Оборотная сторона. Тьма - Александра Дружинина

А вот, наверное, нужный дом. Во всяком случае таких богатых домов тут больше нет — этот с прекрасным садом за литой оградой забора, среди цветущих кустарников и причудливых растений с красными и фиолетовыми листьями виднеются силуэты белоснежных статуй — изваяния обнаженных красавиц и мифических животных. Они так походили на живых, что казалось сойдут со своих мест и продолжат жить, как прежде.

Крышу дома украшало червленое золото, стены оказались расписаны не бросающимся в глаза, но очень приятным бежевым орнаментом. Ворота, ведущие во двор этого дома, так же охранялись каменными изваяниями львов.

Все соседние здания не выглядели так богато, поэтому я окончательно утвердилась в мнении, что приближенная ко двору особа должна жить именно в этом доме, напротив фонтана.

В этой части города было не то, чтобы безлюдно, но очень тихо. Здесь в тени аллей прогуливались жители города, а у фонтана играли дети под присмотром нянек.

Я сделала вид, что неспешно гуляю по городу, и незаметно оказалась у ограды нужного дома. Думаю, остается только ждать. Ведь если мой сын здесь, не может же он все время сидеть дома, наверняка его выводят прогуляться хотя бы в саду. Можно, конечно, попробовать поговорить с этой Ульдой — раз она скрывает моего сына, значит она не выдаст и меня. С другой стороны, это большой риск, мне неизвестно, чего ожидать от этой женщины и есть опасность подставить как себя, так и друзей. Лучше выждать момент, устроить все, как похищение, а этой женщине оставить записку, объяснить, что у ребенка нашлась настоящая мать. Какой бы не оказалась эта женщина, я должна быть ей благодарна за то, что она спасла моего сына и дала ему кров.

Пока я размышляла, и смотрела в сад, к дому подъехала карета. Открылась дверца, и прежде чем я увидела, кто же приехал, услышала голос и узнала его. Ведь этот тот самый купец, или хан, который хотел меня купить!

Мужчина меня не заметил, и тяжело выполз из кареты, велев кучеру отъехать в сторону. Меня он не заметил, и подошел к воротам, к которым уже подбежала женщина в возрасте. Подбирая подол, она спешила навстречу гостю, судя по всему долгожданному. Они громко друг друга поприветствовали, обнялись и прошли в дом, продолжая о чем-то беседовать.

Через некоторое время в саду послышались голоса — кто-то вышел из дома через черный ход. Их явно было двое — женщина и… мой сын?!

Я прижалась к ограде, пытаясь рассмотреть людей за деревьями. Сердце бешено колотилось, и промелькнула отчаянная мысль — я не могу ошибаться. Это был его голос!

Те, кто вышел из дома, приближались к ограде по усыпанной гравием дорожке. И говорили они на понятном мне языке, хотя женщина, сопровождающая моего сына, и коверкала слова. Наконец, я их увидела — пожилую служанку, исполняющую роль няньки, и моего сына… господи, неужели я его вижу! Но ведь и не крикнуть, сразу заметят. Что же делать?

Нянька меня не замечала, а увлеченно рассказывала моему мальчику что-то о растущих в саду деревьях, и учила его своему языку. Но Володя не особо старался запоминать, он лишь рассеянно шагал вслед за женщиной, которая без умолку кудахтала и сюсюкалась с ним, как с младенцем. Да, Вовка никогда этого не любил… Он повзрослел слишком рано, и в свои восемь многое понимал, был очень серьезным и никогда не позволял разговаривать с ним как с маленьким, кроме нас с мужем, конечно.

Но во что они его одели? Он же на шута похож! Волосы прилизаны волосок к волоску, одежда настолько аккуратная и чистенькая, что наводит мысль о капризном сыночке аристократа. Вот только лицо по-прежнему простое, открытое, задумчивое и очень невеселое.

Вдруг сын медленно повернул голову в мою сторону, словно что-то почувствовал.

Я стояла, не в силах сдержать слезы и помахала ему рукой, зовя к себе. Господи, неужели мы встретились? Теперь я никому его не отдам… Теперь… Но что это такое? Почему он так странно на меня смотрит? Он что, не узнает меня?

Неожиданно меня увидела и служанка. Она охнула, чуть присела, и точно как курица, увидевшая в курятнике лису, побежала в мою сторону, размахивая руками. Ну-ну. Чай, не заклюет.

Женщина что-то закричала на своем языке, но я не обращала на нее внимания, глядя на сына, который стоял рядом и никак не показывал, что соскучился, что переживал или, хотя бы, узнал меня.

— Сынок! — не выдержав, сказала я. — Что случилось? Что они с тобой сделали? Что вы с ним сделали?!

