Немезида. Война в тенях. - Джеймс Сваллоу

Он пресмыкался перед всеми, кто носил офицерские галуны, но утешал себя тем, что писал в их адрес анонимные оскорбления на стенах душевых кабин, медлил с выполнением любого отданного приказа и выдумывал десятки других мелких пакостей.

Все изменилось лишь потому, что в момент, когда пришло освобождение, он оказался в кабинете своего командира. Это теперь они называют Освобождением тот кровавый день переворота, когда Дагонет объявили свободным от имперской власти и верным знамени Воителя Хоруса.

Руфин, всеми забытый, сидел тогда в кабинете. Его вызвали для дисциплинарного взыскания — кто-то слишком часто слышал, как он поносит старших по званию. Если бы все это происходило в другой день, его, вероятно, уже уволили бы из рядов СПО.

Но потом поднялась стрельба, и он увидел, как во дворе солдаты убивают солдат. Воины из дворцового гарнизона с перечеркнутым символом аквилы на мундирах убивали тех, кого он всегда недолюбливал. Он прятался в кабинете до тех пор, пока туда не вбежал командир. Следом за ним в комнату ворвались двое солдат дворцовой гвардии, и только тогда Руфин понял, что происходит. Когда командир позвал его на помощь, Руфин схватил декоративный кинжал, используемый для разрезания конвертов, и заколол офицера. Позже предводитель атакующих сил пожал ему руку и предложил маркер, чтобы затушевать имперские символы.

После такого случая он получил офицерские галуны, и все, кто сдался, тоже их получили, а остальным достался заряд из лазерного ружья в затылок. Когда суматоха утихла, новому режиму потребовались офицеры взамен тех, кого они истребили. Руфин был доволен. Император или Воитель, какая разница, кому отдавать честь. Он не испытывал уважения ни к тому, ни к другому.

Машинный парк остался в прошлом. Его новый объект назывался «Лагерь обеспечения безопасности в чрезвычайных обстоятельствах» и располагался в помещении столичного вокзала монорельсовой дороги. С тех пор как аристократы вывели из строя все сети, пассажирские поезда стояли в депо, но затем им было найдено новое применение — в качестве тюремных камер для сотен гражданских лиц и безмозглых повстанцев, осмеливающихся противостоять новому порядку.

Руфин управлял всем этим хозяйством и частенько прохаживался взад и вперед по высоким помостам над забитыми узниками платформами, давая понять каждому из заключенных, что он волен распоряжаться их жизнью и смертью, а также по своему усмотрению подвергать их наказаниям. Когда ему надоедало демонстрировать свою жестокую власть, Руфин спускался на нижний уровень, в оружейный склад, оборудованный в бывшем ремонтном цехе. Ему нравился царивший здесь запах пороха и оружейной смазки, и в окружении разнообразного оружия он мог чувствовать себя настоящим солдатом.

Поднявшись на наблюдательный пункт в башне, господствующей над центральной вокзальной площадью, он застал дежурного офицера за кружкой черного чая и метнул на него раздраженный взгляд.

— Доложи обстановку! — рявкнул Руфин.

Офицер взглянул на свой хронограф.

— Заступил на пост в начале часа, сэр. Перекличка через пятнадцать минут.

Едва он договорил, как раздалось потрескивание из динамика интеркома.

— Внеплановые переговоры? — спросил Руфин.

— Контрольная, — послышался в вокс-передатчике испуганный голос. — Похоже… похоже, у нас возникли проблемы.

— Второй пост, повтори, — ответил дежурный офицер, но Руфин вырвал у него микрофон.

— Говорит командир базы. Объясни, что происходит!

— Рекрут Зеджа только что… Он только что упал с южной стены. И Тормол не отвечает на вызов.

А потом в вокс-канале совершенно отчетливо послышалось отрывистое низкое гудение, и через мгновение раздался звук сочного шлепка упавшего тела.

Руфин, не зная, что делать дальше, бросил микрофон дежурному офицеру.

— Попробовать вызвать остальные посты, сэр? — спросил дежурный, стараясь подавить кашель.

— Да. — Он кивнул. Предложение офицера казалось ему разумным. — Выполняй.

И вдруг ожил старый контрольный щит, бездействующий с момента остановки поездов. Загорелись разноцветные линии, указывающие движение составов, вспыхнули яркие точки отдельных поездов, раздались треск и прерывистые звуковые сигналы.

Руфин в тревоге выглянул в окно башни и услышал монотонный рокот десятков оживших электродвигателей. Этот звук разнесся под прозрачным куполом главного вестибюля вокзала и по платформам. Заключенные, взбудораженные шумом, стали подниматься на ноги. Руфин выхватил пистолет, взвел курок и крепко сжал рукоятку.

