Крылья (СИ) - Градова Элина

— Вы мне очень нравитесь, Ксения и за Серёгу рад, думаю, у вас с ним сложится крепкая дружная семья.

— С, чего Вы взяли?

— Во-первых, в таком статусе он в дом не приводил ни одну девушку, ни разу! Во-вторых, вы — прекрасная пара, идеально подходите друг другу, видно невооружённым глазом.

— Похоже, мама Ваша иного мнения, — сомневаюсь, уж не говоря о том, что о матримониальных планах, вообще, заикаться рано. Для самой сюрприз.

— Выкиньте из головы, сейчас любимый сынок её успокоит, и всё будет хорошо, — легко бросает, будто это нормально! А мой пытливый мозг уже рисует картины каких-нибудь жутких пыток, в которых Серж, конечно же, раб, а мамаша — дьяволица с хлыстом и на копытах! Ох, если бы я сама не знала, до какого апогея мой эльф умеет закрутить ситуацию, даже бы не подумала, что нечто подобное может происходить в реальности! Трясу головой, отгоняя ужас. Олег, не понимая моих терзаний, продолжает, — не обращайте внимания, Серёжка всегда был её ангелочком. Младшенький, ясно же. Она тряслась над ним, как наседка: туда не ходи, с этим не дружи, холодное не пей, в лужу не лезь… Ну, понимаете? — киваю согласно,

— А, потом?

— Потом он вырос, и оказалось, что у него другие планы на жизнь: по лужам не пускала, так он по бабам пошёл, извините, девушкам, но Вас, Ксения, это не касается. Холодное не пей, ну не пил холодное, горячее стал пить, вернее, горячительное, правда, остановился вовремя. Пришлось отпустить дитя неразумное, всё равно бы вырвался!

— А, сейчас тогда, что он там делает? — мне уже ясен тернистый путь Сержа к свободе, но что сейчас происходит в стенах замка?

— Мамуля у нас слишком нервная, не знаю, почему… Отец сказал, роды Серёжкой были очень тяжёлыми. Что-то там пошло не так, пришлось операцию делать. Детей больше быть не могло, и она сильно психовала по этому поводу и над ним, как над драгоценностью всегда тряслась. Естественно, у неё ревность материнская! Думаете, с Вами что-то не так? Да если бы он Царевну-лебедь привёл, и ей бы досталось! — замолкает на секунду, — так о чём я?.. А, вспомнил! Ничего она ему не сделает, истерику свою коронную закатит, потом выорется и успокоится, в крайнем случае, по физиономии получит наш жених. Зато, мамуля сразу шёлковой станет, вот увидите… Вы уж, извините за такую откровенность, но всё равно узнаете же…

— Она со всеми так? — для меня этот вопрос очень важен, но Олег думает, что я за себя боюсь.

— Вам не, о чем волноваться, Ксюша, такой чести у нас удостаивается только любимчик, даже батя, не вариант.

Нормально, думаю, воспитали себе козла отпущения, все счастливы, а бедолага отдувается!

Поводив меня по парку с часок, как Сусанин поляков по Костромским дебрям, Олег решает, что можно возвращаться,

— Там, наверное, к чаю уже накрыли… Вы не озябли, Ксюша?

— Нет, но чаю бы выпила с удовольствием, — говорю спокойно, выражая взглядом всю безмятежность, на какую только способна. А сама, бегом бы побежала, как там мой бедный эльф! Но, в конце концов, выживал же он, как-то до меня? Этим себя и успокаиваю…

Возвращаемся, батя внизу курсирует у крыльца, издалека даёт сыну отмашку, что всё нормально. Подходим.

— Мы уж, заждались, что-то загуляли вы, ребята, чай стынет!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заходим в замок, Семён или, как там его, дворецкий в общем, принимает одежду, проходим в столовую. Серж и мамуля уже там, правда, рассадка иная, они друг от друга через стол. Ирина Фёдоровна улыбается, кто бы мог подумать?! Даже на меня смотрит душевней, правда, личиком слегка поопухла, да и глазки красные. Но макияж свежий, носик припудрен, благость, да и только. А вот мой эльф выглядит усталым, потухшим, как и предполагал Олег, на бледной скуле ярко красуется пятерня, всё ясно. Рядом с ним место свободно, и прибор стоит, значит, моё место! Отвоевал, таки!

