Великие заблуждения человечества. 100 непреложных истин, в которые верили все - Сергей Мазуркевич

И в Европе эта сказка была широко распространена в фольклоре (считается, что есть более 700 версий «Золушки») еще задолго до того, как Шарль Перро литературно обработал ее и включил в свой сборник «Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былого времени с нравоучениями» (1697). И только потом история гонимой мачехой и сестрами замарашки была напечатана в сборнике братьев Гримм «Детские и семейные сказки».

Отметим, что предшествовавшие гриммовскому варианты «Золушки» были куда более кровожадными. Так, итальянец Джамбаттиста Базиле издал в 1636 году «Сказку сказок», содержавшую пятьдесят сицилийских сказок, где Золушка не отличается высокими моральными качествами. Звали ее Зезолла – сокращенно от Лукрезуцция. Вот что пишет о жизни этой девочки в сицилийском варианте сказки Ричард Закс в своей книге Underground education:

«Сговорившись со своей няней, она загубила злую мачеху, предложив той заглянуть в сундук своей матери. Жадная мачеха склонилась над сундуком, Зезолла с силой опустила крышку – и сломала мачехе шею.

Похоронив мачеху, Зезолла уговорила отца жениться на няне. Но девушке не стало легче, поскольку ее жизнь отравили шесть няниных дочерей. Она продолжала мыть, стирать, убирать дом и выгребать золу из печей и каминов. За это ее и прозвали Золушкой.

Но однажды Зезолла случайно наткнулась на волшебное дерево, которое могло исполнять желания. Нужно было только произнести заклинание: «О волшебное дерево! Разденься само и одень меня!» Возле этого дерева Золушка наряжалась в красивые платья и отправлялась на балы. Однажды девушку увидел сам король и, конечно, сразу же влюбился. Он послал своего слугу отыскать Зезоллу, но тот не смог найти девушку. Влюбленный правитель разгневался и вскричал: «Клянусь душами моих предков – если ты не найдешь красавицу, то я побью тебя палкой и пну столько раз, сколько волос в твоей мерзкой бороде!»

Слуга, защищая собственный зад, отыскал Золушку и, схватив ее, посадил в ее же повозку. Но Зезолла крикнула лошадям, и те рванули с места. Слуга упал. Упало и еще кое-что, принадлежавшее Золушке. Слуга вернулся к хозяину с обретенным предметом в руках. Тот вскочил, радостно схватил предмет и принялся покрывать его поцелуями. Что же это было? Шелковый шлепанец? Золотой сапожок? Хрустальная туфелька?

Вовсе нет! Это была пианелла – похожая на ходулю галоша с подошвой из пробки, именно такие носили женщины Неаполя времен Ренессанса! Эти галоши на высокой платформе оберегали длинные женские платья от грязи и пыли. Высота платформы обычно достигала 6–18 дюймов.

Дальше все было как в варианте, ставшем для нас классическим: Золушку нашли, и юный король женился на ней. Жили они, разумеется, долго и счастливо.

Еще более недетскими являются скандинавские версии «Золушки». В них мачеха советует своим дочерям ради возможности стать королевой заняться членовредительством. Одной – отрубить большой палец ноги, а другой – отрезать часть пятки. И все это только ради того, чтобы ступня влезла в туфельку. Обманщиц конечно же разоблачили и, чтобы неповадно было, ослепили и выпороли. Меня смущает здесь один момент. Пороть-то зачем? Неужели одного ослепления было мало?

Пираты

Пираты очень дружны и во всем помогают друг другу. Тому, у кого ничего нет, сразу же выделяется какое-либо имущество, причем с уплатой ждут до тех пор, пока у неимущего не заведутся деньги. Пираты придерживаются своих собственных законов и сами вершат суд над теми, кто совершил вероломное убийство. Виновного в таких случаях привязывают к дереву, и он сам должен выбрать человека, который его умертвит. Если же окажется, что пират отправил на тот свет своего врага вполне заслуженно, то есть дал ему возможность зарядить ружье и не нападал на него сзади, товарищи убийцу прощают.

«Испаньола» по-прежнему стояла на якоре. Но теперь над ней развевался «Веселый Роджер» – черный пиратский флаг с изображением черепа».Эти слова принадлежат Роберту Льюису Стивенсону, автору знаменитого и всеми любимого «Острова сокровищ». Из его книг, а также из произведений его собратьев по перу и последующих их экранизаций мы накрепко усвоили, что неизменным атрибутом корабля морских разбойников было черное полотнище с изображенными на нем белым черепом и костями. Это знамя, получившее прозвище «Веселый Роджер», раз и навсегда стало универсальным символом джентльменов удачи всех времен и народов. У большинства из нас не вызывает сомнений тот факт, что чуть ли не каждая пиратская посудина, от парусника до космического корабля, выходила на промысел именно под этим флагом.

