Ныряющие в темноту - Роберт Кэрсон

Чаттертон едва мог поверить в свою удачу. Вает побывал в самой гуще противолодочной войны, в разведке, а не где-нибудь. И у него были связи в Центральном архиве ВМС. Они условились о встрече в Вашингтоне в конце февраля. Когда Чаттертон повесил трубку, он думал о том, что поездка в Германию может и не понадобиться. Если кто-то и знал разгадку тайны, то это должно было быть правительство США. Теперь, при содействии Ваета, его приведут прямо к первоисточнику.

Несколько дней спустя Чаттертон провел четыре часа за рулем по дороге в Вашингтон. Он должен был встретиться с Ваетом в Центральном архиве ВМС США в 10 утра. Он прибыл на час раньше и поставил машину в районе Вашингтонской военной судоверфи — комплекса старинного вида с трамвайными рельсами, булыжными дорогами, библиотеками и учебными зданиями. Давно отслуживший свое боевой миноносец, стоящий на якоре в реке Анакостия, выглянул на Чаттертона из-за каменного строения, когда тот шел к архиву. Внтури Чаттертона приветствовал человек с белоснежными волосами. Это был Гордон Вает.

После знакомства Вает изложил свой план посещения архива. Он представит Чаттертона Бернарду Кавалканте, главе архивов боевых действий и всемирно известному эксперту по субмаринам, затем доктору Дину Алларду, директору центра. Эти двое, предположил Вает, имели доступ почти ко всему, что было известно в Соединенных Штатах о подводных лодках. Чаттертон едва дышал. Он верил, что был всего в нескольких минутах от разгадки тайны.

Вает проводил Чаттертона в кабинет Кавалканте. В этих помещениях, объяснял Вает, хранится подавляющее большинство донесений ВМС США, и Кавалканте, страстный историк, рожденный именно для этого, хранил их. "И он большой эксперт по подводным лодкам", — прошептал Вает, когда Кавалканте, худощавый человек среднего возраста в клетчатом пиджаке спортивного покроя и очках на кончике носа, появился из соседнего кабинета. Кавалканте тепло приветствовал гостей, но смотрел настороженно, как бы говоря: "О Боже! Еще один чокнутый знаток подлодок в моем кабинете".

Все трое сели, и Вает попросил Чаттертона рассказать свою историю. Чаттертон был немногословен: он с другими ныряльщиками нашел немецкую подлодку времен Второй мировой войны примерно в шестидесяти милях от побережья Нью-Джерси, они имеют достаточно трофеев, но их мало, чтобы идентифицировать субмарину. Он рассказал, что они прочитали не одну книгу по истории, но нигде не было упоминаний о немецких подлодках, обнаруженных в радиусе ста миль от места находки. Ныряльщики использовали навигационную систему LORAN-C при каждом возвращении к субмарине, следовательно, лодка лежала прочно. Они сделали видеозаписи, подборку которых Чаттертон привез с собой.

Какое-то время в кабинете царила тишина. Кавалканте посмотрел на Ваета с едва заметной усмешкой, обращенной скорее к нему, чем к Чаттертону. Он полез в стол и достал какие-то бумаги, которые должен был подписать Чаттертон. Если Центральный архив принимает видеозаписи, они должны быть соответствующим образом зарегистрированы. Никогда еще Чаттертон не чувствовал себя таким важным человеком. Кавалканте взял кассету, потом посмотрел Чаттертону прямо в глаза.

— Мы — Военно-морской флот США, сэр, — сказал Кавалканте. — Мы знаем достаточно много о том, что лежит в океане. Но мы не обязательно должны предоставлять эту информацию. Вы это понимаете, мистер Чаттертон, не так ли?

— Абсолютно так, сэр.

— У нас есть перечень затонувших судов в районе Восточного побережья. Мы отслеживаем это в военных целях, не в исторических, не для исследователей или… вы меня простите, ныряльщиков. Этот список у нас здесь. Но я не могу показать его вам. Мне очень жаль.

Сердце Чаттертона упало. Ответ был в стенах кабинета Кавалканте, но этот человек отказывается открыть дверь. Вает по-прежнему сидел, прямо и с достоинством, и молчал. Кавалканте тоже молчал. Чаттертон гадал, закончилась ли на этом встреча. Он не хотел так думать.

— Мистер Кавалканте, мне не надо видеть перечень, — сказал Чаттертон. — Меня интересуют только останки конкретного судна, в конкретном месте. Это для меня очень важно. Восстановить имена тех, кто лежит в этой братской могиле, будет справедливым по отношению к их семьям и по отношению к истории. Там, на дне, десятки погибших моряков, и, похоже, никто не знает, кто они и почему они там.

Кавалканте оперся подбородком на руку. Вает слегка приподнял голову, будто спрашивая: "Что дальше, Берни?" Кавалканте едва кивнул.

