Усадьба леди Анны - Полина Ром

богатых дворянок вычурных рисунков и вышивок. Широкий корсажный пояс – единственное украшение. Вот он как раз декорирован щедро и весьма богато, подчеркивает тонкую талию и придает фигуре стройность.

-- Что скажете, мадам Берк? – прежде всего Анну волновало как раз мнение старшей фрейлины. Если дама сейчас скажет «нет», то от такой одежды придется отказаться.

Мадам Берк рассматривала обновку с интересом: «Очень смело! Очень! Хотя, отсутствие корсажа… Но ведь так элегантно смотрится! Фигура выглядит более гибкой и живой, но как на это посмотрят люди?! Что скажут?».

Анна видела колебания старшей фрейлины.

-- Хотите такой же туалет, мадам Берк?

Это была провокация чистой воды, и мадам не выдержала:

-- Пожалуй… Если это будет не слишком затруднительно…

Анна сумела скрыть улыбку и совершенно серьезно ответила:

-- Думаю, вам очень пойдет. Пожалуй, я тоже закажу себе такой костюм.

Эти разговоры окончательно успокоили Мишель, и она принялась благодарить патронессу. Однако ее светлость приняла благодарность довольно прохладно, просто кивнув в ответ головой, и заявила:

-- Леди Мишель, после обеда я хотела бы побеседовать с вами.

Этот разговор состоялся в присутствии старшей фрейлины и обрадовал Мишель так же, как и новая одежда. Правда, совсем не сразу.

-- Я знаю, что вы умеете читать, писать и считать. Но не кажется ли вам, что этого мало? Все же фрейлина должна уметь поддержать интересную беседу…

Мишель побледнела: неужели патронесса сочла ее глупой и сейчас отправит домой?! Или… Как же быть, ведь дом уже продан? Теперь у нее, у Мишель есть только деньги. Если герцогиня прогонит, то куда идти?!

-- Тихо! Вытрите слезы… Леди Мишель, я не собираюсь вас выгонять! Просто я хотела узнать, не считаете ли вы нужным немного поучиться?

Мадам Берк фыркнула: она была уверена, что эта затея патронессы ни к чему хорошему не приведет. Зачем женщине какие-то там уроки?! Однако, к ее удивлению, юная леди закивала головой, соглашаясь с герцогиней.

-- Я даже не смела надеяться, ваша светлость… Я… Я за вас молиться буду, госпожа, всю жизнь!

-- Прекрасно! Я лично стану присутствовать на уроках, чтобы убедится, что вы не ленитесь, леди, – герцогиня смягчила строгость высказывания мягкой улыбкой, и Мишель судорожно выдохнула и расслабилась. Она была готова учиться с утра до ночи, лишь бы остаться в этом доме. Вежливое и уважительное отношение даже к прислуге поражало ее. Ничего подобного она не встречала ни у себя дома, ни у соседей.

Под предлогом обучения леди Мишель в дом, по совету патера Доменика, пригласили учителей. Анна только радовалась, что есть возможность узнать мир поближе. Пусть не так уж ей нужно и интересно было понимание политической ситуации, но вот география и история необходимы обязательно. А также геометрия, литература, этикет и все, что только можно придумать.

Она посещала все уроки, изначально делая вид, что следит за прилежанием леди Мишель. Скоро учителя к этому привыкли и перестали обсуждать.

Светские манеры и застольный этикет преподавала сухонькая и сморщенная годами леди Селин Нуаре. Когда-то в далекой юности дама блистала в столице и даже длительное время была любовницей отца нынешнего короля. Там она и прославилась изысканными манерами. Потом была удачно выдана замуж его королевским величеством, довольно быстро овдовела, и ее приставили в качестве одной из фрейлин к молоденькой сестре герцога Ригондо.

Леди Селин, как она требовала себя называть, отличалась остроумием и даже некоторым ехидством, приобретенным с возрастом. Сама танцевать она уже не рисковала: болели подагрически раздутые суставы и былая ловкость покинула ее. Но на всех уроках танцев, которые преподавал дородный господин Борю, всегда присутствовала. Первое время эти уроки снабжались неимоверным количеством забавных колкостей…

Танцевать леди Анна могла только с не слишком искусной леди Берк. Потому леди Селин, поднимая глаза к беленому потолку зала и принимая задумчивый вид, выдавала:

-- Танец -- это искусство отдёргивать свою ногу раньше, чем на неё наступит партнёр. Леди Берк багровела от гнева, но через некоторое время прощала ехидную леди Селин. Самой Франсуазе, при ее серьезном характере, так не хватало такого вот юмора и легкомыслия, что дамы быстро сдружились. Конечно, не обходилось и без некоторого количества споров и даже маленьких ссор, но тут Анна всегда была настороже.

С приходом Мишель в дом, жизнь становилась интереснее с каждым днем. Учителя были очень разными людьми. Если преподаватель геометрии, противный и угрюмый месье Габен просто сухо вел уроки, выдавая положенный материал, получал плату и уезжал домой, то, например, месье Жюль Шаброль, по детски пухлый и краснощекий не взирая на солидный возраст, был настоящим фанатиком своего предмета.

Месье Шаброль преподавал литературу: как франкийскую, так и зарубежную. Его пришлось выписывать из соседнего герцогства, но патер Доменик, который знаком был с семьей учителя долгие годы, уверил герцогиню, что она не пожалеет.

Она и не жалела. Тем более, когда к ним по приглашению заехала жена учителя, мадам Шаброль – пожилая дама увлекалась стихосложением.

В усадьбе Арль жизнь кипела ключом. Каждый четверг обязательно собирались на ужин гости, выбранные лично герцогиней. Пусть мадам Берк сперва несколько возражала против присутствия простых учителей:

-- Ваша светлость, они даже не титулованные дворяне, как можно?! Вы герцогиня, ваши друзья и гости должны быть более родовитыми.

-- Мадам Берк, здесь, в провинции, мы должны жить в мире с соседями. Думаю, столичный снобизм в Первансе просто неуместен.

Мадам быстро привыкла к тому, что герцогиня, соблюдая все условия этикета и не позволяя никаких вольностей, ведет беседы исключительно на приличные темы. Опасения, что юную иностранку собьют с толку недозволительными разговорами о политике и научат дурному, быстро испарились, и теперь Франсуаза охотно слушала литературные споры.

Признаться, ей и самой было бы уже скучно без салона леди Анны. Где еще можно будет услышать такие сказочные истории и удивительно нежные стихи?

Одна ночь

Ночь на улицах Багдада, Лунной поступи покой. Долгожданная прохлада Разливается рекой. Одинаково беспечны, Спят горшечник и султан. В небе чёрном и предвечном Дремлет Млечный Караван, Сотканный из звёздной пряжи Волей и рукой Творца. Всё уснуло. Даже стража Прикорнула у дворца. Тишина, не скрипнут ставни, Дышит миром вилайет. Эта ночь из стародавней Сказки, что прекрасней нет.

-- О, мадам, Шамброль! Это прекрасно! Я как будто сама побывала