Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера - Игорь Рабинер

20 февраля.

Чехия — Россия — 0:1 (0:0, 0:1, 0:0) Россия: Хабибулин; Миронов — Малахов, П. Буре — Жамнов — В. Буре. Гончар — Каспарайтис, Афиногенов — Яшин — Николишин. Марков — Твердовский, Самсонов — Федоров — Ковальчук. Ковалев — Ларионов — Дацюк. Кравчук.

Гол:

2 период. Афиногенов — 1 (Николишин, Малахов), 24:48 (0:1).

Солт-Лейк-Сити. Четвертьфинал. The Peaks Ice Arena. 5219 зрителей (вмещает 10 500).

Минут за 40 до игры в пресс-центре Peaks Ice Arena я встретил Рудольфа Загайнова — человека, сыгравшего не последнюю роль в успехе Алексея Ягудина. Татьяна Тарасова, говорят, порекомендовала известного психолога своему другу Фетисову, и тот доверился ее совету.

Грех было упустить возможность поинтересоваться у профессионала психологическим состоянием команды. То, что я услышал в ответ, меня поразило.

— Оно великолепное, — сказал Загайнов. — Представьте, я сейчас более спокоен, чем перед произвольной программой Ягудина! Там один сорванный прыжок — и конец. А здесь в команде создана такая атмосфера уверенности в себе, что можете не сомневаться: чехи будут повержены. Поражение от финнов принесло только пользу — в турнирном отношении оно ничего не значило, зато игроков мобилизовало предельно. За несколько дней работы с этими замечательными ребятами я понял: они способны собраться в нужный момент. Это и есть тот профессионализм, который они проявят в игре с чехами.

Я не раз вспоминал смелое пророчество психолога, глядя на 60-минутное самопожертвование российских хоккеистов, которых после этого матча никто и никогда, казалось, не посмеет назвать людьми, равнодушными к своей стране. Хабибулин, отбивающий все и вся; Каспарайтис, лицо которого после попадания шайбы украсил фингал в поллица, но который не пропустил ни секунды игры; двухминутный ад втроем против пятерых соперников; беспрестанно перехватывающий чужие пасы Николишин и бросающиеся под шайбу Марков и Миронов; Федоров, не только конструирующий атаки, но и на встречном движении отправляющий в полет Ягра…

Если бы не все они, мы бы не стали свидетелями финала Олимпиады-98 в зеркальном отображении. Тогда — 0:1, теперь — 1:0. Пусть мы и не увидели стильного отечественного хоккея, пусть победили чехов, сражаясь их же оружием. Не в этом суть.

Суть в том, что в критический момент 23 игрока (включая не выходивших на лед Квашу, резервных вратарей Подомацкого и Брызгалова) слились в единый монолит и никто не проявил малодушия. «Мы шли на войну», — сказал Фетисов.

У кого-то — скажем, Павла Буре, Ковалева или Самсонова с Ковальчуком, — могла не пойти игра, но струсить в этот день было немыслимо. Малейшее послабление — и расплата от прекрасно игравших чехов последовала бы незамедлительно.

Вспоминаю момент из давней книги о тройке Михайлов — Петров — Харламов. О соперничестве со сборной Чехословакии кто-то из них сказал примерно так: «Чехи, своей вязкой обороной нарушая наши командные связи, заставляли нас играть поодиночке. Получалось вроде бы красиво: проходили одного, второго — но на третьем все заканчивалось. Сбиваясь на индивидуальную игру, мы делали именно то, чего хотел соперник».

Для того чтобы понять корни победы над сборной Чехии, стоит послушать двукратного олимпийского чемпиона Кравчука:

— В нашей команде все индивидуально сильны, но корень успеха был только в единстве, взаимовыручке и чувстве локтя. Поодиночке никогда в жизни у нас ничего бы не получилось.

Во втором перерыве матча мне довелось пообщаться с мэром Москвы Юрием Лужковым. Столичный градоначальник был по обыкновению эмоционален («Болеем, волнуемся, орем, радуемся шикарному голу Афиногенова, верим в команду и в Хабибулина!»), а под конец рассказал, что после матча собирается вместе с Фетисовым преподнести подарок ко дню рождения Юрзинову. Правда, какой именно, мэр не раскрыл, ограничившись кратким: «Нормальный».

А я вспомнил, что четыре года назад, в Нагано, день рождения тогдашнего главного тренера Юрзинова пришелся на полуфинальный матч с Финляндией. Стало быть, хорошая это примета. Позже это подтвердил и Фетисов, которому его многоопытный помощник поведал: «В мой день рождения ни одна из моих команд не проигрывала». Любопытно, что этот диалог между тренерами сборной России состоялся уже после матча — до того Юрзинов молчал, потому что боялся сглазить…

Фетисов и команда поздравили маэстро перед выходом на игру. «Лучшим подарком ребят для меня стала победа», — разве можно было ожидать иных слов от счастливого тренера?