Я хотела взять его за руку через решетку забора, но мальчик неожиданно отдернул ладонь и отошел на шаг. Служанка перестала кричать и засуетилась вокруг мальчика, велев ему идти к дому.

Володя помедлил, посмотрев на меня. Я растерянно посмотрела, как он сложил два пальца крестиком — так делают, когда хотят отвести ложь. Что это значит?

Ни сын, ни служанка еще не успели уйти, как из дома на крики выбежала хозяйка, видимо та самая Ульда. Она подлетела к моему сыну и с оханьем и аханьем схватила его за руку, чтобы забрать в дом. А потом послышался печально знакомый голос, высокий и до отвращения слащавый:

— А-а, тина салам, — радостно произнес он, оглядев меня маленькими поросячьими глазками. — Сини рам?

Я проводила взглядом Ульду, уводящую моего сына в дом и посмотрела на служанку, которая что-то шептала на ухо толстому хану.

— А-а, — повторил он, потерев ладони. — Тьак тьи, крьасавьиц, говорьишь на общ-ем?

Хан ужасно коверкал слова, но я разобрала, что он хотел сказать, и кивнула. Мужчина что-то сказал служанке на своем языке и та ушла в дом.

— Гдье же твой хозь-аин? — поинтересовался хан, подходя ближе. — Почму такой касьивый дэвушка ходить одын?

— Потому, — буркнула я, и собралась уйти, но мужчина через решетку схватил меня за руку и сказал, щерясь во все свои золотые зубы.

— Ишь какой сноровистый дэвушька, — покачал он головой. — Нэльзя одному ходыть!

— Я не одна, — я вырвала руку и хотела отойти, но неожиданно натолкнулась на стоящего рядом воина, одного из тех бугаев, что сопровождали этого наглого господина. Второй обнаружился с другой стороны — они явно не намерены были так запросто меня отпускать.

— Вам что, проблемы нужны? — я посмотрела на самодовольного хана. Он снова зацокал языком и произнес:

— Ай-ай-ай, какой нэвоспитаный дэвушка! Плохой у табэ хозаин, со миной подьешь.

— Вот еще, — отозвалась я. — Только попробуй меня тронуть.

— Ну фэсе, хватит! — неожиданно разозлился хан. — Взьйать ее!

Два дюжих молодца, которых, видимо, позвала служанка, попытались взять меня за локти. Ну, это уже наглость! Девушек посередь бела дня воруют!

На поясе одного из «молодцов» поблескивала рукоять меча. Наверное, на мечах драться не сложнее, чем на шпагах? Впрочем, невелик у меня выбор, так что…

— Ты чэто, сдурэла?! — взвизгнул хан, когда я выхватила меч, оказавшийся подобием сабли и взмахнула им, заставив охранников отшатнуться. Один из них тоже выхватил свой меч, и с ухмылкой подступил ко мне, видимо решив, что запросто справиться с такой девчонкой. Фига с два! Даром я, что ли, на фехтование ходила?

Первый выпад воина я отбила, и предусмотрительно встала спиной к забору, чтобы второй не смог подойти сзади. Второй выпад — на этот раз мой — почти достиг цели, и поранил моему сопернику щеку. Кажется, такой прыти от женщины, «существа слабого, и в общем-то бессловесного», он не ожидал, а потому с яростью кинулся в бой, так что мне пришлось полностью сосредоточиться на том, чтобы отбивать удары.

Хан прыгал с другой стороны ограды и верещал, как недорезанный поросенок. А я поняла, что начинаю выдыхаться, что мне не уйти, потому что вокруг уже собралась толпа любопытных — еще бы, такое зрелище! — и что это был глупый поступок. Просто ничего другого в тот момент на ум не пришло, а становиться настоящей наложницей мне не хочется.

Неожиданно борьба закончилась — кто-то шустрый все-таки успел оказаться у меня за спиной незамеченным и скрутил руки.

— Пьилахой дэвушка! — визжал хан, размахивая руками. — Казэнить такого надо!

Сквозь собравшуюся толпу пробиралась стража — или кто-то успел пожаловаться, или они просто проходили мимо, благо что здесь их полно.

Один подошел ко мне и сурово спросил:

— Таралы виай?

Я растерянно посмотрела в ответ, ничего не сказав. Другой стражник разговаривал с ханом и тем бугаем, который на меня нападал.

А хан, видимо, решил хорошенько наказать строптивую девицу… Что-то не нравиться мне, как тот стражник на меня смотрит, словно уже самолично надевает мне петлю на голову.

Третий стражник быстро разогнал толпу, а тот, который караулил меня, выразил благодарность сознательному гражданину, который меня «обезвредил».

Не сказав ни слова, меня повели по знакомой дороге — ко дворцу, под которым находилось подземелье с темницами. Кажется, я крупно влипла. Нерон мне не простит… если вообще будет кого прощать.