Первая проекция - Кирилл Вячеславович Туров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это твоя вина. Тебе и разгребать.
— В чём виноват? Кто вы?
Человек вздрогнул, обернувшись на мой голос, как будто не ожидал увидеть никого рядом.
— Кто здесь? Ты это мне говоришь?
— Я думал, это вы мне сказали.
— Забавно. Возможно, и тебе. Это твои друзья?
— Мои.
Человек пошарился в карманах, пытаясь что-то найти. Но, не найдя чего-то чертыхнулся. Потом глянул на меня и поспешно отвёл глаза.
— Закурить есть?
— Не курю.
— Правильно. А я вот всё никак не могу бросить.
— Что вы тут делаете?
— Тоже, в некотором роде, за друзьями присматриваю. Не могу понять для себя, всё ли правильно делаю.
— Что-то случилось? Я уверен есть выходы из любой ситуации. Мои друзья… С ними что-то случилось, но я никак не могу вспомнить что. Но мои друзья, хоть и лежат в коме, я чувствую, что они скоро очнуться. И совершенно за них не беспокоюсь. Просто не могу их не посещать — если хотите, мне кажется, что они нуждаются во мне. Просто моё присутствие, я вижу… Я думаю, они понимают, что я здесь.
Человек грустно усмехнулся, глянул на меня и снова отвернулся.
— Не сомневайся. Знают, конечно. Но у меня другая ситуация. Вот скажи, как бы ты поступил, если бы от твоих действий зависела жизнь многих людей? Любимых тебе, дорогих людей.
— Я бы постарался сделать всё, что от меня зависит, чтобы спасти их.
— Вот и я стараюсь. Только, понимаешь… тяжело это. Мне приходится через себя переступать. Мне кажется, что я делаю хуже. Даже больше того, преступником себя считаю.
— Иногда приходится идти на небольшое преступление, чтобы спасти чью-то жизнь. Водитель может свернуть на обочину, сбить столб, но спасти своих родных от столкновения с грузовиком. Он преступник? Да. Но ведь он спас свою жизнь и жизнь своих близких.
— А если водитель, поворачивая, случайно врезается в остановку с другими людьми? Спасает себя, свою семью, но по его вине погибает десять других людей. Как быть в таком случае?
— Я думаю, что, если он это делает не специально, то те, кто его будут судить всё поймут и проявят снисхождение. Все мы люди.
— А если он знал до столкновения, что убьёт больше человек, чем спасёт, к нему проявят снисхождение?
— Не знаю. Трудно сказать.
— Вот и я не знаю.
— А вы уже сделали что-то, о чём будете жалеть?
— Пока нет. Точнее сделал, но ещё есть шанс всё вернуть нас слои места. В этом случае все мои близкие погибнут.
— Тогда поступайте так, как велит совесть.
— Так и поступаю, Андрей. Так и поступаю.
Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Кроме того, я не вспомнил, когда я успел ему назвать своё имя. А потом, человек наконец-то, нашёл что-то в кармане и направил в мою сторону. Я выставил руки вперёд, пытаясь защититься от него, но не успел.
Глава 19
Марк Полосков
Пробуждение в очередном мире оказалось не таким, как обычно. На этот раз я проснулся вообще не в своей квартире. При этом, я совсем не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Подняв голову, я понял, что все мои конечности были жёстко закреплены на койке. Это было странно, такого никогда раньше не было. Я, конечно, уже просыпался в больнице, после удара по голове. Но такого, как сейчас не было никогда.
— Есть кто-нибудь?
Никакого ответа на мой вопрос не последовало. Я попытался освободиться, но быстро понял, что это бесполезное действие. Надеюсь, я не попал сразу в плен Марко Поло. Точнее я точно не мог попасть к нему в плен — мы встретились, буквально вчера, а это значит, что у него совсем не было времени подготовиться к моему «прибытию». Значит со мной что-то произошло именно в этой проекции.
Я ещё какое-то время пролежал таким образом на кровати, а потом услышал звук щёлкнувшего замка двери, после которого ко мне зашла медсестра. Я облегчённо откинул голову на кровати — хорошо, что не тюремщик или кто-то ещё. С врачами можно договориться. Только вопрос, почему я в кандалах?
— Доброе утро Андрей. Как у нас сегодня дела?
— Здравствуйте, вы знаете, как меня зовут? Как здорово, можете освободить меня? Пить хочется ужасно?
— Само собой, только санитаров с доктором дождёмся. А вы меня опять не помните?
— Почему опять? Я вас действительно впервые вижу.
— Да-да, Андрей, давайте сейчас примем лекарство, а через полчаса к вам зайдёт доктор с обходом. Расскажете ему, где вы побывали на этот раз.
Побывал на этот раз? О чём она?
— Погодите, пожалуйста. Как понять, где я побывал? Вы что-то знаете обо мне?
— Только то, что доктор рассказывал. Говорит, что у вас даже не раздвоение, а расслоение личности, усугублённое шизофренией и галлюцинациями. Интересно послушать, что скажет ваша очередная личность на этот диагноз.
— Я в психбольнице?
— Точно подмечено.
Я обессиленно откинулся на подушку. Видимо, мне предстоял долгий разговор с доктором. Медсестра ждала моей реакции, подготавливая какое-то лекарство. Я не удержался от вопроса.
— Седативное?
— Да. И довольно сильное. В прошлый раз, вы чуть не разбили лицо Василию Петровичу. Очень плохое поведение, молодой человек.
— Простите. Я не специально. Меня вообще тут не было.
— Охотно верю. Так кто вы на этот раз?
— Андрей Николаевич Резников. Аспирант, старший лаборант в местном НИИ.
Медсестра удивлённо подняла брови. Кажется, подобный ответ она услышала впервые.
— Очень интересно. Прогресс налицо. А чем вы занимались в лаборатории, можете рассказать?
— Ядерная физика. Исследовательский корпус. Прохожу преддипломную практику. Научный руководитель — Фёдор Геннадьевич Наумов.
— Замечательно! Я немедленно сообщу Сергею Петровичу. Выглядит так, будто сегодня к нам пожаловал настоящий Андрей!
Медсестра быстро вышла за дверь, оставив меня наедине со своими мыслями. Что случилось в этом мире? Почему я лежу привязанный к койке, в какой-то психбольнице? Судя по реакции медсестры — она знает всю мою историю. Неужели, моя личность в этой проекции настолько похожа на меня в самом первом мире? Мои размышления прервала открывшаяся дверь. В палату быстрым шагом вошёл доктор.
— Фамилия, имя, дата рождения?
— Андрей Резников, тридцатое мая, две тысячи семнадцатый.
— Род занятий?
— Лаборант. НИИ
