2012. Формула выживания - Антон Медведев

Тем не менее постепенно я начал замечать какие-то сдвиги. Намерение остановить ВД вскоре стало присутствовать практически постоянно, это помогало наблюдать за своей внутренней болтовней. При этом я в полной мере убедился в справедливости слов Антона о том, что при наблюдении за ВД он замолкает. К концу февраля я с удовольствием отметил, что мой внутренний диалог заметно ослаб, стал прерываться долгими паузами. А в начале марта наконец-то произошло то, чего я так долго ждал: внутренняя тишина, к которой я уже достаточно привык, приобрела какие-то новые качества. Словно я поднялся на новую ступеньку: в сознании появилось удивительное, непередаваемое словами ощущение «гладкости», дыхание стало очень мягким и свободным. И вместе с этим пришло поистине всепоглощающее безмолвие — я даже ощутил восторг, настолько это было здорово. Сознание тут же вновь наполнилось мыслями о пережитом опыте, но осталось главное — память о новом состоянии, о том, что до него можно дотянуться. И точно — уже через час мне вновь удалось попасть в это удивительное состояние. Оно держалось не больше нескольких минут, но уже на следующий день я смог продлить период безмолвия минут до десяти. С каждым днем мое умение находиться в безмолвии все улучшалось, при этом я, помня наставления Черного, никому не говорил о своих успехах.

Вскоре я обнаружил, что состояние безмолвия не только не делает меня неспособным выполнять какую бы то ни было работу, но, наоборот, способствует ей. Мои эскизы, выполненные в состоянии внутреннего безмолвия, приводили моих коллег в восторг, после очередного такого шедевра мне даже прибавили зарплату. Теперь я уже привык к тому, что для того, чтобы начать работать, мне надо было остановить внутренний диалог. После чего образы ювелирных украшений сами собой начинали появляться в сознании, мне оставалось лишь успевать их зарисовывать.

К концу марта я уже научился поддерживать ОВД почти непрерывно: если в какой-то момент вдруг вываливался из этого состояния, то легко мог в него вернуться. Был уверен, что готов к встрече и с «чистилищем», и с Запретным Городом. Собирался в ближайшие дни встретиться с Черным и поговорить о визите в зону, когда произошло событие, снова надолго выбившее меня из колеи…

Был вечер вторника, за окном лил дождь. То и дело слышались раскаты грома, изображение на экране телевизора подергивалось от помех. В такую погоду надо сидеть дома, поэтому я недовольно поджал губы, когда из прихожей послышалась трель звонка.

Пришлось встать и пойти к двери. За прошедшие месяцы я уже перестал опасаться «серых», поэтому не стал спрашивать, кто пришел, и просто открыл дверь.

И замер от неожиданности. Передо мной, кутаясь в промокшую джинсовую куртку, стояла Вика.

— Здравствуй, — сказала она, взглянув на меня. — Я могу войти?

— Зачем? — холодно спросил я.

— Просто мне некуда больше идти. Мне только переночевать, утром я уйду. Пожалуйста… — Она опустила взгляд.

Только теперь я заметил, что левый глаз у нее заметно припух, на виске была царапина. К тому же она промокла до нитки и совсем замерзла: несмотря на весну, тепла все еще не было.

Наверное, мне надо было сказать «нет» и закрыть дверь. Вместо этого я посторонился:

— Проходи…

— Спасибо…

Вика зашла в прихожую, я закрыл за ней дверь. Подождал, пока она разуется и снимет куртку.

— Иди в зал. Я налью воду в ванну, погреешься.

— Спасибо… — снова поблагодарила она меня и пошла в гостиную.

Включив воду в ванной, я вернулся к Вике. Она сидела на краешке дивана, ее заметно трясло.

— Сейчас найду полотенце и одежду, и можешь идти греться…

Она лишь кивнула. Открыв шкаф, я отыскал необходимые вещи, передал ей. Вика отправилась в ванную, а я сел в кресло и стал думать о том, что все это значит.

Она вышла из ванной минут через сорок, за это время я успел приготовить ей ужин — сам я уже поел. Взглянув на девушку, отметил, что щеки ее порозовели, она больше не выглядела мокрой замерзшей курицей.

— В кухне еда на столе, — сказал я. — Иди поешь.

— Ты не будешь?

— Я уже ел…

Вика ушла ужинать. Я все так же смотрел в телевизор, но происходящего на экране не видел. Все мои мысли были заняты Викой — почему она здесь, что случилось?

Неприятности с «серыми» или это их очередная попытка добраться до меня? Этого я пока не знал.

Когда гостья вернулась, я смотрел какой-то фильм.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Было очень вкусно.

— Пожалуйста… — отозвался я. Немного помолчав, добавил: — Я постелю тебе на диване.

— Хорошо… — Она села на диван. — Ты обиделся на меня?

