный»! И я умею терпеть и прощать! Я прощаю, когда ты оскорбляешь меня мне в лицо! - фальцетом закричал Барти. К горлу подкатил комок, в глазах щипало. - Зачем я выжил? Я тебе не нужен! Тебе меня не жалко! Я ненавижу твоего обожаемого кузена! Если бы он не вылез со своим патронусом, ты бы меня сейчас не оскорбляла!

- Если ты выжил, значит, ты еще для чего-то нужен. - глубокомысленно изрекла Нарцисса.

- Никому я не нужен, - прогнусавил Барти, часто-часто моргая.

- Ну ты пойди поплачь, я там не знаю, водички выпей. Успокойся.

От такого предложения у Барти выкипели все невыплаканные слезы, в глазах потемнело от ярости, в ушах зазвенело. «Водички выпей!» Нога за ногу, как слепой, натыкаясь на прохожих и на мебель, он побрел прочь. Приплелся в свою спальню, плюхнулся на кровать и зарыдал. Опять поссорились!

Как жить дальше? Барти чувствовал, что его жизнь пуста, и он заполнял эту пустоту безнадежными страданиями. Что же еще делать, о чем же еще думать? Если попробовать вытеснить из сознания, вырвать с корнем свою любовь, приносящую ему только отчаяние, и вести себя как раньше, - а чем он раньше занимался? Из квиддичной команды его выгнали, а про рефераты по предсказаниям, истории магии и нежитеведению не будешь всё время с интересом думать.