Повести - Ю. Бондарев

«Деев выполняет мой приказ, но что он все-таки думает, отдавая эти команды?» - опять мелькнуло в голове Бессонова.

На секунду он встретился глазами со взглядом начальника разведки. Тот уже не стряхивал с карты крошки земли. Но тихое, невысказанное осуждение и вместе просьба о помощи были в умном и утомленном взгляде подполковника Курышева. Он отлично понимал обстановку, сложившуюся в дивизии, понимал по этим звукам боя, по этим командам Деева в другом отсеке блиндажа. И Бессонов потер ладонью лоб, сказал не то, что хотел сказать, и не то, что думал:

- Говорите, подполковник. Я вас слушаю.

- Товарищ командующий, - ровно начал Курышев, - кажется, обозначилось окружение дивизии…

- Уверены?

- Да, по-моему, и энпэ обходят танки, товарищ командующий.

Бессонов посидел с минуту и, как бы очнувшись, устало посмотрел на начальника разведки, затем встал, проговорил с жестким любопытством:

- Не договаривайте. Хотели сказать, что мы сами можем превратиться в «языков»? Так, по-видимому, подполковник?

- Я говорю об объективной обстановке, товарищ командующий, - прежним ровным голосом объяснил подполковник. - Через некоторое время немцы могут перерезать связь. И тогда мы потеряем нити управления.

- Благодарю за объективность, подполковник. Но пока нити управления еще существуют, - сказал Бессонов. - И приказа об «языке» я не отменял. Даже если нас с вами возьмут в плен. Что весьма неприятно.

Он снял телефонную трубку.

- Командующего артиллерией… Работает связь? Ну, вот и отлично. Дайте Ломидзе.

Потом, узнав в трубке несколько гортанный голос генерала Ломидзе, заговорившего с акцентом: «Совсем взбесились у вас фрицы, товарищ первый…», - перебил его вопросом:

- Есть возможность использовать сорок второй полк реактивных минометов на направлении Деева?

- Отдаю приказ, Петр Александрович. Использовать против танков? Так я понял вас?

- Вы правильно поняли.

В другой половине блиндажа, прокуренной до сизого тумана, в котором передвигались фигуры офицеров, трещали телефоны, Бессонов не задержался. Лишь заметил среди работников оперативного отделения высокую фигуру полковника Деева, не сказал ни слова и, палочкой толкнув дверь, вышел из блиндажа. Майор Божичко последовал за ним.

- Товарищ командующий! - из беспрерывного звона телефонов за спиной прозвучал охриплый баритон Деева. Бессонов вышагнул в траншею.

Еще не стемнело совсем, а мороз к вечеру неистово окреп. Колюче ошпаривающим ветром дуло со стороны темно-малиновой, придавленной к земле щели заката, и ветер из стороны в сторону мотал над высотой гремящую пальбу боя. Сильно несло сметаемой с брустверов ледяной крошкой; как битое стекло, кололо в губы. И от сигнальных ракет, круто сносимых ветром вокруг НП, появилось ощущение, что высота сдвигалась куда-то над огнями и пожарами, разверзшимися внизу.

Мощными кострами горела станица на берегу, а везде по багровому снегу, будто по окрашенной скатерти, рассыпанно ползли, останавливаясь, ощупывали что-то хоботами орудий черные с белыми крестами ядовитые, огрузшие пауки, разбрасывая впереди себя огненную паутину. Огненная паутина зигзагами оплетала, стягивала кольцом далеко видимый сверху берег, а в этом кольце - красные оскалы наших батарей; автоматные трассы взметались веером над высотой.

Майор Божичко, навалясь на бруствер, с недоверием вглядывался в низину перед рекой, явно стремясь убедиться, как близко бой подошел к НП. Задушенные ветром ракеты падали на скатах высоты, пули птичьими голосами цвикали над бруствером - автоматчики уже были на этом берегу реки.

- Товарищ командующий, разрешите обратиться? Бессонова физической болью коснулся сорванный, хриплый голос полковника Деева, заставил его обернуться. Несколько секунд он стоял, не торопя доклад Деева, догадывался, о чем тот скажет.

Силуэт Деева казался неподвижно огромным, загородившим проход в траншее; при взлете ракет возникало его лицо, молодое, с горячечными в отчаянии глазами, ищущими что-то в лице Бессонова - помощи, облегчения для своей дивизии, надежды, и едва свет ракет опадал и темнота омывала это невыносимое выражение, Бессонов испытывал такое чувство, точно чьи-то пальцы на горле отпускали его.

- Все вижу, полковник Деев, - сказал Бессонов. - Что хотите добавить?

