Петтерсы. Дети океанов - Павел Алексеевич Воля

За разговором дорога прошла практически незаметно. Уже поворачивая к дому, Марта со всего разлета натолкнулась на какого-то человека. Низкорослый туземец ахнул и, согнувшись пополам, упал, выронив палку, которая, видимо, служила ему костылем. Корчась в пыли от боли, он прошипел:

— Ам зара тэ, кара э.

Океанолог бросилась к мужчине, чтобы помочь ему подняться, но тот с силой оттолкнул ее. Только сейчас, увидев перекошенное от боли лицо и горящий ненавистью единственный глаз, Марта поняла, что это ее «старый знакомый» с рынка.

Туземец с большим трудом поднялся, держась за левый бок. Все его тело покрывала повязка, пропитанная с левой стороны кровью. Он посмотрел на Марту и тоже узнал ее.

И тут произошло нечто странное. Вместо того чтобы махать руками и извергать проклятия в адрес обидчика, он начал ехидно улыбаться, будто знал что-то такое, чего не знала миссис Петтерс. Океанолога прошиб холодный пот, она стояла и завороженно смотрела на этого маленького злобного человека, смеющегося ей в лицо, и не могла пошевелиться. Закончив улыбаться, туземец смачно сплюнул, зажал рану рукой и, прихрамывая на одну ногу, не спеша направился восвояси. Вскоре он растворился в толпе, оставив миссис Петтерс погруженной в мрачные мысли посреди улицы.

Глава 32. Первая охота Майкла

Дни на острове летели быстро. Так всегда происходит, когда у тебя нет времени для лени и ты занят важным делом, а забот у юных Петтерсов хватало. С повседневной суетой незаметно прошел Пришвартовень и наступил «Месяц Добычи».

На первой его неделе Майкл закончил строительство хижины, и дети въехали в свой первый, построенный своими руками дом. Он полностью состоял из бамбука, связанного между собой веревками, сплетенными Эйшей из лозы[121], и лишь крыша была обтянута брезентом, на который дети положили пальмовые листья, так она не протекала при дожде и не накалялась на солнце. По своим размерам это было скромное бунгало, чуть больше, чем их комната в Пензансе, однако после ночей, проведенных на песке под открытым небом, оно им казалось просторнее покоев королевы.

Когда работа была окончена, Эйша оглядела критическим взглядом голые стены и тут же наказала брату смастерить несколько полок — видимо, страсть к ним девочки впитывают с молоком матери. На резонный вопрос Майкла: «А зачем?» девочка надула губки и сказала:

— А куда, по-твоему, мы положим цветы, мои браслеты и поставим картину мамы?

Последний аргумент стал решающим, и, не вдаваясь в споры, мальчик обустроил жилище различными полками и ящиками для одежды и всякой немногочисленной утвари. Эйша же распорола часть своих платьев, сшила из кусков что-то наподобие наволочек, набила их травой, и теперь у детей были две очень даже мягкие подушки.

Фрукты — это полезная и вкусная еда, но питаться ими постоянно не сможет никто, и осознание, что пора бы разнообразить свой рацион, пришло к детям быстро. Поэтому они занялись добычей более калорийной пищи, так необходимой для молодого и растущего организма.

Сначала это были крабы, которые в избытке водились на пляже среди камней. Майкл очень быстро понял принцип охоты на них и, проворно орудуя палкой, поддевал одного за другим, переворачивая на спину, после чего относил к костру. Вскоре и Эйша, поначалу опасавшаяся пятящихся от нее членистоногих с грозными клешнями, научилась легко и без урона для себя их отлавливать. Кроме этого, новый рацион робинзонов составили моллюски, причем самые различные, от безумно вкусных морских гребешков[122], свободно и неглубоко лежащих на дне, мидий, живущих в иле и песке подтопляемой приливом зоны, до улиток, ползающих по стеблям растений у пресной воды родника.

От самого подножья Холма надежды, начинаясь с маленького ручейка, вниз, на юг к океану, сбегала полноценная река, питающаяся подземными водами и дождями. Петляя и изворачиваясь вокруг камней и джунглей, она по ходу своего движения образовывала несколько заводей, где зачастую собирались косяки рыб, кормившихся кто водными растениями и личинками, а кто местными насекомыми, случайно угодившими в воду.

Майкл, решив как-то искупаться в пресной воде, отметил для себя эту особенность и уже через день прибыл туда на рыбалку, вооружившись заостренным, тонким бамбуковым копьем. Позже он соорудит полноценную удочку, снабдив ее сплетенной Эйшей из лозы веревкой и крючком, сделанным из гвоздя, извлеченного ножом из скамьи их яла, но пока он рыбачил, как представитель туземных племен, о коих много читал в книгах. Рыба в этих водах никогда не видела двуногого хищника, поэтому поймать пять крупных рыбин для мальчика не составило особого труда. В тот вечер у детей был настоящий пир.

Наутро следующего дня он обратился к сестре:

— Я решил заняться охотой. Пойду на север, в глубь джунглей. К подножью тех гор. — Майкл показал рукой на вершины скал, парящие над макушками деревьев. — Возможно, там водятся козлы, тогда у нас с тобой будет мясо.

Эйша с тревогой посмотрела на брата:

— Но мы ни разу не ходили в ту часть острова, и неизвестно, что там ожидает и какие животные водятся. А вдруг хищники?

— Не бойся, я буду осторожен, к тому же со мной мой верный друг. — С этими словами мальчик показал сестре нож. — Неизвестно, сколько времени займет путешествие, поэтому я прошу тебя быть осторожной в мое отсутствие.

Эйша подошла к брату и взяла его за руку:

— Не волнуйся, я обещаю, что буду аккуратной и не попаду в передрягу.

Мальчик посмотрел ей в глаза и кивнул, но что-то ему подсказывало, что будет иначе.

Взяв с собой веревку, сплетенную сестрой, два манго и немного мяса краба, оставшегося от ужина, Майкл отправился в путь.

Поход через джунгли, в которых еще не ступала нога человека, заметно отличается от увеселительной прогулки по парку. Нужно смотреть не только под ноги, но и вокруг себя, чтобы не напороться на свисающую с лиан змею