Эдера - В. Гридасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда-нибудь ты расскажешь мне нашу историю? — спросил Андреа.
— Конечно! — обрадовалась Эдера такому его желанию. — Хоть сейчас.
В этот момент из-за кустов появилась Леона и бросилась к Андреа:
— Сынок! Сынок!
Андреа невольно отступил в сторону.
— Андреа, я — твоя мама. — Леона остановилась в нескольких шагах от него. — Я пришла забрать тебя! Ты будешь жить со мной! А вскоре адвокат официально освободит тебя от этой самозванки!
Какое-то мгновение Эдера находилась в оцепенении, но затем резко сорвалась с места и вцепилась Леоне в волосы.
— Отдай мне моего сына! Куда ты его утащила? Где ты прячешь Валерио?!
— Что? — Леона пыталась высвободиться из рук Эдеры. — Чего ты от меня хочешь? Ой! Андреа, помоги матери! Она меня убьёт!
Андреа разнял дерущихся женщин и, обращаясь к Леоне, сказал:
— Отдай ей её сына.
— Но у меня нет этого ребёнка, Андреа, — заплакала навзрыд Леона, — его спрятала твоя фальшивая жена, чтобы возвести на меня напраслину. Чтобы поссорить нас с тобой! Ты это понимаешь?
— Отдай мне моего сына! — в новом приступе гнева набросилась на неё Эдера.
— Андреа, помоги! — закричала Леона, но тот стоял поодаль с безучастным и даже каким-то отрешённым видом.
Леона поняла, что на помощь рассчитывать не приходится и, увернувшись каким-то образом от Эдеры, бросилась наутёк.
Эдера побежала следом за ней, но, споткнувшись, упала.
— Андреа! Останови её! — кричала Эдера сквозь слёзы и бежала за Леоной до тех пор, пока не выбилась из сил.
Леоне удалось скрыться.
Когда Эдера, шатаясь от горя, вернулась к дому, Андреа стоял на том же месте и тупо смотрел себе под ноги. Заметив рядом с собой Эдеру, он спросил каким-то глухим, незнакомым ей голосом:
— Эта женщина действительно моя мать?
Глава 17
Перед отъездом Леоны в Рим Аделина ещё раз предложила показать малыша врачу, но в ответ услышала, то же, самое: ребёнок здоров, только немножко капризничает. Между тем Валерио с каждым часом становилось всё хуже, а к вечеру он стал попросту задыхаться. Испугавшись, что мальчик умрёт прямо у неё на руках, Аделина побежала в соседний дом, где был телефон, и вызвала, наконец, врача.
— Вы с ума сошли! — воскликнул доктор, едва увидев Валерио. — Ребёнок в тяжелейшем состоянии, а вы позвали меня только сейчас! Чего вы ждали? Чтобы он умер?
— Это не моя вина, доктор, — плакала Аделина. — У мальчика есть бабушка… Она не хотела, чтобы вы приходили…
— А где эта женщина?
— Уехала на несколько дней… Доктор, вы спасёте его?
— Укутайте мальчика потеплее и — быстро в мою машину! Отвезём его в Милан. Даст Бог, это будет не слишком поздно.
Однако в Милане помимо всего прочего выяснилось, что Аделина не только не знает фамилии ребёнка, но ей также неизвестны имя и фамилия его бабушки. Заведующему клиникой это показалось весьма подозрительным, и он позвонил в полицию.
— Мы делаем всё, чтобы спасти мальчика, — объяснил доктор прибывшему полицейскому, — и несмотря на это он может в любой момент умереть. Взрослые вели себя по отношению к нему как преступники! Но пусть с ними разбирается суд. А я прошу вас установить личность ребёнка и отыскать его родителей или родственников. Женщина, которая привезла мальчика, утверждает, что она ему совсем чужая.
— Могу я поговорить с этой женщиной? — спросил полицейский.
— Да, сейчас я её приглашу.
Из разговора с Аделиной полицейский выяснил лишь то, что некая «бабушка» привезла ребёнка в деревню Пертика и не хотела его лечить.
— Она обещала приехать через несколько дней, — пояснила Аделина, не переставая плакать. — Доктор, прошу вас, не отдавайте меня полиции, пока мальчик не поправится! Я не могу оставить его совсем одного. Он знает мой голос, мои руки… Рядом со мной ему будет легче.
— Конечно, оставайтесь, — разрешил заведующий клиникой, — никто не собирается вас арестовывать.
— Желаю вам успеха, доктор, — сказал, уходя, полицейский. — Мы выставим пост у дома синьоры Аделины и попытаемся дождаться эту странную бабушку.
Франц долго умолял Клаудию впустить его для важного разговора, но она и слышать, ни о чём не хотела. И лишь когда он, уже почти не надеясь на успех, заявил, что речь идёт о ребёнке Эдеры, дверь тут же распахнулась.
— Входи, — сказала Клаудия. — Что тебе известно об этом ребёнке?
— Клаудия, прости меня…
— Ты хотел что-то сказать о ребёнке Эдеры, — прервала его Клаудия.
— Да. По характеру работы я, ты знаешь, вынужден общаться с разными людьми. И вот один мой клиент…
— Франц, говори только о ребёнке!
— Как раз об этом я и пытаюсь сказать, — обиделся Франц. — Мой клиент остро нуждается в деньгах, чтобы скрыться, исчезнуть из Италии… Прости, но под твоим строгим взглядом я становлюсь косноязычным… Короче: мне удалось понять, где находятся похитители ребёнка синьоры Давилы.
— Почему ты сразу же не заявил об этом полиции?
— Если бы я попытался это сделать, то меня бы уже не было в живых. И к тому же я не мог рисковать жизнью мальчика.
— Возможно, ты прав, — согласилась Клаудия, — но что ты предлагаешь?
— Поначалу я отбросил саму мысль о посредничестве в таком грязном деле… Ты меня понимаешь?
— Да, конечно, — поддержала его Клаудия.
— Спасибо. Но потом подумал, что оставить в неведении бедную мать было бы и вовсе подлостью. Вот поэтому я и пришёл…
— Сколько денег они хотят? — прямо спросила Клаудия.
— Ах, я понятия не имею. Я ведь не обещал им, что вступлю в переговоры с семьёй малыша.
— Но всё-таки? — настаивала Клаудия.
— Думаю, в таких случаях надо рассчитывать на миллиард.
— Я скажу об этом Эдере и её отцу. Уверена, они не станут торговаться.
— Только прошу тебя, я должен остаться в стороне, — попросил Франц.
— Как тебе будет угодно, — не возражала Клаудия. — Спасибо за сообщение. Ты повёл себя как истинный джентльмен.
— Я только исполнил свой долг.
— Тогда, полагаю, тебе надо довести это дело до конца, — заметила Клаудия. — Если им займёшься ты, то мы можем быть спокойны за ребёнка.
— Спасибо, что веришь в меня, — растроганно сказал Франц. — Жду твоего звонка после разговора с синьором Сатти. И ещё… Мне было очень приятно увидеть тебя, Клаудия.
— Мне тоже. До свидания.
Манетти вернулся в Рим, чтобы выяснить, не было ли у Леоны каких-либо друзей или знакомых в Ломбардии.
— Синьора Дальма нашла у себя в доме карту Ломбардии, которую, вероятно,
