Маара и Данн - Дорис Лессинг

Вскоре башни центральных кварталов Хелопса уже превратились в крохотные выросты на горизонте, а затем и вовсе исчезли. Иссякло и шикарное шоссе, теперь они летели над поросшими засохшим кустарником пустошами.

Данн открыл люк в полу, ему не давали покоя жуки, и как раз успел увидеть, как они отвалились от колес и исчезли внизу. «Интересно, — думала Маара, — как жители Хелопса, как махонди, так и хадроны, справятся с нашествием клешневиков?» Их гигантские клешни, казалось, угрожали ее сердцу, но все же она уже чувствовала, что оставшееся позади бледнеет, покрывается дымкой. И она даже радовалась этой растущей отчужденности.

Час полета над сухими кустами, над полупустыней, снова над кустами — и снизу показалась тонкая темная полоска мелкой речки, окаймленная пышной зеленью. Впереди замаячил город, и Фелис сообщила, что здесь придется остановиться для заправки сахарным маслом и что им следует оставаться в кабине и вести себя тише воды, ниже травы. Народ в городе весь оказался на одно лицо, что видевших такое впервые шокировало, пугало, ввергало в панику.

— Нам ведь это не впервой, правда, Данн? — Маара старалась подбодрить брата, помня его реакцию на одинаковые лица странников, пришедших в скальную деревню. — Понимаешь, Данн? Они все на одно лицо.

Данн усмехнулся:

— Не беспокойся, Маара. Со мной все в порядке. Я их уже видел раньше, когда бродил один. Целый город таких видел на востоке.

Что ж, речь не малыша, но зрелого мужчины. Маара успокоилась.

Небоход опустился на обширную площадку. В кабину хлынул жаркий воздух, с пассажиров ручьями лил пот. Фелис схватила две емкости, еще раз предупредила:

— Не выходить! — Затем спрыгнула на землю и зашагала прочь, не обращая внимания на народ, сбежавшийся, чтобы поглазеть на диковину.

Люди на первый взгляд такие же, каких запомнила Маара: крупные, плотные… Но нет, глаза у этих не светлые, а карие. Кожа не сероватая, а матово-коричневая. Шапки волос не светлые, а каштановые. Физиономии одинаковые, носы круглым клубнем, лбы низкие из-за нависающих волос. И одежда коричневая, как будто их целиком макали в краску, цельно-коричневые какие-то.

Данн сжал ее руку.

— Они совсем дурные. Не делай резких движений, не дразни. Недоумки какие-то. Прямо как звери.

Местные стягивались к машине даже не как звери, а как гигантские насекомые, преодолевая страх и гонимые любопытством. И как только они сами различают друг друга? Совершенно одинаковые лица, до мельчайших черточек. Переводя глаз с одного на другое, снова глядишь в то же самое лицо. Они выползали из домов, проулков, улиц, окружили небоход густой толпой, и громоздкая машина казалась хрупкой посреди этого скопления крупных коричневых фигур. Один из них вытянул громадную руку и пощупал волосы Маары.

— Не шевелись! — прошипел Данн.

Другой ткнул пальцем ей в щеку. Кажется, это мужчины. Толпа самцов? Еще один потыкался в дверь кабины пилота, но та не поддалась. Машина закачалась. Почувствовав это, они принялись пихать ее со всех сторон, но хаотичность их усилий привела к тому, что небоход лишь дрожал и колыхался, опрокидывание ему не угрожало. И тут раздался крик Данна, заставивший всех отпрянуть. Один из жуков-клешневиков пережил полет и теперь пытался удрать.

— Бейте его! — закричал Данн.

Но существа эти соображали туго. Сначала они ничего не поняли, а когда поняли и, мешая друг другу, попытались расправиться с жуком, тот уже миновал их бестолковую толпу и унесся к домам. Проводив жука взглядами, они снова сосредоточили интерес на машине. Появилась Фелис; она бежала к небоходу и вопила во все горло, испугав коричневую публику, освободившую ей проход. Она прыгнула на свое сиденье, запустила двигатель и подняла небоход. За ними потянулись коричневые ладони, к счастью не слишком проворные. Небоход рванулся прочь, накренившись на повороте, и все трое увидели под собою кошмарное бесконечное однообразие задранных вверх лепешек коричневых лиц. Отлетев от города, Фелис посадила небоход, выскочила и залила сахарное масло в топливный бак. Заправив машину, обратилась к пассажирам:

— Ну-ка, вытряхивайтесь.

Брат и сестра вылезли, остановились перед машиной, и Фелис критически осмотрела обоих, рассказав попутно о том, что город, который они только что миновали, заселен одними лишь мужчинами, а женщины — с виду не слишком отличающиеся от мужчин — живут в женском городе неподалеку. А встречаются они в дни равноденствия и солнцестояния, когда и происходит спаривание. Покончив с аборигенами, Фелис занялась Маарой и Данном.

— Слишком уж вы оба аппетитные, скажу я вам. Надо вас замаскировать.

Маара и сама побаивалась за свою безопасность. Выглядела она уже намного лучше, чем совсем недавно. И Данн тоже весьма симпатичный юноша.

— Беглые рабы! Да вы и есть беглые рабы. Но плохо, что вы так и смотритесь. Соблазн для любого работорговца. А они ведь отнюдь не все такие добренькие, как я.

— Скажи, сколько бы ты получила за нас от хадронов? — спросила Маара.

— Сущие пустяки. Уж очень вы были дохлые. Если б здоровые — другое дело, тогда б примерно около стоимости вашей золотой монеты. Я тебя понимаю. Ты хочешь сказать, что я вас отпустила, потому что за вас все равно много не выручить.

Маара улыбнулась. Обе не в обиде.

— Значит, ты хочешь сказать, что у тебя золотое сердце?

— У тебя, наверное, кое-что прикоплено, — предположил Данн.

— Да, кое-что есть. Выгодное занятие — людьми торговать.

Она подошла к машине, вынула откуда-то из-под сиденья рабочий комплект, блеклые синие штаны и куртку.

— Дешево отдам. — Данн отсчитал ей несколько монеток, пока она не остановила его. — Это ты надень, — сказала ему Фелис. — Для тебя угроза еще больше, чем для твоей сестрицы.

— Еще бы, — самодовольно ухмыльнулся Данн к тихой радости Маары, старавшейся изгнать из памяти образ брата, растоптанного и поруганного судьбою, каким он был еще совсем недавно.

Переодеваясь, Данн на мгновение остался лишь в узкой набедренной повязке. Фелис, смеясь, отпустила смелый комплимент его стати и добавила, что и сама бы не прочь его соблазнить, если бы пути их не расходились. Данн не остался в долгу, и это тоже порадовало Маару. Она втайне опасалась, как бы Данна снова не потянуло к наркотикам и к мужчинам.

Данн оделся, засунул в карман нож.

— Совсем другой вид, — одобрила Фелис. — Теперь вы сойдете за мастерового с рабыней-служанкой.

Она достала из машины хлеб и воду, все трое уселись в тени машины, перекусили. Вокруг простиралась желто-бурая равнина, покрытая прибитой к земле высохшей травой, но сидели они не на пересохшей корке, а на мягкой трухе из смеси почвы и еще не перегнившей травы. Земля еще помнила о дожде. И воздух, почти чистый, почти без надоевшей пыли, почти не закрывает высокого неба.

— Итак, летим дальше, — деловым тоном начала инструктаж Фелис. — Когда прибудем, вы прямым ходом дуете к реке и обеспечиваете себе место на завтрашней посудине. Потом баиньки, адрес я вам дам. Про братика-сестричку забудьте, прикиньтесь нормальной парочкой. Так безопаснее. В город не суйтесь, не любят там чужаков. А я постараюсь дозаправиться и пущусь на восток. Продам небоход, хватит с ним возиться. Ни запчастей, ни горючего не добыть… Одна морока.

— А потом что?

— Что-нибудь подвернется. — Фелис явно не испытывала страха перед неизвестностью завтрашнего дня. — Может, паром куплю, какая разница, в реке утонуть или с неба рухнуть.

— Наверное, мы больше не увидимся, — сказала Маара.

— Что ж, так в жизни заведено. Встречаемся и расстаемся. Чаще навсегда, а бывает… Чего загадывать?

Данн начертил на песке контур Ифрика. Он обозначил Рустам сухой травинкой, мелким камушком отметил скальную деревню, листиком — Хелопс, а еще один камушек вручил Фелис и спросил:

— Где будем вечером?

Фелис опустила камушек на расстоянии половины ладони от Хелопса. От этого места до Рустама добрая пядь.

— Видишь, Маара, куда мы уже добрались!

По физиономии Фелис Маара поняла: та не верит, что они продвинутся дальше.

— Но ведь и в Хелопсе ты не верила, что у нас что-то выйдет, — обратилась к ней Маара.

— Не верила. И сейчас не верю. И все равно — удачи вам. Вы мне чем-то приглянулись, ребятки.

— Удачи? — переспросил Данн. — Сила в знании. — Он ткнул пальцем в то место, куда, по словам Фелис, они направлялись. — На глобе здесь все зеленое, реки текут, много воды.

— Глоб? Что это такое?

— Ну, это… какой был мир раньше… давным-давно.

— Мне это неведомо, — пожала плечами Фелис.

— На карте, там, где весь верх мира белый, север Ифрика не коричневый, как на глобе, потому что до льда там была пустыня, а теперь совсем наоборот. И на глобе здесь, где мы, много рек и много зелени.