Дом под снегом (сборник) - Диана Машкова

— Что?! — Милый Юрик искренне удивился. — Ты приехала меня встречать?

— А что, нельзя было? — пропела Люда, улыбаясь в трубку.

— Можно, конечно. Еще как можно. Слушай, ты просто чудо! — Юра радовался как ребенок, а Людмила улыбалась, с удовольствием поглощая человеческий восторг в чистом виде.

— Ладно, жду. Потом подумаем, каким именно способом ты скажешь мне «спасибо». А сейчас просто давай быстрей.

— Договорились. Хотя ты все-таки жутко меркантильная.

— Жизнь такая, — демонстративно тяжело вздохнула Людмила в трубку, стараясь скрыть улыбку, и отключилась.

Юра тащил на себе сразу три чемодана. Вся его жизнь в Германии, как ни странно, уместилась в них: стопки бумаг, пара флэш-карт, несколько дисков с информацией, подарки и кое-какая одежда. Людмилу всегда удивляла, а иногда и пугала его способность не обзаводиться кучей вещей, как это делали все нормальные люди. Он вообще вел полуаскетичный образ жизни, и, судя по всему, с годами эта особенность только усугубилась.

Из машины Люда выходить не стала, предоставив пассажиру самому разбираться с вещами: просто щелкнула центральным замком и открыла все двери, включая багажную. Через минуту Юра, загрузив чемоданы, уже сидел с ней рядом и смотрел совершенно счастливыми глазами.

— Привет! Какая же ты все-таки замечательная! — Он приблизил к ней лицо и поцеловал прямо в губы.

— Привет! — Людмила Сергеевна улыбалась против воли — так неожиданно приятно было видеть родное лицо. — Но обольщаться не советую. Ты же знаешь, какая я редкостная бяка, несмотря на то, что чудо.

— Да знаю, — он рассмеялся, — но все равно огромное огромное тебе спасибо!

Люда завела двигатель, и машина тронулась с места.

— Ну, так куда тебя везти?

— Даже и не знаю теперь, — Юра задумался. — Вообще-то я планировал к родителям сразу заехать, но теперь, думаю, поступим по-другому. Поехали ко мне.

— Это в твою новую квартиру? — Людмила насторожилась.

— Ну да. Ты же еще не видела, что там получилось. Да я и сам-то, честно говоря, не знаком с окончательным вариантом. Рабочие съехали всего пару месяцев назад, а я в Москве с лета не был. — Он говорил с таким энтузиазмом, что Людмила не нашла в себе сил отказаться.

— Хорошо. Как скажешь. Только дорогу сам будешь показывать, а то у меня на незнакомой местности наступает абсолютный топографический кретинизм.

— Договорились, — весело отозвался он.

Все время в пути они болтали ни о чем, по очереди привычно дразня и поддевая друг друга. Попутно Людмила выяснила, что с личной жизнью у Юры до сих пор не ладится и все общение с женщинами за тот период, что они не виделись, свелось к паре-тройке не слишком-то удачных разовых контактов. Все это было совершенно не похоже на их отношения — чувственные, преданные, страстные. В свое время, оставшись наедине, они не могли успокоиться, пока не сливались в безумном экстазе раз по шесть кряду. И, казалось, готовы были продолжать это занятие неделями. Только так долго никогда не получалось — два-три довольно нервозных дня на его «территории» — максимум из того, что им удавалось вырвать у запутавшей все карты судьбы.

С одной стороны, Людмиле теперь было жаль Юру — пора бы уже определиться ему в этой жизни, завести семью, что ли. Сорок лет как-никак — по российским меркам много даже для мужчины. С другой — она внутренне радовалась тому, что он до сих пор свободен, и чувствовала, что в том была и ее «заслуга».

— Так, теперь не разгоняйся. Здесь направо и вон там заезжай во двор.

Людмила не успела толком рассмотреть дом, к которому они подъезжали. Разглядела только, что он огромный и с забавными, розового цвета, лоджиями.

Лифт ехал медленно, с чувством собственного достоинства. Юра смотрел Людмиле в глаза — в этом взгляде смешались и радость, и желание, и опасение, и неуверенность. Ей стало не по себе: она выдавила дежурную улыбку и поскорее отвела взгляд. Да, встретиться, поговорить, вместе посмеяться над жизнью было в порядке вещей, а вот пытаться вернуть то, что давно кануло в Лету, желания никакого не возникало. Поэтому сейчас ее вдруг охватила паника, захотелось придумать какое-нибудь сверхсрочное дело и тут же попрощаться. Только вот сбегать было как-то смешно и уже несколько поздно.

Наконец они очутились перед дверью в квартиру. Юра довольно долго возился с замком — по всему было видно, что с данной конкретной дверью он пока еще на «вы».

— Вот так всегда, — грустно улыбнулась Люда, — обзаведешься тем, что тебе не нужно, а потом с этим маешься.

Юра, судя по всему, обиделся на ее слова: насупился и отвечать не стал. Вообще, все разговоры о новой квартире были для него в последнее время как острый нож — во-первых, на нее была угроблена уйма мыслей, море нервов и мириады сомнений. Во-вторых, до сих пор было неясно, что в результате с ней делать, если как минимум ближайшие несколько лет «домом» будет называться какая-нибудь холостяцкая квартира в каком-нибудь научном городке Соединенных Штатов.

— Так зачем ты все-таки в Москве квартиру построил, — не унималась Людмила, хотя и знала, что тема эта ему неприятна, — с твоим образом жизни нужно было прежде всего подумать о доме где-нибудь на границе всех государств сразу. Не знаю, как ты, а я бы выбрала Эльзас.

— Слушай, если хочешь, насчет домика мы с тобой вместе подумаем — купим на пару какой-нибудь разваленный замок под Страсбургом и будем до конца жизни приводить его в надлежащий вид. — Юрик твердо решил подыграть, а не агрессивно расстраиваться из-за всех этих разговоров о недвижимости. — Глядишь, так и общее дело появится, а совместный труд, как известно…

— Ну, все-все. Совместного труда у нас с тобой точно никогда не было и уже не будет. Поэтому так все замечательно и складывалось, — Людмила улыбнулась своим воспоминаниям, забыв об осторожности. — Так что не стоит на старости лет кардинально менять сложившиеся стереотипы, — тут же добавила она ложку дегтя.

— Ладно, менять ничего не будем. — Он улыбнулся ей в ответ. — Только вот насчет старости я совершенно не согласен. Это надо ж, сказать такое, когда перед вами «мужчина в самом расцвете сил». — Дверь, наконец, поддалась и бесшумно раскрылась.

— Ну конечно. — Людмила рассмеялась. — Красивый, умный мужчина в самом расцвете сил. Только там еще было «в меру упитанный» — про тебя такого даже с натяжкой не скажешь.

— Согласен. Но это же хорошо — значит, мне еще есть к чему стремиться!

Он щелкнул выключателем в прихожей, и Людмила, наконец, смогла разглядеть предмет Юриных мучений на протяжении последних трех лет. Теперь, судя по выражению его лица, квартира стала уже не столько причиной расстройств, сколько предметом гордости.