Клиника расходных пациентов - Ольга Коле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марийон показала на шею, в то самое место, где пульсировала вена.
– Хорошо, достаточно. Последний вопрос. Что случилось с мадам Бий? Вы подлили капли и ей?
– Для вас мадам Бий, для меня – мать. Она стыдилась меня! Ее изнасиловали, в Париже, где-то в переулке, когда она возвращалась после лекции в университете. И она забеременела. Хотела сделать аборт, потом хотела оставить меня в детдоме, потом подкинуть куда-то… Много у нее было вариантов что со мной сделать. Не хотела она, чтобы ребенок мешал строить ей карьеру. А потом она почему-то решила оставить меня. Но я для нее была «дефектная». Дурная. Она стыдилась меня.
– И вы решили ее убить?
– Нет. Я не хотела ее убивать. Я хотела лишить ее глаз, чтобы она стала бесполезной, беспомощной, лишней. Как я для нее. Но убивать я ее не хотела. Жалко было бы в один день лишиться обоих родителей.
– Обоих родителей?
– А вы не поняли, да? Патрис – мой отец. Тот самый человек, что изнасиловал мою мать. Мои родинки на лице – вы думаете, это родинки? Нет, это порфирия. Генетическая болезнь, мутация генов, неполноценность ферментов, участвующих в образовании гема. Но если бы дело было только в пятнах! Вы не знаете, что это такое. Как я жила с самого детства! Постоянные дикие боли в животе, сердце стучит как бешеное, в любой момент может подскочить давление! Но это было полбеды. Самая жуть манифестирует27 в подростковом возрасте. Это и произошло со мной. С началом месячных пришло то, что обычно сопровождает эту болезнь, – возбуждение, бред, галлюцинации… Проблемы с дыханием. Так что, когда Патрис появился на ступеньках университета, я сразу поняла, что у него та же самая болезнь. Если вы болеете чем-то, вы мгновенно увидите эти симптомы у других и никогда не ошибетесь. Все это вам слишком знакомо. Я хорошо знала, почему он усыпан пятнами. У него была гиперпигментация. Больше, чем у меня. На коже рук были волдыри, эрозии. Это не перепутаешь ни с чем. Я точно знала, что передо мной человек с таким же диагнозом. А поскольку в мире таких случаев не больше семидесяти тысяч, встретить такого человека возраста моего отца в своем маленьком городе было бы слишком странным совпадением. И знаете, я оказалась права. Уже через пару недель я поняла, кто он. А также что он за человек, чем промышляет и что он привык насиловать женщин. Про мою мать он и не вспомнил, но их были десятки. Так что да. Я была дефектная с самого начала.
– Ваша мать не пыталась вас лечить?
– Мать всем врала, что у меня астма! Астма!!! Можете себе представить? Хотя однажды она все-таки сказала правду. Альберу.
– Профессору Кацу?
– Да. Он пришел к нам в гости, что-то обсуждал с мамой, а потом, уходя, подошел ко мне и сказал, что я очень красивая. И что, когда я вырасту, он обязательно женится на мне. Но мать сказала ему, что я дефектная. Что вряд ли ему нужна жена, которая выкалывает глаза котятам.
– А вы выкалывали?
– А вы нет? Попробуйте, это очень прикольно.
Люк вопросительно посмотрел на Николя, но капитан только махнул рукой. Получив такое невербальное одобрение своего патрона, он спросил:
– Почему вы выбрали такой идиотский способ убийства? Кто убивает людей с помощью презерватива?
– А-а-а-а! Так значит, вы еще не нашли мой главный сюрприз?! Нет, поверьте, это не идиотский способ. Это гениальный способ. Мою главную задумку уже не удавалось осуществить, когда вы начали выводить людей из здания. Так что мне пришлось импровизировать! А что бы вы придумали на моем месте? Я зашла в кабинет Каца, а тут они, презервативы. В первом же ящике. По-моему, гениально! Он падает вниз, лопается от большой высоты, куча брызг – и пах… еще несколько смертей.
– Что за сюрприз? Каким был ваш план вначале?
В этот момент в дверь постучали, и лейтенант попросил разрешения войти.
– Капитан Фонтен, у нас происшествие. В здании Университета девочка одиннадцати лет, дочка повара, не удержалась и зажгла свечу на праздничном торте. Это оказалась петарда. Она разорвалась, вместе с ней разорвалась бутылка с жидкостью, спрятанная внутри торта. И похоже, там находился тот же самый яд. Девочка и ее мама-повар погибли на месте.
– Сюрпри-и-и-и-из! – дурацким голосом сказала Марийон.
Глава 67
– Я чувствую себя неудачницей.
– Ты шутишь сейчас? – спросила Даша. – Ты столько людей спасла! И, кстати, ты опять в телике. Они показывают, как ты прыгнула на того урода. И как отважно остановила эту ненормальную. Ты герой, Ирэн!
Ирэн, Даша и Эллен сидели на террасе и пили чай.
– Так почему неудачницей? – спросила Эллен.
– Ну, во-первых, их спасла не я. Их спасла Ван Синь.
– Слушай, это ужас, конечно, что с ней произошло. – Даша даже прикрыла рот руками, снова вспоминая события, рассказанные Ирэн. – Никогда бы не подумала, что она на такое способна. Она же понимала, что он порвется, и все равно схватила его. Хочется как-то почтить ее память.
– Университет собирается назвать новый корпус ее именем. Такие слухи ходят. На роль ректора назначат другого профессора, и он вроде нормальный. С виду, во всяком случае. – Ирэн отпила чай из чашки.
– Но если бы не ты, психичка Марийон убила бы целую кучу людей. А потом скрылась и продолжила бы убивать. Ты ее вычислила, ты герой! Так почему чувствуешь себя неудачницей?
Ирэн помедлила с ответом, но потом, словно нехотя, призналась:
– Потому что у меня неустроенная жизнь. Потому что у меня нет мужчины. Нет семьи. Даже работы нет. Опять! Я так долго хотела заниматься наукой и гипнозом, так грезила этой работой, а теперь категорически не хочу туда возвращаться. Со стороны это выглядит, как будто меня мотает в разные стороны. Собственно, меня и мотает. В общем… как-то все не так.
– Слушай, стоп! Все что ты хотела, ты получила. Кто же виноват, что на проверку все оказывается не таким, как кажется? Как еще ты смогла бы узнать, что работа твоей мечты – вовсе не работа твоей мечты, если бы не попробовала?
Даша перебила подругу:
– И по поводу мужчины твоей мечты то же самое. Как бы ты узнала, что он блудливая скотина, если бы не узнала