Усаживаюсь, незаметно под столом глажу его бедро, бросает на меня благодарный взгляд, замечаю, как в радужку возвращаются мои любимые оливково-изумрудные оттенки…

Напившись чаю, отработав программу, сматываемся поскорее из дворца. Едем молча всю дорогу. Говорить не хочется, Серж устал, а я перевариваю сегодняшнюю информацию, многовато для одного дня…

Дома, он сразу собирается в ванную, я переодеваюсь в свой халатик и, поскучав немного, иду к нему. Застаю в джакузи по пояс в воде, голова откинута на бортик, глаза закрыты. Услышав, что зашла, садится ровно,

— Ксень, кажется, я заснул немного… — умывает лицо.

— Скажи-ка мне, дорогой, — завожу разговор, надо же с чего-то начинать, — откуда взялась тема про невесту?

— Прости, любимая, — взгляд виноватый из-под мокрых ресниц, — папа поторопился.

— И Олег поторопился? — продолжаю.

— Они в курсе, что я предложил замуж, но не желают знать, что ты против… Я опять накосячил, — вздыхает, — понимаю… Только, пожалуйста, не сегодня.

— Ты, о чём?

— Что-то я устал…

До меня только сейчас доходит, что значит это «не сегодня»!

— Не думаешь ли ты, дурачок, что я пришла получить компенсацию?

— А, зачем? — взгляд недоумённый.

— Сказать, что согласна!

— Что?! — а вот эта метаморфоза поистине завораживает: на бледных щеках появляется румянец, серые поблёкшие глаза начинают сначала наполняться оливковыми оттенками, а потом в них рождаются почти изумрудные блики! Как это? Может, лампочки сверху дают странный эффект, но передо мной снова белокурый красавец с магнетическим взглядом, — ты серьёзно?

— Конечно!

— Почему передумала?

— Ну, ты же сам этого хотел? — как мне объяснить тебе, болван, что мамаша твоя — пиявка-кровососка! Ты, конечно, оторвался, насколько смог, но я тебя доотрываю от неё окончательно!

— Хотел, — соглашается задумчиво.

— Считай, твоё желание сбылось!

— А, почему сегодня? — не отступается.

— Кое-что поняла, — пожимаю плечами, что нужна тебе, наверное. Надо как-то его отвлечь, — может помочь помыться? — предлагаю. А сама запускаю руку в его волосы, пробирая пальцами по голове до мурашек. Вскидывает на меня глаза: ага чёрные зрачки уже расширены, да и ангел смотрю, окрылился,

— Полетаем? — предлагает.

— Скорее уж, поплаваем, — смеюсь, сбрасывая халат…

— Ксень, — это мы уже налетавшись, наплававшись и намывшись, в постели, — пошли прямо завтра в ЗАГС?

— Пошли, — соглашаюсь, в конце концов, у меня будет месяц на раздумья, если что-то пойдёт не так, передумать успею, — отпрошусь с работы на пару часов.

— Созвонимся, любимая, — шепчет мне в ухо, загребая по-хозяйски к себе под бочок и засыпая на ходу. Спи, эльф, я не передумаю, можешь на меня положиться…

В понедельник Галина Михайловна целый день одаривает прекрасным настроением всех пациентов нашего отделения! Многие с непривычки шарахаются, а я знаю, в чём дело: рада за меня. Перед тем, как мне выбежать к Сержу вниз, перекрестила обеими руками,

— Давай! С, Богом!

Мой ангел, как всегда, с умопомрачительным букетом ждёт у авто. Подхватывает радостно прямо с крыльца, кружит в поцелуе, тороплю, отпустили ненадолго. Прежде чем, прыгнуть в машину, вскидываю глаза на больницу, так и есть: наши все носами упёрлись в стёкла, любопытные рожи! И дуэнья из своего окна на четвёртом этаже кладёт Крестное знамение!

— Ну, погнали? — спрашиваю, чуть не сказала, полетели, балда!

В ЗАГСе всё проходит штатно, никаких неожиданностей, я даже фамилию сменить согласна, тем более, Смирнову на Архангельскую, думаю не зазорно. А, что? Ксения Андреевна Архангельская… По-моему, звучит… Ещё один приятный бонус ко всему прочему!

Вечером Серж увозит меня в ресторан отметить. Безо всех, просто, вдвоём. Никаких мам, пап, друзей, мы одни. Пьём вино, он по капле, помнит, что за рулём. Я фужерами, чувствуя, что надо напиться, не понимаю, что сотворила, нервничаю… Вдруг, погорячилась? Эльф, как всегда, сканирует, что я на взводе, утаскивает танцевать, как только подворачивается подходящая мелодия…