— Я не хочу об этом говорить… — Поднявшись, я открыл шифоньер, взял простыню и одеяло. Кинул на диван. — Застелешь сама…

— Прости меня, — сказала она, ее голос дрогнул. — Это была моя работа. Я не знала, что полюблю тебя, я не хотела тебя обманывать — так получилось. Была даже рада, когда ты все узнал.

— Это уже ничего не меняет… — Я сел в кресло.

— Я ушла от них. — Вика посмотрела на меня, в ее глазах блеснули слезы. — Ушла, понимаешь? Ради тебя, ради нас с тобой. Не гони меня!

— Я тебе не верю, — тихо ответил я. — Ты обманула меня один раз. Можешь обмануть снова. Выключишь потом телевизор, я пошел спать… — Поднявшись, я вышел из комнаты. Зашел в спальню, прикрыл дверь. На всякий случай поставил у двери стул — кто ее знает, что на уме у этой стервы? Будет открывать, так хоть услышу.

На душе было муторно, и я понимал почему. Думал, что навсегда вычеркнул Вику из сердца, но вот пришла она, и я снова чувствую волнение. Да, предала она меня, обманула. Но хуже всего то, что я все еще ее люблю…

Осознание этого было очень неприятно. Я чувствовал, что мне хочется найти оправдание Вике и тому, что она сделала. Запуталась она, попала в лапы к «серым». Делала то, что ей велят. Теперь вот ушла от них, пришла именно ко мне. А я гоню ее, отвергаю. Прав ли я?

Я слышал, как Вика выключила телевизор. Прошло еще несколько минут, щелкнул выключатель. Что же мне делать, как поступить? Ведь люблю я ее, люблю. Прогоню ее и всю жизнь потом буду мучиться — вдруг она говорила правду? Что, если она действительно порвала с «серыми»?

Так прошел почти час. Я ворочался с боку на бок и все не мог заснуть, за стенкой время от времени слышался тихий скрип дивана — Вика тоже не спала. Понимая, что не могу больше переносить эту пытку, я встал, отодвинул стул и пошел к Вике.

— Не спишь? — спросил я.

Вика лежала на диване, укрывшись одеялом.

— Нет… — тихо ответила она.

— Мне очень хочется тебе поверить. — Я сел на край дивана, взял ее за руку. — Для меня нет никого дороже тебя. Но я не знаю, кто ты. Не знаю, где правда, а где ложь.

— Я не обману тебя. Верь мне… — Она приподнялась, обняла меня. Тихонько всхлипнула. — Знал бы ты, как я устала быть одна…

Я хотел ей верить. Хотел, несмотря ни на что — не может она меня обмануть. А если все-таки обманет, то мне тогда и жить незачем.

— Я верю… — сказал я и прижал ее к себе.

Проснулся я около восьми. Вика спала, ее волосы разметались по подушке. Она была прекрасна — глядя на нее, я чувствовал, что готов для нее на все. Моя Вика — я смотрел на нее и знал, что никому ее больше не отдам.

Наверное, я смотрел на нее слишком пристально, так как она вдруг шевельнулась, открыла глаза. И встретилась со мной взглядом.

— Привет! — сказала она и слабо улыбнулась.

— Привет… — отозвался я, вглядываясь в ее глаза. — Как спалось?

— Хорошо… — ответила она. Какое-то время смотрела на меня, ее глаза наполнились слезами.

— Ты плачешь? — спросил я.

Она отвернулась, потом села на кровати. Обхватила колени, уткнулась в них лицом.

— Не плачь… — Я провел ладонью по ее волосам. — Ты ведь ушла от них… Все теперь будет хорошо.

— Ты не понимаешь… — Она взглянула на меня, по ее щекам ползли слезы. — От них нельзя уйти. Нельзя, понимаешь?! И сюда меня прислали именно они — Лара прислала. Я снова тебя обманула… — Она встала и начала торопливо одеваться — ее одежда, уже успевшая высохнуть, висела здесь же, на стуле.

Руки Вики дрожали, губы тряслись. Я смотрел на нее и не мог поверить, что она говорит правду.

— Не верь мне! Никогда больше не верь мне, слышишь?! — Она нервно застегнула пуговицы блузы. — Гони меня прочь — если не хочешь погибнуть.

Я продолжал смотреть на нее, в сознании царил хаос. Выходит, она меня снова обманула? И все ее вчерашние слова были очередной ложью?

Одевшись, она быстро вышла в коридор. Понимая, что Вика сейчас уйдет, я вскочил и побежал за ней.

Она уже накинула куртку и теперь обувалась. Выпрямилась, встретилась со мной взглядом. Ее глаза были полны слез.

— Если ты снова обманула меня, то почему говоришь мне об этом? — Я смотрел ей в глаза, пытаясь понять, где правда, а где ложь.