Но это не что иное, как всеобщее заблуждение. Увы, господа романтики и фанаты капитана Флинта. Вынужден вас огорчить. Черный флаг с черепом и костями, гордо реющий над кораблем пиратов, – это всего лишь весьма удачная выдумка романистов XIX века.

Одним из первых на «пиратском поприще» отличился Даниэль Дефо – «отец» знаменитого Робинзона Крузо. Он опубликовал три романа о похождениях пирата Джона Айвори. Впоследствии под зловещими черными знаменами были замечены: Вальтер Скотт, Фенимор Купер, Роберт Льюис Стивенсон, Томас Майн Рид, Джозеф Конрад, Артур Конан Дойль, Джек Лондон и Рафаэль Сабатини.

Реально существовавшие предводители пиратов были людьми жестокими, но отнюдь не глупыми, как их порой изображали все те же литераторы. И несомненно, они старались, чтобы до поры до времени потенциальная жертва не знала об ожидающей ее участи. Поднять же в такой ситуации черный флаг означало одно – заранее предупредить капитана проходящего мимо судна о готовящемся нападении. А посему с целью маскировки подавляющее большинство пиратских кораблей промышляло под официальным флагом какого-нибудь государства. И лишь только некоторые наиболее знаменитые и излишне самоуверенные джентльмены удачи могли позволить себе необычный флаг.

Но и на них все же не было изображения черепов с костями. Рисунки были самые разнообразные, как, впрочем, и цвета. На некоторых красовались животные, на других лики святых покровителей мореходов или геральдические чудовища. Однофамилец легендарного, якобы съеденного аборигенами путешественника пират Джон Кук хаживал на абордаж под желто-красным флагом, а другой, не менее знаменитый морской разбойник Бартоломью Шарп поднимал над кораблем красный вымпел с разноцветными лентами. Ближе всего к классическому «Веселому Роджеру» был флаг Монбара-уничтожителя – скрещенные кости и карточные тузы на черном фоне. Сам же злодей утверждал, что лучшим украшением пиратского корабля является вздернутый на нок-рее труп шкипера последнего ограбленного парусника.

Подобное знамя, являвшееся своеобразным фирменным знаком, или, если угодно, брендом, более или менее известного пирата, призвано было сеять суеверный ужас в душах мирных мореплавателей и отбивать всякую охоту к сопротивлению. Но в большинстве своем пираты прекрасно понимали, что поднять на грот-мачте даже обычный черный флаг без рисунка означало лишь существенно приблизить свою шею к виселице. А пираты, и в грош не ставившие чужую жизнь, к своей обычно относились с гораздо большим почтением.

Вопреки распространенному заблуждению настоящие, а не киношные морские разбойники не носили в ушах серьги по той простой причине, что из-за них можно было запутаться в снастях. Не носили они и банданы. Впервые их на головы пиратам «надел» в своих рисунках американский художник Говард Пайл, живший в конце XIX века и, естественно, ни одного живого пирата не видевший.

Не существует и каких-либо исторических свидетельств в пользу того, что пираты с поврежденным глазом закрывали его черной повязкой.

Так же часто, как пиратов с черными повязками, в приключенческих фильмах принято показывать и попугаев на плече у какого-либо головореза. Но и тут кинематографисты вводят нас в заблуждение. На пиратских кораблях никакой, даже самый разговорчивый попугай долго бы не продержался. Его бы сразу же съели, как только возник недостаток продовольствия.

Еще одно заблуждение о пиратах вот уже несколько десятилетий тиражируется мастерами Голливуда: практически в каждом фильме о джентльменах удачи есть как минимум один поединок на шпагах. Но ведь шпаги появились только в конце первого десятилетия XVII века, а широко использоваться в боестолкновениях стали еще позже. К тому времени эпоха пиратства практически закончилась. В поединках же морские разбойники использовали абордажные сабли, имевшие короткое широкое изогнутое лезвие и один рубящий край. Для стесненных условий, существовавших на борту корабля, эти сабли подходили идеально, чего, кстати, нельзя сказать о шпагах.

Бытует мнение, что пираты обладали мощными судами и нападали на военные корабли. В действительности же подобных столкновений морские разбойники стремились избегать. Особых ценностей на военных судах, как правило, не бывало. В то же время на них всегда было много пушек и команда, состоявшая из профессиональных военных, часто превосходившая пиратов в военной выучке. Гораздо проще и выгоднее было напасть на одиноко плывущее купеческое судно или даже простую рыбацкую шхуну.