Учебный отпуск. Часть 1. Гром над Балтикой. - Олег Языков

— Гром-1 – всем. Уходим на второй круг. Кир – смотри…

— Понял, исполняю…

Истребители сели. Теперь пора и нам. А вот и земля командует посадку. Роспуск… Машины пошли на снижение. Я с Базилем сел последним. Когда зарулил на указанное техником место и заглушил мотор, я увидел, что к истребителю неторопливо подходят два офицера в чёрной морской форме. Как-то непривычно – летчики-моряки, да-а…

Первым шел майор. Худощавое, удлиненное лицо. Длинноватый нос, чуть загнутый вниз. Круглые, птичьи глаза. Он сразу напомнил мне какого-то пернатого хищника – кобчика, пожалуй… Наверное, это и есть Голубев.

— Здорово! — летчик не стал козырять, а просто протянул мне руку. — Я – Голубев, Василий! Командир полка.

Точно! Угадал.

— Здравствуй! — Я крепко пожал протянутую руку. — Туровцев, Виктор. Командир отдельной авиаэскадрильи "Гром".

— Наслышаны уже… У меня ребята в Ленинграде были, видели тебя, когда ты во флотском экипаже выступал. И слышали мы твое выступление по радио. Хорошо сказал. Крепко! А ты чего улыбаешься?

— Да так… не обижайся! Ты не поверишь – вокруг меня всегда одни Василии, честное слово! Вот Василий, мой ведомый, знатный боец. Познакомься.

Польщенный Вася радостно затряс руку Голубева.

— А вон, видишь, полковник жмется и улыбается? Василий Надеждин, наш пилот с "Дугласа". Вася! Иди сюда! С тёзкой познакомлю.

Голубев пожал руку и Сталину, но глаз у него вильнул. Знает его, что ли? Ну да ладно… Полковника Сталина много кто знает. В тайне это не удержать…

— Так я тебя, Виктор, с еще одним Васей познакомлю… — Голубев повернулся, поискал кого-то глазами, и крикнул – Вася! Пулей сюда!

Я пожал руку еще одному Васе и заржал.

— Да у вас тут прямо клуб, ребята! "Клуб веселых Вась"! Нет, не так! "Клуб веселых Вась Кронштадта" – КВВК получается![14]

— Коньячок любишь? — понятливо сощурился Голубев. — Заходи, как устроишься. Есть еще маленько в запасе…

— С удовольствием зайду. У меня, правда, запаса нет. С меня шоколад, ладно?

— Пойдет! — рассмеялся Голубев.

— Слушай, комполка, я вот что тебя попросить хотел… Видишь ли, я своим ребятам многое про тебя рассказывал. Ну, как ты тех двух немцев уконтрапупил, как Дорогу жизни защищал… Выступи перед пацанами, расскажи что-нибудь, а? Да и про тактику "зеленых жоп" расскажешь, ты же их много настрогал.

— Хорошо, — не стал манерничать Голубев. — Выступлю, расскажу. А ты перед моими, хорошо? Вот и по рукам! Да, Виктор, а свои истребители покажешь? Дашь посидеть?

— Конечно, Василий, какой разговор! И покажем, и посидеть дадим. Но в воздух – нет! Не игрушки.

— Это ясно…

— Тогда зови своих планеристов. Вот – десять истребителей стоят. Пусть подходят по два-три человека к машине, я своих предупрежу. А вот этот, "единичка", мой. Залезай, не робей! Сиди, изучай, я сейчас…

— …да, точно. И вот что еще, Василий. Не знаю, сможете вы это сделать в полевых условиях, но особо трудного тут, вроде, ничего и нет. Сырая резина, да лист алюминия вот такой вот толщины. Ага, слоёный бутерброд получается. Знаешь – недавно у одного нашего парня два бронебойных снаряда удержал! Так-то. Дело, скажу тебе, нужное. В общем – думайте со своим инженером. Ну, что? Все? Тогда пошли в столовку.

Вечером состоялось наше с Голубевым "парное катание". Получилось, надо сказать, неплохо. Летчикам все было интересно – нашим про бои над Балтикой и Ладожским озером, а летчикам из 4-го ГИАП было интересно узнать про наши успехи и тактику, наработанную "старичками" на Курской дуге. Разошлись поздно.

А мы с Голубевым засиделись в клетушке завстоловой за рюмкой коньяка. Пили мало, больше говорили.

— Я тебя еще что попросить хотел, Василий. Штурманскую подготовку мы, конечно, сдадим, карты изучим. Но ты пойми – у меня народ сухопутный. "Сапоги", как вы, морячки, нас подкалываете… Правда, сапоги с "крылышками". — Я сообразил, что ляпнул, вспомнил набившую оскомину рекламу, и ухмыльнулся. — Да и что там, на картах, — одно море… Ты дай нам на денек свою пару. Пусть побудут у нас поводырями, а?

— А твои "крючки" за нашими "лавочками" угонятся? — улыбнулся Василий. — Как вы не расписывали свои машины, а сомнение берет… Наш молодняк предлагает провести учебный бой. Твои как на это посмотрят? "Полоцательно"? Это как? А-а-а, понял, понял! Слетаем? Вот и хорошо. А провожатых я тебе дам, конечно. Штурмана полка дам, с ведомым. Завтра после обеда и слетаете. А к вечерку, когда готовность снимут, устроим воздушный бой. По рукам?

Так и сделали. Изучили район по картам, сдали штурману зачет, получили на складе полка американские спасательные жилеты с автоматами наполнения, и – с богом, вперед!

Знаете, морским летчиком надо родиться! Страшно, честное слово, страшно! Летишь, а вокруг синь. И сверху, и снизу. Из-за этой чертовой дымки не видно, где небо смыкается с морем. Кажется, что летишь в голубом шаре. Точнее – не летишь, а стоишь в воздухе. Лишь только если заметишь внизу кораблик, можешь с облегчением понять, что небо, все-таки, вверху… И еще… Знаете, я, конечно, могу и ошибаться, но над водой меняется звук мотора. По крайней мере, я с огромным напряжением следил за его работой. Аж устал. Честное слово.

Ну, как говорится, не одни боги на горшках сидят… Полетали в балтийском небе и мы. Не скажу, что привыкли, но не пугались уже точно. Вылеты прошли спокойно, мы никого не встретили.

А вечером был устроен учебный бой. На вопрос Голубева – кто будет летать от нас, я лишь широко повел рукой. Мол, выбирайте сами. Они и накололись.

Пройдя вдоль строя, Голубев выбрал самого "слабого" бойца. Юрку Лесныха… Обманулся Василий. Поглядел на полные Юркины щеки, начинающее выпирать пузцо, иначе говоря – "морскую грудь" или "комок нервов", и решил, что такой увалень большой опасности не представляет. Да-а… Мишка косолапый, любимец детворы в цирке, в лесу совсем другой зверь получается… Обманулся Василий.

Это быстро стало понятно и остальным.

Пара истребителей взлетела, прошла чуток, развернулась и над аэродромом разошлась. "Лавочка", имеющая мотор помощнее, резво пошла вверх. Только с "эталонным" третьяком такие шалости не проходят. При нужной скорости, "Як" может на боевом развороте выскочить на полтора километра ввысь.

Но Юрка этого делать не стал. Он решил сделать "лавку" на вираже… Вот гвардеец, набрав превышение, пошел в атаку в пологом пикировании. Юрка разбежался ему навстречу. За миг, когда в реальном бою противник начал бы стрелять, третьяк вспорхнул вверх, перевернулся, упал, и прочно сел "Ла-5" на хвост. Как пилот ни старался, Юрку он сбросить не смог.