Ii. Камень второй. Горящий обсидиан - Ольга Макарова

Сорвавшись с места, веталы бросились в атаку…

…Память отказывалась помнить все, что было дальше. Такой сберегающий механизм есть у любого человека; и если он ломается, человек сходит с ума.

Как ни старался Коста припомнить что-нибудь, в памяти всплывали лишь какие-то отдельные моменты… Лязгающие зубы… пальцы, впивающиеся в тело стальной хваткой и разрывающие его безо всяких когтей… предсмертные крики веталов…

Младший Оллардиан сел и попытался вдохнуть полной грудью. Не вышло. Либо он серьезно ранен, либо какая-то тварь еще жива. Он огляделся. Шесть баргестов и шесть веталов не подавали признаков жизни. Но откашляться не получалось… О Небеса! Неужели еще кто-то шатается рядом?!.

Коста нащупал рукоять меча. Клинок цел. Это хорошо.

Затем воин осмотрел свои раны. Их оказалось много. Даже слишком много. Одежда вся в крови… И вряд ли удастся сейчас подняться на ноги.

Сняв с пояса фляжку с походной настойкой, Коста вылил немного прямо на пропитанную кровью штанину: если повезет, отек спадет немного и можно будет встать. Полил он и другие раны, а остаток настойки выпил. Она обожгла горло и живительным теплом растеклась по всему телу. Оставалось ждать, пока она подействует. И потихоньку уходить отсюда.

А ждать было тяжело. Припекало по-летнему жаркое солнце. На запах крови слетелось множество мух, отгонять которых не было сил. Боль дергалась в каждой ране созвучно хриплому дыханию, терзавшему грудь: удушье и не думало отступать…

Дрекавак созерцал картину разрушения, учиненного юным марнадраккарцем, — в том, откуда мальчишка родом, сомневаться теперь не приходилось. Даже сейчас, раненый, задыхающийся и смертельно уставший, он выглядел опасным.

Конечно, ни один человек или даже ветал не оценил бы Косту так высоко, особенно сейчас. Но зрение дрекаваков устроено иначе, и они куда меньшее значение придают телесной оболочке. Волевая сущность значит для них куда больше. Любой, взглянувший на младшего Оллардиана глазами дрекавака, увидел бы могучего воина с тяжелым взглядом, несущего боль и смерть, с которым не стоит вступать в битву до поры, до времени… пока он не будет ослаблен и ранен…

Существо, похожее на черного ангела, выступило из-за вековых деревьев, больше не собираясь прятаться. Коста поднял на него измученный взгляд.

— Ты… — только и произнес он.

Тогда дрекавак закричал… Этот крик не предназначен для ушей. Но его услышал бы и глухой: крик дрекавака раздается в самой душе и призван выжечь человека изнутри, обратив в пламя воду, которой напитана живая плоть…

Коста сопротивлялся долго, из последних сил. Он даже сумел подняться и пройти несколько шагов до дрекавака. Но взмахнуть клинком не успел…

В какой-то момент силы его иссякли; волевой барьер поддался… и — мальчишка вспыхнул изнутри, как факел…

Когда утихла боль, наступила тьма, едва разбавленная усталыми детскими сновидениями. Он проснулся и заморгал… Кругом расстилались холмистые луга, как мохнатое скомканное одеяло; чуть поодаль ветер пускал волны по зарослям полосатого карламана. Светило солнце… Стремительно забывая себя, он вновь погрузился в сон…

Глава четырнадцатая. Избранник

«Как часто бывает, что судьбой оказывается отмечен самый маленький и слабый!»

Прекрасный зеленый мир, по-весеннему яркий и свежий, был залит золотым солнечным светом. Небо в столь ясный день казалось очень высоким; по нему неспешно плыли пушистые белые облака. Над юными цветами порхали большущие пестрокрылые бабочки. В обе стороны, на сколько хватало взгляда, убегали пестрые заросли карламана… В такой мирной обстановке легко оставить позади все тревоги, особенно если ты очень устал, а изменить уже ничего не можешь…

Амбасиаты побросали рюкзаки и дремали прямо на траве; она теперь казалась мягче любой постели. Джармин и вовсе спал, свернувшись калачиком. Он давно уже легко засыпал где угодно, как бродячий котенок.

Джуэл Хак дремать и валяться на траве себе не позволил, и то и дело оглядывался по сторонам или бросал тревожные взгляды в сторону линии карламана: ведь это вовсе не запретная граница для детей тьмы, при случае они могут и перейти ее. Ирин сидел напротив Джуэла с закрытыми глазами, но по напряженному выражению лица было видно, что не дремлет парень, ничего подобного…

Поодаль от отдыхающих стоял Пай. Трансволо он творил молча, глядя куда-то в пустоту. Вся фигура мальчишки выдавала усталость; плечи опущены, голова бессильно упала на грудь… Справится ли?.. Должен справиться.

— Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно! — сначала послышался только противный, до боли знакомый голос, говоривший откуда-то из пустоты, а затем показался и сам его обладатель.

Боевые маги всегда подбираются поближе под заклинанием невидимости и объявляют о бесполезности сопротивления, таков порядок…

Тот, кто недавно ползал тут на коленях и умолял его не убивать, а потом лихо притворялся своим парнем контрабандистом, теперь стоял, подбоченившись, с мечом за поясом, в сером охотничьем плаще поверх все той же пыльной гражданской одежды, служившей, видимо, маскировкой. Пальцы его рук слегка светились: похоже, держал боевое заклинание наготове…

Вид у парня был довольный, дальше некуда. И все бы ничего, да за спиной у него стояла боевая семерка магов, все пожилые и опытные — других на границу не посылают, даже удивительно, что делает здесь этот молодой прохвост… небось, с отцом приехал…

— Вот дрянь… — сквозь зубы процедил Ирин, пристально глядя на молодого Охотника. Тот лишь криво улыбнулся в ответ: под взглядом маленького хмыря не очень-то поулыбаешься.

— Сдавайтесь, парни, — с некоторым сочувствием произнес белоснежно-седой Охотник, видимо, главный маг семерки, выступая вперед.

— Мальчишки… — вторил ему другой. — Младшему и шести-то нет, небось…

Джармин ничего на это не ответил, лишь подобрался весь, словно загнанный в угол зверек, и положил ладонь на рукоять своего маленького меча.

— Звереныш!.. — брезгливо усмехнулся молодой Охотник.

Сочувствие сочувствием, а боевое заклинание заготовил каждый — у кого огненная сфера малой мощности, у кого сеть… и убирать их никто не даже думал до тех пор, пока нарушители порядка не сложат оружие.

Милиан невольно оглянулся на Пая, но тот лишь виновато пожал плечами. Конечно, глупо надеяться пусть на очень талантливого, но все же мальчишку: с восемью боевыми магами ему никак не справиться… Милиан отвернулся. Пай оглядел готовых к масштабной атаке Охотников и до боли закусил губу…