— Что ж, полагаю, что я сам могу взглянуть, — произнес он. — Но вы не можете получить какие-либо фотокопии информации и не можете ничего фотографировать.

— Хорошо, спасибо, — ответил Чаттертон. — Мне будет достаточно, если вы на словах сообщите мне то, что у вас может быть по этой затонувшей подлодке.

Чаттертон записал широту и долготу положения немецкой субмарины, передал листок Кавалканте, который тут же удалился в хранилище с документами. Вает усмехнулся и кивнул Чаттертону, говоря: "Отличный ход". Ответ будет получен через несколько секунд.

Спустя несколько минут Кавалканте вернулся с массивной папкой под мышкой и сел за стол. Он снова взглянул на Чаттертона, приподняв одну бровь.

— Вы уверены в этих координатах? — спросил он.

— Полностью, — ответил Чаттертон. — Мы были там трижды.

— Что ж, похоже, у нас нет никаких данных в отношении этого места. Там нет немецкой субмарины… или вообще чего-либо… по этим координатам.

Усмешка Ваета, сдерживаемая в течение всей встречи, уступила место широкой улыбке.

"Это удивительно, — произнес наконец Кавалканте. — Это просто удивительно. Давайте возьмем видеозапись и пойдем к доктору Алларду, посмотрим ее вместе. Ему следует с ней ознакомиться. Должен вам сказать, мистер Чаттертон, к нам обращается очень много людей, полагающих, что они обнаружили немецкую подлодку или что у них есть секретная информация о субмаринах. Почти всегда это не соответствует действительности. Но ваш случай просто удивительный".

Кавалканте проводил Ваета и Чаттертона в роскошный кабинет. Вскоре их приветствовал человек среднего возраста с волнистыми волосами с проседью, в очках в тонкой оправе, в галстуке «бабочка» и твидовом пиджаке. Человек представился как доктор Дин Аллард, директор центра, и предложил всем сесть.

Кавалканте принялся рассказывать: "Мистер Чаттертон, — сказал он, — нашел немецкую субмарину возле берегов Нью-Джерси, ее местоположение определено, возраст точен, характер повреждений определен, имеется видеозапись". Аллард выслушал все это с уставшим видом. Он слышал такие заявления не одну тысячу раз. Они всегда оказывались необоснованными.

Кавалканте помолчал немного для эффекта.

"Дело вот в чем, доктор Аллард, — продолжил Кавалканте. — Я проверил записи. Там ничего не должно быть".

Аллард медленно кивнул.

"Ясно, — сказал он. — Как я понимаю, у вас есть видеозапись, мистер Чаттертон. Мы можем ее посмотреть?"

Пока Кавалканте готовил кассету, Аллард вызвал в кабинет Уилльяма Дадли, своего заместителя. Аллард приглушил свет, и пять человек смотрели кадры, снятые Чаттертоном в боевой рубке и в носовом торпедном отсеке. Тихие восклицания «удивительно», "невероятно", «потрясающе» слышны были все сорок минут, пока не кончилась запись.

"Не могу поверить, что там немецкая субмарина времен Второй мировой войны, а мы ничего о ней не знаем, — сказал Аллард. — Мистер Чаттертон, если я снаряжу военное судно и пловцов, чтобы обследовать вашу находку, вы согласитесь сотрудничать с ВМС, чтобы идентифицировать подлодку?"

Чаттертону потребовалось какое-то время, чтобы оценить серьезность предложения. Он был парнем из Нью-Джерси с парой дыхательных баллонов, покоряющим океан на борту небольшого судна, которое может выдать не больше одиннадцати узлов. Аллард предлагал направить туда команду профессиональных водолазов, силу и ресурсы ВМС США, чтобы разгадать тайну. Он стал думать над витиеватым ответом, соответствующим моменту, но вместо этого смог произнести только: "Разумеется!"

Дадли сделал шаг вперед. Он был единственным в кабинете, кто не улыбался.

"Доктор Аллард, сожалею, но мы не можем этого сделать, — сказал он. — Как вы знаете, США подали в Международный суд жалобу на Францию по поводу корабля конфедератов «Алабама». Суть вопроса состоит в том, что французы осуществляют погружения к американскому боевому кораблю, а мы заявляем о необходимости защиты того, что является братской могилой. Мы не можем одновременно с этим погружаться к немецкой братской могиле на территории США. Наша позиция в суде будет ослаблена".

Аллард некоторое время обдумывал этот аргумент.

"Да, ты прав, Билл", — произнес он. Он повернулся к Чаттертону: "Мне очень жаль. Хотя мы не можем отправиться туда и помочь вам с погружениями, но мы можем предоставить вам в архиве все, что нужно для исследований".