Девочка моя ненаглядная - Елена Харькова

– В монастырь! – ответила Варвара и даже слегка улыбнулась.

Григорий был настолько ошарашен, что сначала в комнате повисла тишина, а потом он вдруг разразился таким неудержимым хохотом, что долго не мог остановиться.

– Ну ты и придумала! Вот это сказанула! И как эта глупость в твою голову пришла? Кто тебя надоумил? Или ты шутишь?

– Я серьёзно говорю. Гриш, я долго думала, но потом твёрдо решила уйти в монастырь. Мне там будет лучше. Отпусти меня, пожалуйста, я тебя очень прошу!

– Ты это серьёзно?!! Вот дура! Ты что, хочешь меня на посмешище перед всей Москвой выставить? «У Григория жена монашка!» Это же сдохнуть от смеха можно! – закатил он глаза. – Значит, так, жёнушка, выкинь эту идиотскую идею из своей головы! Даже думать об этом не смей!

– Гриш, ну, пожалуйста, зачем я тебе? Я же знаю, что у тебя есть любовница. Вот и живи с ней. А я уйду…

– Так ты из-за Инны решила уйти в монастырь? – улыбнулся он, что наконец понял причину. Он обнял жену. – Вот глупости! К ней даже ревновать не стоит. Она же шлюха! Успокойся, я её не люблю и никогда с ней жить не буду. А ты, Варька, сама виновата, что я к любовницам хожу. Ты же со мной стала холодная как ледышка. Да ещё этот вечный траур. Мне с тобой тоскливо. Вот и приходится…

– Нет, Гриша, это не из-за ревности. Я давно решила уйти, просто боялась тебе сказать.

– Значит, так, Варвара, послушай меня внимательно. Я в эти игры с разводами не играю. Зачем мне баб менять? У меня, у Григория, будет только одна жена. И это ты. Во-первых, я люблю тебя. А во-вторых, слишком много ты, голубушка, обо мне знаешь. Что же, мне убить тебя придётся? – он с усмешкой поглядел в её испуганные глаза. – Не бойся, пока ты со мной, я тебя не трону. Но никогда никуда я тебя не отпущу! Запомни это! Нас может разлучить только смерть или тюрьма! Я ясно объяснил? И не вздумай убежать! Я тебя найду, ты это знаешь. А монастырю твоему тогда не поздоровится! Разнесу к чертям собачьим!

– Ты грешно говоришь! – возмутилась Варя.

– Я живу грешно! – усмехнулся Григорий.

Он уехал к любовнице. А Варя в задумчивости повторяла его слова: «Нас может разлучить только смерть или тюрьма… Только смерть или тюрьма…»

– Что ж, ты сам виноват, – прошептала она с ненавистью в глазах.

На следующий день Варвара вытащила из тайника все документы и отправила их заказным письмом в ГУВД на Петровку. Да ещё в этом письме Варя указала место, куда Григорий со своими дружками спрятали труп Скворцова: возле котельной. И написала, что именно эти люди убили Сашу Круглова.

А потом Варвара подожгла дом, заметая следы.

Но Григория не посадили. Друзья в милиции вовремя предупредили его об аресте. Григорий воспринял всё произошедшее как происки конкурентов из других банд. Он спешно собрал все свои деньги, которые, к его счастью, находись не в доме, взял Варю и уехал сначала в Прибалтику, а оттуда их тайно переправили за границу.

Так Варвара оказалась с мужем в Англии. Григорий купил там дом в предместье Лондона. И они зажили спокойной размеренной жизнью. А все свои деньги Григорий стал вкладывать в капиталистический бизнес. Однако же и криминальные деньги в России он не хотел терять. Управляющим своими делами в Москве он назначил Иннокентия, который раз в год тайно переправлял Григорию его навар. Эти деньги Григорий тоже пускал в бизнес, поэтому, к изумлению местных капиталистов, он с огромной скоростью увеличивал свой капитал.

А после перестройки Григорий и в России выкупил акции крупного металлургического предприятия, управляющим директором которого он назначил, конечно же, Иннокентия.

Варвара в Англии стала прихожанкой местной церкви. Григорий этому уже не противился, потому что в отличие от России здесь вера в Бога поощрялась. Это считалось правильным, когда по выходным всей семьёй люди ходят в церковь слушать проповеди. Григория, конечно, в церковь не затащишь, но пока жена его усердно молилась, он играл в покер в местном элитном клубе.

Они стали солидной буржуазной семьёй. Вот только детей Варвара рожать больше не захотела. А Григорий и не настаивал. И всё бы, казалось, у них было хорошо, да только счастья в доме не было. Варвара ненавидела своего мужа. Она вообще стала резкой в общении с ним и даже злой. А когда с годами Григорий стал сильно сдавать из-за посыпавшихся на него болезней, уж тут Варвара отомстила за все свои страдания. Она уже не боялась открыто демонстрировать мужу своё презрение и ненависть.

