Та, которой не стало - Сандра Браун

Улыбаясь, брат Гэбриэл жестом пригласил Ритчи подойти поближе.

– Добрый день, шериф. Рад вас видеть. Не хотите ли что-нибудь выпить?

– О, нет, благодарю… – пробормотал шериф, опускаясь на резной стул, на который указал ему брат Гэбриэл. Стул напоминал трон – у него было обитое голубым бархатом сиденье и высокая резная спинка с позолотой. Сидеть на нем было не особенно удобно, но приходилось терпеть.

– В таком случае перейдем к делу. – Брат Гэбриэл положил руки перед собой на стол и принялся сплетать и расплетать тонкие пальцы. – Что привело вас ко мне, шериф?

Макс Ритчи не был гомосексуалистом. Никогда в жизни он не испытывал влечения к мужчине, но он не мог не признать, что брат Гэбриэл необычайно красив – красив по-настоящему. У него был высокий чистый лоб, правильный овал лица, проницательные зеленые глаза, тонкий прямой нос и полные губы, которые казались бы безвольными, если бы не выдающийся вперед подбородок с небольшой ямочкой. Волосы у него были густыми, светлыми и завивались крупными кольцами. Иными словами, если бы архангел Гавриил решил когда-нибудь снова спуститься на землю, он бы, наверное, выглядел точно так же.

Тут шериф опомнился и, откашлявшись, попытался усесться на стуле-троне поудобнее.

– Мне не хотелось бы беспокоить вас по такому пустяковому поводу, брат Гэбриэл, но служба…

Проповедник смотрел на него вопросительно, и шериф, справившись с волнением, продолжил:

– Дело в том, что между сотрудниками полиции существует своего рода договор о взаимопомощи, – объяснил Ритчи. – Если угодно, это что-то вроде профессиональной солидарности. Я хочу сказать, что, если кто-то из коллег просит о помощи, отказываться не принято…

– Блаженны миротворцы, ибо они сынами божиими нарекутся, – процитировал брат Гэбриэл. – А сотрудники полиции суть миротворцы, которые верно служат обществу в целом и каждому из нас в отдельности. Помогать им – долг любого законопослушного гражданина. – Брат Гэбриэл улыбнулся, продемонстрировав два ряда безупречных зубов. – Я восхищаюсь служителями закона и поминаю их в своих ежедневных молитвах. Чем я могу помочь вам и вашим коллегам, шериф?

– Сегодня утром мне звонил один детектив из Далласа. Его фамилия Лоусон… – Ритчи коротко пересказал факты, которые узнал. По мере того как он рассказывал, на лице брата Гэбриэла появлялось страдальческое выражение.

– Это ужасно! – сказал он, когда шериф закончил. – Мы помолимся о душах жертвы и убийцы. Совершенно очевидно, что этот несчастный был поражен грехом. Мистер Хенкок, включите их имена в сегодняшнее поминание.

Ритчи обернулся и с удивлением увидел, что мистер Хенкок сидит на диванчике в дальнем конце комнаты. Он-то считал, что секретарь давно ушел.

– Разумеется, брат Гэбриэл.

Проповедник снова повернулся к Ритчи.

– И все же я не совсем понимаю, какое отношение эта история имеет ко мне, – мягко сказал он.

Шериф снова заерзал на стуле. Он чувствовал себя крайне неуютно под пронизывающим взглядом брата Гэбриэла.

– Согласно сведениям, предоставленным полиции далласской телефонной компанией, этот тип – Дейл Гордон – довольно часто звонил в Храм. Только за последний месяц он сделал десять таких звонков. Вот детектив Лоусон и попросил узнать у вас, что вам об этом известно. Быть может, вы могли бы сообщить какие-то дополнительные подробности, которые…

– Но ведь дело закрыто, насколько я понял? – перебил брат Гэбриэл.

– Совершенно верно. Детектив Лоусон просто хочет уточнить некоторые детали. Связать концы с концами, так он выразился.

– Я сам не люблю, когда остаются какие-то неясности, – кивнул брат Гэбриэл.

– Я уверен, что это чистая формальность.

– Что ж… Мистер Хенкок, проверьте, пожалуйста, наш журнал регистрации входящих звонков.

– Одну минуту. – Хенкок встал с дивана и, подойдя к резному шкафу (размером с автомобильный караван-прицеп), открыл широкие двойные дверцы. За ними оказался компьютерный терминал, состоявший из трех экранов, двух клавиатур и какого-то другого оборудования, назначение которого осталось для шерифа тайной. Сев перед одним из экранов, Хенкок начал набирать что-то на одной из клавиатур.

– Вашему коллеге повезло, – сообщил брат Гэбриэл. – Мы тщательно регистрируем данные о всех входящих звонках.

– Я надеюсь, что моя просьба вас не затруднит…

– О, нисколько! Кстати, пока мистер Хенкок работает, может быть, все-таки выпьете что-нибудь? – предложил проповедник. – Не подумайте, что я настаиваю, просто мне казалось – за это время вы могли и передумать.

– Если это вас не затруднит. – Теперь, когда его задача была выполнена, Ритчи чувствовал себя гораздо свободнее.

– Ничуть не затруднит. – Брат Гэбриэл нажал кнопку на селекторе и, дождавшись ответа, коротко приказал: – Пожалуйста, принесите нашему гостю что-нибудь выпить.

Должно быть, уставленный напитками столик на колесиках был приготовлен заранее. Не успел брат Гэбриэл выключить селектор, как Ритчи услышал звук открывающейся двери.

– А-а, Мэри, давай его сюда.

Ритчи оглянулся. На вид Мэри было лет восемнадцнть-девятнадцать. Ее маленькое лицо окружали густые черные волосы, а одета она была в темно-синюю форму школы Храма. Этот цвет очень шел к ее светлой коже, здоровому розовому румянцу и темным глазам. В первое мгновение Мэри смущенно покосилась на шерифа, но в дальнейшем все ее внимание сосредоточилось на фигуре брата Гэбриэла. Осторожно ступая по ковру, она покатила позвякивающую бутылками и стаканами тележку к рабочему столу проповедника.

– Что будете пить, шериф? – спросил брат Гэбриэл.

– А-а, все равно.

Мэри открыла жестянку и перелила ее содержимое в высокий бокал со льдом. Бокал и крошечную льняную салфетку она передала Ритчи. Принимая напиток, шериф с трудом удержался от того, чтобы не пялиться на нее.

– Б-благодарю, – пробормотал он смущенно.

Брат Гэбриэл похлопал себя по бедру. Мэри счастливо улыбнулась и, обогнув массивный стол, встала рядом с проповедником. Брат Гэбриэл обнял ее одной рукой за талию и привлек к себе; другой рукой он погладил Мэри по оттопыривающемуся животику, и шериф с удивлением заметил, что девушка беременна.

– Мэри – одна из лучших наших послушниц, – похвастался брат Гэбриэл. – Сколько времени ты уже с нами, Мэри?

– С тех пор, как мне исполнилось десять, – ответила девушка тоненьким голоском.

– Я назвал ее Мэри – Марией, – потому что она напоминала мне мадонн эпохи Возрождения, – сказал брат Гэбриэл. – Скажите, шериф, разве она не прекрасна?

Ритчи тупо кивнул. Бокал холодил ему руку, но он так к нему и не прикоснулся.