Путешествие в страну Офир - Зинаида Шишова

– Уважаемый сеньор Руппи, вы кое-где, при всей вашей любви к Испании, по ошибке или намеренно делаете записи по-итальянски… Этим языком я, к сожалению, не владею… Конечно, когда-то это был «король языков», но я им не владею. Вам это странно?

Франческо отвернулся от него к стене.

– Однако не беспокойтесь: и ваш дневник и тетрадь мы отправим в Рим, а там все записи будут переведены не только на французский и немецкий, но и на латынь… А вот все обведенное вами жирными кружочками, к счастью, написано по-испански… Итак, приступаю… Эге, вот мы сразу же натолкнулись на запись, которая заинтересует если не его императорское величество, то, безусловно, папу!

Подойдя к койке, Фуггер вытащил кляп изо рта Франческо и широким жестом пригласил его к столу.

– Сейчас мы поговорим с вами по душам, – сказал он. – Боюсь, что у вас несколько затекли руки и ноги, но – увы! – ничем не могу вам помочь… Присядьте-ка…

Но Франческо так и остался лежать на постели, повернувшись к стене.

– А может быть, вы все же скажете, кто был этот Эуригена, так проучивший, по вашему мнению, императора Карла Пятого?

На этот вопрос Франческо тоже не собирался отвечать. Но он вдруг представил себе растерянный вид Фуггера, когда тот доложит обо всем императору и выяснится, что речь-то шла о событиях далекого прошлого, об ирландце Эуригене, так уместно проучившем императора Карла Лысого.

Ирландцы, с давних пор поставщики культуры на материк, редко попадали, как Эуриген, в высокопоставленные дома. Но их любовь к знаниям, пренебрежение к житейским благам, более чем скромная одежда часто вместо восхищения вызывали насмешки сильных мира сего. Посмеяться над ученейшим Эуригеном решил и Карл Лысый, задав ему вопрос: «Квод дистат интер скотус эт сотус?», что могло быть переведено: «Какая разница между ирландцем и глупцом?» Но более точный перевод звучал бы: «Что разделяет ирландца и глупца». Император сидел по одну сторону стола, Эуриген – по другую. Подняв глаза на своего владыку, ирландский мудрец ответил: «Табуля таутем», то есть: «Только стол».

В свое время Жан Анго рассказал Франческо об этом. Хотелось бы, чтобы и Карл Пятый от души посмеялся: особой любви к родичам Карла Великого он, как известно, не питал.

– Ладно, ладно, – бормотал Фуггер. – Это несомненно имеет отношение к обоим моим владыкам. «Ворон ворона не заклюет. Император. Папа». Какого императора и какого папу вы имели в виду?

Франческе молчал.

– Или вот еще… Хотя это пустяки. «Островное письмо» и «Как могли ганзейцы добраться до Африки?» Об островном каллиграфическом ирландском письме на материке известно с давних пор. А ганзейцы в Африке? Африкой пускай интересуются португальцы, а после того, как император только посватался к Изабелле Португальской, папа нашел, что нам ни Ганзы, ни Африки трогать не следует!.. Сеньор Руппи, – сказал Фуггер ласково, – вы думаете, мне приятно видеть такого человека, как вы, в оковах? Уже сейчас, если бы двери здесь были в порядке, я, конечно, освободил бы вас и от этих браслетов и даже от кляпа… Но пока придется подождать… Ведь вы и не подозреваете, что я забочусь о вашем будущем!

Подойдя к постели, Фуггер низко наклонился, собираясь снова сунуть кляп в рот Франческо. А тот, не удержавшись, плюнул ему прямо в лицо. Кляп Фуггер все-таки сунул, оттянув подбородок Франческо. При этом гентец только укоризненно покачал головой:

– Ну, что же вы так! А я уж собрался было предложить вам на время моего отсутствия еще и свои подушки… Вернусь я к обеду и, возможно, покормлю вас…

Фуггер вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Никаких запоров на ней действительно не было. Но Франческо вздохнул с облегчением только тогда, когда шаги его тюремщика затихли где-то внизу лестницы.

Глава вторая

ВЛАДЫКИ МИРА

Слуга, пообещавший удовлетворить аппетит постояльцев венты, как только убедился, что приезжие встали, принес им очень аккуратно завернутый пакет с различными «чисто гентскими», как он выразился, яствами.

– Пива гентского я не купил, так как оно нисколько не лучше испанского, – пояснил он. – Вот это булочки. Вот сыр, которым славится Рент, – выкладывая содержимое пакета, перечислял он. – А вот это – настоящая гентская кровяная колбаса! – добавил он с гордостью.

– Принеси три таза теплой воды – нам для умывания и бритья, а сеньорите – в соседнюю комнату – для умывания.

Но слуга застыл на пороге.

– Что же это ты? – спросил Северянин.

– Не знаю, дорогие сеньоры, – наконец выговорил бедняга, – надо ли мне вам это говорить… То есть я знаю, что надо, но… боюсь…

– Что-то вчера ты был как будто похрабрее, – заметил капитан.

– Вчера, если помните, дали мне отведать вашего прекрасного вина…

– Можем сделать это и сегодня… Впрочем, с утра не стоит. Тебе еще влетит от хозяина… Да ты говори, что тебе надо, не стесняйся!

– Надо это не мне, – с трудом выговорил слуга и, опасливо оглядевшись по сторонам, добавил: – Боже мой, боже мой, что творится в нашей несчастной Испании! Тот человек, у которого я купил эту колбасу…

– …запросил за нее больше, чем следует? – смеясь, спросил капитан.

Но Северянин положил ему руку на плечо:

– Смотри, у него дрожат даже ноги… Ему не до смеха!

– Этот человек… Он гентец… Держит харчевню, а еще готовит на продажу кровяную колбасу…

– Ты, голубчик, подойди-ка поближе, – тихо сказал Северянин. – Как я понял, подле двери тебе стоять не следует.

Слуга сделал несколько шагов к столу.

– Этот содержатель харчевни сдал комнату наверху двум сеньорам… Один – гентец, другой – с вашего корабля… Они поужинали, пили вино, очень любезно друг с другом разговаривали.

– Спокойно, спокойно! – остановил своего друга Северянин, заметив нетерпеливый жест капитана.

– Когда постояльцы уже собрались спать, хозяин харчевни вдруг услышал, что по лестнице поднимаются несколько человек. Он, опасаясь дурных людей, потихоньку поднялся вслед за ними… Их было пятеро… Это в переулке напротив трех харчевен… Они заковали этого, с вашего корабля, и еще сунули ему в рот кляп… Сейчас гентец ушел до обеда, предупредив хозяина, чтобы тот ни в коем случае не поднимался наверх… А хозяин, узнав, что у нас остановились приезжие с испанского корабля, велел мне тут же бежать к вам и все рассказать…

– Ты отличный человек! – произнес Северянин, пожимая руку слуге. – И ты и хозяин харчевни – отличные люди! Надеюсь, что нам удастся повидать этого содержателя харчевни и поблагодарить его от души. А сейчас нам с сеньором капитаном надо поспешить. Воду в эту комнату можешь не приносить, только сеньорите – в соседнюю… И прошу тебя: обо всем, что мы узнали, ей не говори ни слова!