Ясень и яблоня. Книга 2: Чёрный камень Эрхины - Елизавета Дворецкая

– Но она дала мне кубок! – Бергвид тряхнул рукой с серебряным драконом, так что пиво выплеснулось ему на башмаки. – Она дала мне Дракон Памяти! Чтобы я победил!

– Если бы еще ты… Если бы еще хоть кто-нибудь у нас умел пользоваться этим кубком, как полагается! – В голове Хильды крепко засели малопонятные, но впечатляющие слова о том, что Дракон Памяти может служить для гораздо большего, чем питье пива. – Если бы кто-нибудь умел через него получать предсказания, вот тогда да! Тогда я понимаю!

– А у этого кубка есть такое свойство? – взволнованно спросила йомфру Хильдеборг. – Он помогает делать предсказания? Я сразу почувствовала, что в нем есть сила!

– Его ведь называют Дракон Памяти? – уточнил Эйрёд конунг. – Должно быть, это неспроста!

– Это… Ну… – Хильда отчасти смутилась, потому что не могла точно воспроизвести речи Дагварда и его сестры Хельги. – Ну, это Дракон Памяти, он вроде как глаз Одина. Ну, тот, который в колодце… В Источнике Мимира. Он открывает прошлое, и будущее тоже. Тому, кто умеет смотреть.

По лицу йомфру Хильдеборг было видно, что она поняла это сбивчивое изложение и подхватила мысль далекого Дагварда, точно услышала все от него самого. Держать совет с головой Мимира для Одина означает сосредоточить свое сознание в облаке общей памяти человечества, что и есть Источник Мимира. И как Один, хранящий свой левый глаз в Источнике Мимира, смотрит на все девять миров снизу, так и человек, заглянув в Дракон Памяти, сможет взглянуть на действительность изнутри и увидеть прошлое, из которого тянутся ростки настоящего и будущего. Но чтобы волшебный «глаз Одина» стал доступен смертному, этот смертный должен уметь вызвать в себе силу трех богов: Одина, Хёнира и Мимира, то есть слить воедино волю, ум и память. Одним глазом нужно уметь смотреть внутрь, в глубину судьбы, а вторым – наружу, в мир слов и дел.

– И что же, ты умеешь в него смотреть, Бергвид хёвдинг? – слегка дрожащим от волнения голосом спросила йомфру Хильдеборг.

– Я не женщина и не колдунья! – с грубоватым презрением отозвался Бергвид. – Я не умею колдовать, и занятие это недостойно мужчины! Пусть Торвард сын Торбранда колдует на пару со своей мамашей-драконшей…

Йомфру Хильдеборг мельком отметила: вот отчего, как видно, их гостю так нравится песнь о Вадараде, который победил не только дракона, но и его мать. Да, если бы Дракон Памяти попался в руки кюне Хёрдис, уж она-то знала бы, как им пользоваться.

– Но, может быть, и здесь найдутся люди, достаточно сведущие… – нерешительно начала йомфру Хильдеборг. Она понимала, что Бергвида трудно будет уговорить хоть на миг выпустить Дракон Памяти из рук, а уговаривать его у нее не было охоты.

– Да, ведь моя дочь обучалась у мудрейших колдунов и чародеев Тиммерланда! – охотно поддержал ее Эйрёд конунг, гордившийся мудростью своей наследницы. – Вся страна знает, что она делает точные и верные предсказания как для всего Тиммерланда, так и для людей, для своих близких или для тех, кого видит впервые. Две зимы назад к ней приехал за предсказанием один из князей вилькасов, так она и ему предрекла будущее, причем говорила на языке вилькасов гораздо лучше, чем обычно! Ей дана богами большая мудрость! И ты умно поступил бы, Бергвид хёвдинг, если бы дал ей твой кубок, чтобы она через него заглянула в Источник Мимира.

– Да, Бергвид хёвдинг, брат мой, дай ей кубок! – взмолилась Хильда, которую вмиг разобрало любопытство. – Дай, ничего ему не сделается! А йомфру Хильдеборг такая умная, она столько всего знает, она предскажет нам, что с нами будет! Предскажет, победим ли мы фьяллей!

– Я и так знаю, что мы их победим! – оскорбленно ответил Бергвид. Выполнять эту просьбу ему не хотелось: он презирал мудрость женской ворожбы, но и ревновал к ней, как к любому чужому умению, и не желал дать очередной невесте случай показать, что она превосходит его хоть в чем-то.

– Но она расскажет, как и когда мы их победим! – не отставала Хильда. – Соглашайся, Бергвид хёвдинг, брат мой, нельзя же, чтобы такое сокровище пропадало даром!

– Пусть все увидят, каким сокровищем владеет Бергвид сын Стюрмира! – поддакнул хитрый Вильбранд хёвдинг. – Из такой вещи просто пить пиво, правда, как-то… Все равно что мостить топкую дорогу восточными коврами!

