Чужеземец - Виталий Каплан

И дальше я пошла, нисколько не удивляясь тому, что вижу и это поделённое дорогой надвое пространство, и рыночную площадь, где среди пламени воет и бьётся в корчах моё живое тело, и степь внизу, где медленно-медленно ползут вперёд две усталые фигурки, и думают обо мне — я знала это совершенно точно, ведь два тёплых белых луча, проткнув небо, поднимались ко мне.

— Та наша! Ты всё равно достанешься нам! — доносилось слева, и точно жужжание трупных мух были эти слова. Но искорки справа приблизились к дороге, и как только кто-то из левых тварей тянул когти или щупальца к тропе — сейчас же из какой-нибудь искорки вылетал язык ослепительно-синего пламени и, проносясь над моей головой, впивался в мерзкое создание. Треск, шипение, запах горелой плоти — и отступала тёмная волна, отползала от тропы.

Долго ли мне идти, подумала я? А главное, куда, к кому я иду? Неужели так и буду я шагать сквозь сумрак, и никого не встречу?

А кого я хочу встретить?

Синяя искорка справа подплыла к краю дороги, засветилась ярко-ярко, точно звёздная птица, если б та опустилась на землю.

— Мама! — Миухири стоял передо мной, маленький, черноглазый, в холщовой рубашонке до пят. Не такой, каким был в последний свой год — сейчас ему было лет семь. — Мама! Я знал, что ты придёшь! Мне сказали, ты скоро заберёшь меня!

Я метнулась к нему — но он, вновь обратившись в искорку, уже уплыл от дороги.

И вспыхнула передо мной оранжевая искорка, раскрылась, точно цветок на утренней заре. Вышел на дорогу наставник Гирхан, седой, сутулый, закутанный в шерстяной плащ, точно зябко ему в этой духоте. Он был похож — и в то же время непохож! — на себя из последнего моего земного сна.

— Саумари, девочка моя, ну вот видишь, как оно на деле-то вышло. Ошибались мы… в главном ошибались. А только всё теперь изменилось, открывается нам дорога.

Пробили наконец стены темницы нашей…

И вновь вспыхнув, он свернулся искоркой, улетел в бескрайнюю даль. Точно старый мудрый шмель…

Вот, значит, как. Неужели я всю жизнь брела вдалеке от правды… от истины? И лишь в старости путь мой пересёкся с иным, настоящим путём? Который ведёт из смерти в Жизнь, ведёт к Истине? Который и есть Истина? Вот ведь интересно получается…

И тут вспыхнул такой невообразимый свет, что я в ужасе повалилась вниз лицом на дорогу. Но и дорога исчезла, и левое пространство вместе со всеми тварями провалилось куда-то в раскрывшийся провал, в вязкую, дымящуюся тьму, а то, что было справа, расцвело вдруг утренним садом, и надо мной раздался тихий голос:

— Ну, здравствуй, Саумари! Ты уже пришла!

И я почему-то сразу поняла, Чей это голос.

А там, внизу, из тяжёлых облаков хлынул ливень, разогнал толпу, погасил догоравший костёр. Сверкающий Огоной-ри, Первая Опора Трона, изволил укрыться в паланкине, и дюжие рабы из Ги-Даорингу поспешно направились к государеву дворцу.

Но светлый держатель Аргминди-ри остался у помоста, неподвижно замер в седле, и ветер трепал его мокрые волосы, кидал чёрные пряди в глаза — чего он совершенно не замечал.

Так бывает, если слишком глубоко задуматься.

Часть вторая

Чужеземец

1

Луна смахивала на перезрелый апельсин. Она поднялась уже довольно высоко — выше излетающих последним июльским пухом тополей, выше сонных домов, выше изогнутых желобов монорельса. Звёзды, и без того по-городскому тусклые, рядом с ней окончательно поблекли, казались чем-то несерьёзным — вроде новогодней мишуры, случайно выпавшей из пыльного шкафа.

Алан потянулся к пульту — открыть балконную дверь. Не ради свежего воздуха — старенький кондишен и без того с этим справлялся — а просто захотелось впустить в комнату ночь.

Завтра уже кончается лирикат. Приезжает Ленка с детьми, завертится обычная кутерьма, беготня и свистопляска. «Кое-кому нужно было отнести в гарантию ультразвуковой щит. А теперь всё, профукано». «Папа, а Димка с моего компика картинки стёр!», «Ты же обещал мне ружьё! Кра-а-асное!!!». А через две недели кирдык отпуску, завертится институтская карусель — сразу в обе стороны. Ни лирики тебе, ни физики — сплошная филология. «Непечатная» — иногда говорили у них, но это преувеличивали. Бесписьменных языков на Объекте практически не было — а вот теорий по этому поводу выпекли изрядно.

Он вновь щёлкнул пультом, зажёг раму инфора. Между двумя пластинами побежали синие сполохи, зачастили, замигали — и спустя пару секунд соткались в трехмерный экран. Не настоящее голо, конечно, дешёвая имитация — но полноценная голография стоила пяти его месячных зарплат, а разница заметна только на современных навороченных игрушках. Но Димка с Наташкой обойдутся и без них. И дорого, и душевредно.

Алан заглянул в почту — интересного не наблюдалось. Квитанции об оплате счетов и неистребимый мусор, мистически проникающий сквозь антиспамерские фильтры. Письмо от Симона, приглашает в субботу к себе на дачу. Владимирская область… Банька, озеро, маслята в сосняке… Жаль, не получится.

Потом немножко почистил файл доклада. Сентябрь-то не за горами… Всё-таки с источниками он кое-где напутал, пришлось нырнуть в Сеть и хорошенько там порыться. Пришёл в себя уже во втором часу, с пустой головой и затекшей шеей.

Казалось, там, под черепной коробкой, зудел одинокий и оттого особенно злой комар.

Может, именно из-за этого комара он, прежде чем погасить инфор, прыгнул на новостной сайт «Нуль-газеты». Излечить подобное подобным.

Ничего интересного в мире не случилось. Евросоюз опять задрал цены на энергию, испанские фундаменталисты заминировали здание аэровокзала, Китай восстанавливает разрушенное в мандариновой бойне хозяйство, певица Злотана обвинила своего третьего супруга в мужском шовинизме и дело будет слушаться в суде города Квебека… Ну и насчёт Объекта невнятный репортажик — разрабатывается очередная комплексная программа, скоро будут введены в эксплуатацию новые спутники-наблюдатели… Неслыханная жара к Мексике, последний раз такое наблюдалось восемьдесят четыре года назад…

И когда он уже готов был кликнуть на «Power Off», рыжим огнём по чёрному полю полыхнули строки: «0:23. Сетевой сбой или террористический вирус? Крушение аэроплатформы «Дельта», борт 462 Объединенных греко-турецких авиалиний. Не долетев 35 километров до Ялтинского аэродрома, автоматическая система ведения изменила курс… Станции слежения зафиксировали вспышку… По оценкам экспертов, все пассажиры погибли при падении… Спасательным службам предстоит идентифицировать останки… Страховая компания «Гарант-плюс» официально заявляет, что…» В голове вертелась дурацкая фраза «не долетев… система изменила…». И пустота хлынула внутрь — пока ещё не ужас, не тоска и не страх, а именно пустота. Серая, густая, как бетон в старинных бетономешалках, когда ещё не было керамонаполнителей…