- Товарищ командующий, - заговорил Деев неестественно низким голосом, - полк Черепанова, два артдивизиона и танковый полк Хохлова дерутся в полном окружении, на исходе боеприпасы… в ротах большие потери… подошла немецкая пехота в бронетранспортерах. - Взмывший каскад ракет снова проявил это ждущее от Бессонова облегчения лицо Деева, и он, с хрипом выдохнув воздух из выпуклой груди, договорил: - В полку майора Черепанова танки атаковали капэ. Майор Черепанов, кажется, ранен. Связь оборвалась только что. - Передохнув, Деев тяжело шагнул к Бессонову. - Товарищ командующий, в сложившейся обстановке… очень опасаюсь, что полк Черепанова не выстоит и часа, сомнут… Простите, товарищ командующий, прошу лично вашего разрешения…

- На что именно? - уточнил Бессонов.

Деев проговорил вздрагивающим упрямым голосом:

- Прошу вашего разрешения оставить на час энпэ дивизии, наведаться в полк Черепанова, самому выяснить все в полку и принять решение на месте, товарищ командующий.

Быстрые малиновые огоньки - отблески трассирующих пуль - светились в глазах Деева, на красном его лице. Бессонов посмотрел внимательно.

- Каким образом вы это сделаете? Прорветесь в окруженный полк? Так, по-видимому?

- До батальонов Черепанова от высоты километра два, товарищ командующий. - Деев показал вниз. - Прорвусь с автоматчиками. Три броска - и там. Это полдела, товарищ генерал.

И, испытывая вдруг незнакомый укол нежности к Дееву, такой внезапный, что опять спазмой сдавило горло, Бессонов не мог отказать ему сразу «Что ж, вот судьба подарила мне командира дивизии», - подумал Бессонов и, снизу вверх глядя на мелькание отсветов в отчаянных глазах Деева, повторил:

- Значит, прорветесь с автоматчиками?

- Я еще недавно командовал батальоном, товарищ генерал. В сорок первом. На Брянском. Еще не отвык.

- Сколько вам лет? - глухо спросил Бессонов.

- Двадцать девять, товарищ командующий.

- Хочу, чтобы вам исполнилось тридцать, - сказал Бессонов и сделал отсекающий жест. - Идите и исполняйте обязанности командира дивизии, а не командира батальона!

- Товарищ командующий… - почти просяще выговорил Деев, - прошу вас мне разрешить…

Но Бессонов прервал его тихо и непререкаемо:

- Вы меня не поняли? Я сказал: идите и исполняйте обязанности командира дивизии. Послать немедленно людей на связь с Черепановым. И передайте от меня лично: надеюсь на его терпение. Выстоять, вытерпеть этот натиск, Деев. Нельзя думать, что у них резервы неисчерпаемы.

- Товарищ командующий, я хотел бы…

- Идите, полковник. Заставляете повторять.

- Слушаюсь, товарищ командующий, - упавшим, обреченным голосом произнес Деев, и огромная фигура его, загородившая проход траншеи, повернулась чересчур медленно, и Деев зашагал в потемки траншеи, исчез в блиндаже.

- Вот ведь как, товарищ генерал! - восторженно воскликнул Божичко, с завистью глядя в сторону блиндажа. - Деев - это все-таки полковник не зря! Расстроился ведь… А действительно, три броска - и там!

Бессонов не посмотрел вслед Дееву, ибо знал, что не отменит своего решения. Однако он тоже подумал, что этот, в сущности, очень молодой командир дивизии подавлен, обескуражен сейчас, ибо не сомневался, что получит разрешение командующего прорваться немедля к окруженному полку, с надеждой, как ему представлялось, спасти сжатый в танковых тисках полк от разгрома или позора.

- А действительно не так далеко до Черепанова, - сказал Божичко. - Рискнуть бы!

Бессонов молчал, наблюдая за спутанными выплесками встречного огня батарей по северному берегу, куда были выдвинуты истребительно-противотанковые дивизионы и где проходил рубеж обороны двух полков - стрелкового и танкового, за неясным шевелением розоватых квадратов наших и немецких танков на улочках северобережной части станицы. Черепановские батальоны и отдельный танковый полк Хохлова упорно и отчаянно вели бой, но все-таки не сумели сдержать натиск прорвавшихся немцев. «Что ж, значит, пора вводить второй эшелон - триста пятую дивизию. Вводить, пока не поздно».

А над головой свистело, хлестало, загоралось небо трассами, косматыми искрами сносимых на скаты высоты ракет, и было похоже, что немецкие автоматчики обошли НП с запада, просочились из станицы к подножию высоты.

- Ползают они где-то под носом!.. - сказал Божичко с раздумчивой подозрительностью. - Прочесать бы высоту, что ли, товарищ генерал? Обнаглели, гады, вконец!