Давай попробуем вместе - Елена Гайворонская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец боевик закончился. Понеслись новости, и сексапильная, похожая на Ирку дикторша объявила, что антитеррористические действия в Чечне закончатся очень скоро. Причем говорила с такой уверенностью, точно сама по окончании передачи собиралась брать «АК» и двигать в Грозный прекращать «операцию». Мне стало уже не так смешно, как противно. Я понимаю, что эта девчонка – всего лишь пешка и говорит, как попугай, то, что прикажут. Потому что не хочет получить по симпатичной попке за «оскорбительные выпады в адрес российской народной власти и государственной политики…». Тут же показали, что кого-то представили к награде…
Переключаю на другой канал. Там машет ногами этот рыжий метр с кепкой – Крутой Уокер. Черт с ним, все лучше, чем какой-нибудь писклявый попсовый педик в обтягивающем трико..
– Будешь смотреть? – спрашиваю Сан Са-ныча.
Тот кивает.
– Ладно, тогда я прилягу.
Я смыкаю веки и вижу, как мы с Мишкой строим на песчаном берегу крепость, почему-то из разноцветных пластмассовых кубиков. Все выше и выше… А рядом сидит, улыбаясь, и что-то говорит Вера. Но ее слова заглушает шорох волн, а короткие волосы треплются на ветру, как лепестки подсолнуха. Неожиданно кубики начинают падать с противным стуком: бах-бах-бах…
Я разлепляю глаза, но стук не проходит с дремотой, а только усиливается: бах-бах-бах!
– Что это, Сан Саныч?
– В дверь стучат.
Я гляжу на правый монитор. Ничего. На левый. Два подростка лет по шестнадцати. Один висит у другого на локте и морщится, как от боли.
– Чего надо? – спрашивает из-за двери Сан Саныч. – Убирайтесь, или милицию вызову.
– Откройте, пожалуйста, ему плохо. Надо вызвать «скорую»…
Мы с Сан Санычем переглядываемся.
– Стойте там, сейчас вызову, – неуверенно говорит он. – Слышите, вы там?
Парень начинает корчиться, стонать, а второй кричит прямо в камеру, яростно брызгая слюной:
– Да впустите! Люди вы или кто?! У него, наверно, аппендицит, ему лечь надо!
– Давай откроем, – предлагает Сан Саныч, – не дай бог, помрет…
– А почему они сюда приперлись? – сомневаюсь я. – Как через проходную прошли? Что-то здесь не так.
– Они ж совсем мальчишки… – качает головой Сан Саныч. Его рука скользит к засову.
«Мальчишки…»
– Не смей! – ору я, отталкивая его от дверей.
– Помогите! – все жалобней доносится из-за двери. Парень оседает по стене в сугроб.
– Перестань, Слава, – укоряет меня Сан Саныч. – Здесь же не война…
Засов скрябает по двери. Я в два прыжка оказываюсь около шкафа. Я уже не думаю, кто-то делает это за меня… Пистолет Макарова привычно ложится в мои руки. Более привычно, чём я мог ожидать… Будто я был рожден с этим тупым холодным смертоносным предметом, словно он был со мною одно целое всю жизнь… Одну из жизней…
Я слышу стук отворяемой двери и сливаюсь со стеной… Я вижу их. А они меня – нет. И доли секунды мне достаточно, чтобы понять – мой инстинкт не подвел. Это обман.
Их оказалось трое. И похоже, им действительно плохо – их ломает. Наркоманы. Я хорошо вижу их бескровные истончившиеся лица, мутный, яростный, как у Гарика, блеск в полубессмысленных глазах…
И пистолет в руках того, что изображал в камеру приступ. Наверное, он прятал его за спиной дружка. Этот ствол дрожит теперь в его руке, роняя длинную непристойную тень на освещенную стену.
– Ребята, вы чего? – озадаченно спрашивает Сан Саныч. Я слышу, как дрожит его голос сквозь закипающую во мне злость: старый жалостливый дурак!
– Ни с места! На пол! Пристрелю как собаку! – фальцетом выкрикивает тот, что с «пушкой». Наверное, тоже смотрит боевики со Сталлоне…
– Где второй охранник? – сипит другой.
Третий судорожно шарит глазами по сторонам, продвигаясь в мою сторону.
– Не знаю… – шепчет Сан Саныч, белый, как покойник.
– На пол, козел! Прикончу!
Бетонная стена вдруг утрачивает свою незыблемость, растворившись в невесть откуда взявшемся сизом тумане. Я вижу сумрачные сопки. И фигуры людей. Черные на черном. Враги. Мишени. Они идут, чтобы убить меня, уничтожить всех нас…
«Давай!»
Я вскидываю «ПМ» и вижу прямо перед собой лицо худосочного русоголового парня. Оно перерождается в долю секунды, как в фильмах ужаса, в бородатое искаженное лицо из моих ночных кошмаров… Вижу животный страх в его заметавшихся зрачках, руки, вздернутые кверху…
– Не стреляй!
Я бью его наотмашь рукоятью между глаз, и он кулем валится к моим ногам.
Я вылетаю из-за угла и, заслышав сухой щелчок, нажимаю на спуск, раз, другой… Я слышу визг, переходящий в вой. Оружие налетчика падает к моим ногам. Следом шлепается его хозяин, не переставая визжать. Этот звук раздражает мои барабанные перепонки, вибрирует в висках. Реальность постепенно начинает приобретать зримые очертания. Реальность мирного времени…
– Не стреляй! Не стреляй!
На полу скулит, хватаясь за ногу, причитая «Ох, как больно…», неудавшийся налетчик. Кажется, я попал в колено.
– Заткни пасть, а не то я тебе башку размозжу! – рявкаю я, наставляя на него дуло.
Он тут же замолкает, затравленно сжавшись.
Я поднимаю его пистолет. Самоделка. Поди, купил на рынке. Но даже таким дерьмом вполне можно убить. Пуля застряла в стене в паре сантиметрах от того места, где была моя голова. Второй тоже очухался, но лежит на полу, боясь пошевелиться, сопя перебитым носом. Третий сбежал. Черт с ним. Над моим ухом тяжело, как паровоз, дышит Сан Саныч. Крупные капли пота растекаются по бороздкам морщин на восковом лбу.
– Сан Саныч, – говорю я. – Все кончилось!
– Мне плохо, – шепчет он, сморщившись, и, прислонив ладонь к груди, плетется к кушетке, неуклюже падая на бок. Как Костик…
– Сан Саныч! Что с тобой?!
– В-валидол, – цедит он сквозь зубы.
– Сейчас, Сан Саныч, миленький, обожди… Да где же эта чертова аптечка?!
Я обшариваю все углы. Аптечки нет.
– Ты не волнуйся, – .бормочу я, – сейчас вызову «скорую». – Трубка трясется в моих руках. Просто ходит ходуном.
В моей голове что-то щелкает, словно переключает программу невидимый пульт.
– Гады! – ору я, вновь выхватывая свой «ПМ».
Лица налетчиков приобретают землисто-восковой оттенок. Я вижу животный страх загнанных в угол безмозглых тварей. Они перестали быть противниками…
Я медленно опускаю оружие.
Округа оглашается воем милицейских сирен. Наверное, вызвали соседи. В склад влетают ребята в серой форме со стволами наперевес.
– Руки!
Я с трудом разжимаю затекшие пальцы. Мобильник тоже падает на пол. Я тупо гляжу на него.
Меня просят объяснить, в чем дело. И я объясняю. А милиционер с погонами старлея старательно записывает, сочувственно кивая.