— Что происходит?! — закричал он.

Дежурный офицер в изумлении уставился на контрольный щит.

— Это… это невероятно, — пробормотал он и снова закашлялся. — Все линии дистанционного управления давно отключены, энергоснабжение прервано… — Он с трудом сглотнул, и на высоком лбу выступили капельки испарины. — Я думаю, кто-то пытается пустить поезда.

В зале ожидания внезапно затрещали табло, показывающие время прибытия и отхода поездов. Они беспорядочно перескакивали с одного пункта назначения на другой, пока все одновременно не остановились на одном и том же значении: «Конечная станция».

Заключенные, прочитав надпись, разразились издевательским смехом. Руфин заорал, чтобы они замолчали, и вдруг увидел, как по платформе бежит человек с тяжелым автоганом в руке. Солдат был примерно в двадцати метрах от смеющихся пленников, как вдруг его грудь беззвучно взорвалась алым фонтаном, и человек упал.

Руфин наконец подобрал нужные слова:

— На нас напали!

Он обернулся к дежурному офицеру, но тот уже полулежал на стуле с открытым ртом и невидящими глазами смотрел в потолок. Руфин учуял исходивший от него странный цветочный запах, осторожно протянул руку и тихонько толкнул безжизненную голову. Офицер упал вперед, сбив со стола кружку с недопитым чаем. Темная жидкость расплескалась по полу, и запах усилился.

Рука Руфина непроизвольно метнулась ко рту.

— Яд!

Он бросился к двери и, не оглядываясь, побежал вниз, громко стуча ботинками по металлическим ступенькам.

Копье поднял руку и толстыми пальцами Гиссоса пощупал край великолепного гобелена. Сложная красочная композиция представляла Императора, поражающего какого-то быкообразного чужака гигантским огненным мечом.

При виде такой пошлости он закатил глаза и отошел назад, тщательно стряхнув с руки ворсинки нитей. Трогать предметы в аудиенц-зале было запрещено, но он был один и его никто не видел. Убийца рассеянно задумался, не отравит ли его демоническая плоть древнее произведение искусства. Это было бы забавно. Он представил себе, как люди на борту «Иубара» бегают в панике вокруг гобелена, а старинная ткань сморщивается и чернеет у них на глазах, и усмехнулся от удовольствия.

В противоположном конце зала он выглянул в обзорный иллюминатор. Округлая поверхность Йесты Веракрукс медленно проплывала под килем корабля, направлявшегося в открытый космос, и Копье без сожаления смотрел, как планета постепенно исчезает из виду. Он слишком долго прожил в этом мире, терпел бессмысленность его цивилизации и исполнял десятки ролей. С тех пор как он здесь появился, Копье сменил множество лиц — бродяги, кладовщика, проститутки, егеря и смотрителя, и вел двойную жизнь, разделяя их смешное и бесцельное существование. Он сложил их трупы и много других, чтобы соорудить лестницу, которая привела его к настоящему моменту.

Еще несколько убийств. Одно, может, два воплощения. И тогда он приблизится к своей цели. Да, это величайшая из всех его жертв. По его телу пробежала дрожь предвкушения. Копье испытывал нетерпение, но он обуздал свои эмоции, подавил дрожь. Сейчас не время поражаться грандиозному размаху миссии. Он должен оставаться сосредоточенным.

Прежде подобный промах мог привести к проблемам. Он был уверен, что именно подобные размышления помогли псайкеру Перриг почувствовать его присутствие там, на Йесте. Но теперь, когда от нее осталась только кучка пепла в урне, стоящей в Зале Покоя на борту «Иубара», опасность миновала. Воспользовавшись памятью Гиссоса, Копье узнал, что барону пришлось употребить все свое влияние и потратить немало средств, чтобы обойти продиктованные страхом законы Империума о контроле над психикой. А учитывая нынешнее состояние дел консорциума, Эврот вряд ли снова пойдет на такие затраты. В следующий раз Копье приготовится к встрече с псайкером.

Он ухмыльнулся. Из угасающего разума оперативника он выудил интересные факты, объясняющие плачевное состояние территории консорциума на Йесте. При всем своем показном великолепии и роскоши торговый клан, свободно оперирующий по всей Галактике, испытывал серьезные затруднения, и об этом уже шептались на всех палубах кораблей компании «Эврот». Ничего удивительного, что глава клана старался сохранить любые нити власти, еще имевшиеся в его руках.