Иннокентий, оставшись в России главным управляющим всеми делами и на своей территории, и на Григория, приобрёл в криминальном мире очень солидный вес. И теперь он по праву считался большим криминальным авторитетом. Мечта его жизни осуществилась.

Зинаида долго не могла родить, много лет лечилась, но, в конце концов, родила Иннокентию двоих сыновей – Влада и Никиту. Она с возрастом да от сытой размеренной жизни сильно растолстела и превратилась в этакую надменную матрону со слоновьими ногами и двойным подбородком.

Зинаида всю жизнь, как и обещала мужу, была его преданной женой и помощницей во всех его делах. Вот только как женщина она давно перестала его интересовать. Иннокентий погуливал на стороне, особо даже этого не скрывая. Зинаида терпеливо делала вид, что ничего об изменах мужа не знает. Однако когда Иннокентий всерьёз увлёкся молоденькой балериной, потерял от любви голову, стал заваливать девицу неприлично дорогими подарками и даже начал подумывать на ней жениться, Зинаида не вытерпела. Она решила убрать соперницу со своего пути, причём сделать это кардинально. Зинаида давно уже не брезговала ничем для достижения своих целей. Она подкупила автослесаря, который обслуживал машину девицы, и тот повредил в «Мицубиси» тормоза.

Но в тот день на машине с балериной поехал и Иннокентий. Они попали в страшную аварию. Балерина погибла. А у Иннокентия отнялись ноги. Теперь он был вынужден передвигаться на инвалидном кресле, что, впрочем, ничуть не огорчило его жену. Наоборот, она была счастлива, ведь теперь Иннокентий полностью принадлежал только ей. Она окружила мужа ещё большей заботой и любовью. И в её жизни опять воцарился мир.

Маришке тяжело жилось у двоюродных родственников в Саратове. Поэтому она, достигнув совершеннолетия, поначалу хотела вернуться в Москву в свою квартиру, но после скоропалительной смерти от рака Елизаветы Егоровны её муж свалился с инфарктом. И Марине пришлось остаться в этой квартире, чтобы ухаживать за парализованным Николаем Фомичом. А после его смерти Марина вскоре вышла замуж за местного парня, родила дочку да так и осталась жить в Саратове.

В московской квартире Марины с давних пор жил её двоюродный брат Жорик, как его обычно называли родные. Он пару раз женился, но оба раза неудачно, а потом так и жил одиноким бобылем. С Мариной они часто переписывались, в общем, поддерживали нормальные родственные отношения…

Часть 2

Толстый неуклюжий мальчик печально смотрел сквозь оттаявший от его дыхания прозрачный кружочек на покрытом снежным узором окне, как зима заворошила белым пухом всю игровую площадку перед зданием детского дома.

– Эх, как там мой Булька? – тревожно вздохнул он и стал водить пальчиком по ледяным загогулинам, пытаясь угадать, что же именно Снежная Королева изобразила на стекле. – Это кошка, а это звёздочка, а это паучок, а это…

– Бурый! Ты чего там окно своими жирными пальцами лапаешь? – прикрикнула воспитательница. – Мне, что ль, потом его мыть? А ну отойди!

Мальчик повернул к воспитательнице лицо, обезображенное большим родимым пятном на щеке и грубым рубцовым швом на верхней губе.

– А когда мы гулять пойдём? – спросил Миша Бурый.

– Никогда! – рявкнула Светлана Макаровна.

– Я гулять хочу, – посмотрел он исподлобья на женщину.

– А я не хочу! – с вызовом ответила воспитательница. – Там холодно!

– А можно я один пойду на улицу? – продолжал настаивать мальчик.

– Ещё чего! – отмахнулась Светлана Макаровна и продолжила увлечённо вышивать на салфетке узор крестиком.

Миша печально посмотрел на воспитательницу и, вздохнув, отошёл от окна и подошёл к детям, которые на ковре строили из кубиков крепость.

– Можно я тоже буду строить? – попросился Миша к ним в игру и, взяв кубик, поставил его на самый верх пирамиды.

– Нет! – скинул его кубик Толя Синицын и картаво объяснил: – Ты стласный. Ты не похож на лыцаля. А клепость стлоят только лыцали! Уходи!

Миша покорно сделал шаг назад.

– Эй, Медведь, не ходи здесь! – возмутилась Таня Сорокина. – Не видишь, что ли, здесь квартира моей дочки Вероники!

Миша развернулся и посмотрел на пол. Действительно, он стоял непрошеным гостем посередине огороженной цветными карандашами площадке на ковре, внутри которой сидела и возмущённо таращилась на него своим единственным синим глазом старая лысая кукла. Миша отступил назад, пытаясь выйти из квартиры одноглазой Вероники, но сделал это так неловко, что вся с таким трудом построенная крепость рассыпалась кубиками по всему ковру. И тут же комнату огласил крик и плач возмущённых рыцарей-строителей: