Действо - Сергей Болотников

Дорожка была и впрямь одна - ровный и укрепленный пологий остаток холма шириной от силы в метр. Дважды эта дорога в небо прерывалась черными арками, с массивными запертыми воротами. Когда окончательно стемнело, в караулках затеплился тусклый свет.

И здесь нашелся сочувствующий движению - на этот раз беспородный облезлый пес с буйным прошлым и кривыми задними лапами. Поминутно оглядываясь и разговаривая сиплым тюремным шепотом, он провел их чуть в сторону от дворца и разместил на третьем этаже местной многоэтажки. Ровные ряды круглых проемов больше, чем когда-либо казались безумной версией птичьих колоний.

Не без умысла, но фасад здания выходил на дворец - четко выделяющегося во тьме. Темное на темном... Алексей Сергеевич долго не мог найти объяснения, почему дворец виден. Потом понял - это запахи. На фоне запахов он выделяется. Дворец пах водой и чьей то болью. От этого духа непроизвольно вставала шерсть на загривке.

Глубокой ночью Красноцветов проснулся. Полежал на боку в тесной, пропахшей чужими снами каморке. Двинул ухом, чутко вслушиваясь в ночную жизнь.

Тишина. Где-то лают собаки.

Он почувствовал, как пасть расползается в нелепой гротескной улыбке. Конечно собаки... мир собак.

Красноцветов понял, больше не хочет спать. Запахи будоражили.

Он вышел на шаткий деревянный помост, служивший здесь одновременно коридором, балконом и лестницей. Замер, втягивая ноздрями ночь. Дворца не видно, но сразу можно сказать, где он находится.

Дзен лежал на краю помоста, бесстрашно деля обиталище с пятнадцатью метрами пустоты. По небу взбиралась собачья луна, и невозмутимый профиль чау-чау на ее фоне казался египетским сфинксом.

Красноцветов улегся рядом, вперил чувствительный взор в темноту, спросил:

-Не спиться?

-Нет, - сказал Дзен, - как тут заснуть. В восемь утра поток нечистот отключают и идет тестинг в течение часа. Мы должны успеть пройти до коллектора.

-Успеем? Чак точно знает?

Дзен помолчал. Красноцветов подумал, что он так ничего и не скажет, когда чау-чау тихо проговорил:

-Есть еще один повод, почему мы идем к Мяснику.

-Какой же?

-Это ведь самоубийство, лезть в самое гнездо, к сотне стражей? Движение, движением, но никто из нас не хочет так умирать. Убив мясника, или оставив его в живых.

-Так на что же вы надеетесь? - спросил Алексей Сергеевич.

-Есть Собачий рай, - сказал Дзен.

-О, да. По-моему имеется много способов попасть туда куда более простым путем.

-Нет, Собачий рай существовал в действительности, и он находился, - Дзен поднял лапу и ткнул в пахучую тьму, - Там. Где сейчас стоит дворец Мясника. Там были врата. Кто чувствовал потребность или желание - уходил туда. В рай для собак. Не знаю, как он выглядит, да это и не важно. Важно, то, что он есть. Но Мясник... и его закрыл.

-Постойте, но... это разве не миф?

-За троном узурпатора есть люк, обычный квадратный люк - наша мечта и всех, кто живет вокруг нас. Мясник не пускает туда никого. Сделав нашу жизнь невыносимой здесь, он перекрыл путь и туда. Пусть раньше уходили лишь, избранные, пусть! Но теперь и им дорога закрыта!

Дзен досадливо мотнул головой:

-Наше единственное право! Наш выбор! Наш рай! - он повернулся и глянул на Красноцветова поблескивающими от Луны глазами, - и клянусь, я доберусь до него за это! До него, а потом до его запечатанного эдема!

Он замолчал, тяжело вдыхая вонючий воздух.

-А они, - Красноцветов мотнул головой в сторону спящей команды, - знают?

-Это знание избранных, друг мой, - сказал Дзен, - но они будут рады пойти вслед за мной туда. Первые за много-много лет.

Он поднялся со скрипнувших досок, повернулся к Красноцветову:

-И ты будешь рад.

И ушел к себе, напевая про тучные стада и звенящие ручьи.

Ночью Красноцветов не спал - слышал, как ходят патрули и источает угрозу дворец.

Рано утром все поднялись - напружиненные, собранные, глаза остекленели, челюсти сжались, а кое у кого подрагивали лапы. Незамеченными, собаки пересекли город и оказались у котлована, в чахлых зарослях у кромки которого сочувствующими был спрятан плот.

Солнце вяло ковыляло по небосклону, выставив свой серый ото сна диск на свежий воздух. Поднималось оно позади дворца, и потому та часть вонючей болотистой жижи, по которой плыл неряшливо собранный плот, находилась в густой тени, а миазмы, что поднимались от этой жижи к солнцу, надежно маскировали любые посторонние запахи.

Жерло трубы надвинулось, пахнуло особо ядреной вонью. Похоже, сливали по ней исключительно отходы. Труба широкая, ржавая, целый тоннель.

Дзен оглянулся, принюхался - но из-за запаха фекалий совершенно невозможно было понять, есть там кто ни будь или нет.

Вылезли из нервно качнувшегося плота и направились в глубь трубы. Темно здесь было абсолютно - и запахи совершенно не помогали. Уныло выстроившись цепочкой, команда потянулась в глубь Мясниковой крепости.

-Ну что, Чак? - сказал Дзен, - показывай дорогу.

-Сейчас-сейчас! - невидимый во тьме Чак шумно захлюпал по фекалиям где-то впереди, - счас поворот будет... ответвленьице, значит, не пропустить бы.

-Постой, Чак! - сказала Альма, - но ты ничего не говорил про ответвление.

-Не говорил! Не существенно это было. Да только если вы пойдете прямо то попадете в отстойник. Вы хотите в отстойник?

-Водой пахнет... - сказал Красноцветов.

-Здесь вся вода, - Дзен повернул в указанное ответвление.

Некоторое время шли молча. В трубе было душно и вонюче. Кто-то попытался пропеть пару строчек из собачьего гимна, но сталь так зарезонировала, что все испуганно замерли и несколько секунд напряженно прислушивались.

-Чак, по-моему, мы слишком долго идем...

-Скоро уже! - тявкнул Чак, нервно, - верняк, вот-вот перекресток будет.

-Держитесь! - молвил Дзен тихо, но твердо, - час мести грядет.

-Да! - сказал Чак, - грядет.

Они достигли перекрестка - квадратной камеры со стальными стенами и полом, но не успели дойти даже до его середины. Яркий, слепящий свет пал сверху и высветил изляпаную в грязи собачью группу.

-СТОЯТЬ! - рявкнул голос, - НЕ ДВИГАТЬСЯ! НЕПОВИНОВЕНИЕ КАРАЕТСЯ РАЗДИРАНИЕМ НА МЕСТЕ!!!

-Это патруль! - в ужасе взвизгнула Дося, - они нас выследили!

-КАК!? - воскликнул Дзен, но больше ничего не успел сказать, потому, что черные мускулистые тела, посыпавшиеся из туннелей сверху, заполонили все вокруг.

Мощным тычком духовного лидера повстанцев опрокинули в жижу. Гвардия Мясника действовала быстро и четко. Альма пыталась было дергаться, но пара чувствительных укусов быстро заставили ее замереть. Огромный, с лоснящийся антрацитовой шерстью ротвейлер ударил Красноцветова плоской, как лобовая броня танка, башкой и бывший собачник повалился навзничь. Кругом топали мощные лапы, жижа брызгала в стороны.