На другой день все войско с утра собралось возле святилища, где стояли над морем идолы двенадцати асов: прошел слух, что йомфру Хильдеборг будет делать предсказание о походе. Зная ее искусство, тиммеры собирались с большим воодушевлением. Даже Бергвид, хотя и дергал презрительно ртом (при его небольшой образованности он разделял мнение невежд, будто сейд, искусство прорицания, относится к чему-то непристойному), но не возражал – ему было приятно похвастаться своим сокровищем, ради которого все эти люди бросили дела и развлечения!

Перед полукругом асов с утра воздвигли деревянный помост из девяти ступеней – так называемое сиденье вёльвы, с которого делались предсказания. Йомфру Хильдеборг появилась одетая в голубой плащ с драгоценной вышивкой по краям, с ожерельями на шее, с капюшоном на волосах, который был сверху покрыт шкуркой черного ягненка, а изнутри подбит мехом белой кошки. В руках она держала позолоченный жезл с драгоценными камнями. Поглядев на нее, Бергвид хмыкнул: пышность ее наряда произвела на него впечатление, и теперь он был даже рад, что согласился на все это. Такая мудрая жена достойна конунга квиттов!

Йомфру Хильдеборг поднялась на возвышение и уселась там на подушке, набитой куриным пером. Перед ней поставили Дракон Памяти. С одной стороны от возвышения встали полукругом пятнадцать девушек, а с другой – пятнадцать юношей, из тех, кто всегда помогал в праздничные дни при конунговом храме. Все они были обучены искусству вардлока, то есть заклинательного пения, и Бергвид, у себя дома ничего такого не видевший, смотрел с любопытством, хотя все это действо навевало на него скрытую жуть. Ему самому не везло с предсказателями: они или мялись, жались и «блеяли», не желая ничего ему говорить, или обманывали, и Бергвид научился их презирать. Но сейчас ему предстояло нечто невиданное и серьезное.

Толпа затихла. Сам Эйрёд конунг со священным молотом в руках, с которым он по праздникам приносил жертвы, обошел помост, с каждой стороны света делая знак Тора и призывая благословение на это место. Йомфру Хильдеборг уселась со своим жезлом в руках и закрыла глаза. Девушки возле нее запели.

– Один! – провозглашали юноши после каждой строфы.

Вскоре уже вся толпа стала дышать в лад с размеренно выпеваемым заклинанием, а при священном имени Бога Рун души в едином порыве устремлялись вверх. Йомфру Хильдеборг сидела с закрытыми глазами.

Вот она подняла ресницы, но взгляд ее казался пустым. Она смотрела в кубок, где поблескивало золотом дно под слоем чистой воды из трех источников.

– Я вижу! – негромко произнесла она. Голос ее звучал ровно, без напряжения, но так сильно и ясно, что его услышали и в самых дальних рядах толпы. – Я вижу битву! Вижу лики богов, взирающих на священное место! На перекрестке трех стихий это место: земли, воды и воздуха, и много веков согреваются его камни кровью праздничных жертв! Вижу я схватку двоих. Первый – ты, Бергвид сын Стюрмира, но немало метелей прошумело над твоей головой и немало морщин вырезали на твоем лице твердые резцы времени. Вижу твоего соперника: он молод, силен, и в руке его – Черный Дракон. Не знаю, кто он, но Тюр, бог воинов и судей, благосклонен к нему и движет его рукой.

– Но я одержу победу? – нетерпеливо воскликнул Бергвид, которому это предсказание показалось не слишком обнадеживающим и даже дерзким.

– Три сокровища двергов остались в наследство от Свальнира! – спокойно ответила йомфру Хильдеборг, которую сейчас он не мог смутить. – Тот, кто подчинит себе силу дракона, тот одержит три победы. Над собой, над врагом, над судьбой.

– Но я, я?

– Подчини себе силу дракона.

И вдруг над кромкой серебряного кубка полыхнуло пламя. Народ с криком отшатнулся от помоста, только юноши и девушки не прервали тихого пения: они привыкли, что знамения во время вопрошания богов могут быть грозными и пугающими.

Но того, что случилось сейчас, они никогда еще не видели.

Йомфру Хильдеборг тоже отшатнулась от Дракона Памяти, но осталась на месте. Из серебряной глубины на нее глянуло еще одно лицо, вдруг заслонив видение жестокого поединка двоих мужчин, – женское лицо, совершенно незнакомое и жуткое: с мелкими чертами, бледное, как луна, с огромными желтыми глазами, горящими, как болотные огоньки. Густые рыжие волосы вились и развевались, как пламя, а рот, широкий и хищный, открылся и выдохнул прямо ей в лицо:

– Не время вам забавляться! Торвард конунг, брат мой, снова покинул Фьялленланд! Он уплыл на Туаль и увел с собой дружину на двадцати кораблях! Аскефьорд беззащитен, и не будет для вас другого случая осуществить свою месть! Если Бергвид сын Стюрмира немедленно не отправится в путь, то все надежды его погибнут и битва будет проиграна, не начавшись! Торвард конунг вернется, привезет с собой войско туалов, которые непобедимы при свете дня, и сотрет в порошок любых соперников!