Вернемся, впрочем, к разговору с Лужковым, которому, кстати, несколькими часами позже президент ИИХФ Рене Фазель вручил именной свитер сборной России.

— Кроме Хабибулина, никого выделять не хочу, — ответил московский мэр на вопрос о его предпочтениях. — Потому что играет Команда. Лучше всего это выразилось в те минуты, когда мы защищались втроем против пятерых, но и в остальных эпизодах — тоже. Дай Бог нам пройти дальше, но по двум матчам — с американцами и чехами — я вижу настоящий русский хоккей, который мы даже не подзабыли, а подрастеряли. Теперь он, кажется, возрождается.

Позволю себе не согласиться: на мой взгляд, классического русского хоккея на льду арены в Прово не было. Но побеждать можно не только возвращаясь к истокам — и Фетисов, как теперь очевидно, это отлично понимал. Да и о каком таком возвращении могла идти речь, если раньше к серьезным турнирам сборная СССР совместно готовилась по нескольку месяцев, а теперь на подготовку не было и суток?!

В условиях, когда о настоящей сыгранности нельзя и мечтать, на первый план выходят бойцовские качества. Недаром в устах Фетисова главной похвалой звучало слово «бились». Возглавляй он клуб, вероятно, было бы по-другому. Но это — Олимпиада. В которой все теперь решал каждый матч. А там, по словам главного тренера, — оборона и вратари.

Незашоренный молодой тренер искал оригинальные пути для создания должного настроя. Мне стало известно, что за день до матча против чехов Фетисов попросил видеооператора подготовить «нарезку» ошибок Доминика Гашека. Цель ясна: развеять стереотип о его неуязвимости, сложившийся в НХЛ и возведенный в абсолют в Нагано.

Сработал ли этот прием? А может, Максим Афиногенов забил Гашеку потому, что за совместный год в «Баффало» изучил его повадки, а пропитаться излишним пиететом еще не успел? И то, и другое — вряд ли больше, чем игра воображения, тем более что Доминатор сыграл отлично и ни одной ошибки за весь матч (в отличие от предыдущих встреч Олимпиады) не допустил. Но приятен сам поиск Фетисовым нестандартного решения.

А вот с чем главный тренер сборной угадал точно, так это с единственной кадровой перестановкой, сделанной после финской неудачи. Один из потенциальных лидеров команды, Ковалев, так и не набравший пока ни одного очка, был отправлен в четвертое звено к Ларионову и Дацюку, а энергичный Афиногенов, «тащивший» эту тройку в предыдущих матчах, перебрался к Яшину и Николишину.

Результат: гол Афиногенова, перекладина Ковалева, пробуждение Яшина и блестящая игра Николишина, на первом этапе малозаметного. Эффект оперативного решения (не знаю уж, кто был его инициатором, Фетисов или Юрзинов, но окончательный вердикт всегда выносит главный тренер) оказался таким же, как в матче против сборной США. Тогда, напомню, в бригаде большинства Ковалев и Яшин были заменены Малаховым и Валерием Буре, которые тут же организовали гол.

Фетисов очень спокойно и с достоинством держался перед журналистами после поражения от Финляндии, ни разу не огрызнулся на острые вопросы и подчеркнуто не сыпал упреками в адрес игроков. Это спокойствие (точно так же, кстати, он вел себя и на скамейке во время игры) передалось игрокам, которым на краю пропасти не пришло в голову запаниковать.

В каждом выдающемся матче, если отбросить перечисление моментов и ситуаций, есть неповторимая фабула. Какой же она была в матче Россия — Чехия?

Завязка — стартовый натиск чехов и соотношение бросков 7:0 в их пользу по истечении семи минут матча. А в конце первого периода — кульминация. В течение минуты и 40 секунд на скамейку штрафников садятся Ягр, Жамнов и Павел Буре. Но не успевают завершиться мучительные 43 секунды, проведенные россиянами втроем, как слетает шлем у Николишина. По европейским правилам участие в игре без шлема — нарушение, но форвард никуда деться не может: если он уедет на скамейку, то пятеро чехов останутся против двоих наших. Он успевает поднять шлем и даже надеть его, но незастегнутый ремешок становится поводом для судейской кары. Жамнов покидает скамейку, а Николишин на нее садится — как на электрический стул. Опять мы втроем — не только в конце первого, но и в начале второго периода.