Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек - Джорджетт Хейер

– Ну и ну! Слава Богу, жива! – и скомандовала Эмберли отнести молодую леди наверх. Затем она громко крикнула кому-то, словно он находился за милю от нее, чтобы принесли горячую воду в лучшую спальню наверху, и враскачку вышла, показывая дорогу Эмберли.

Он отнес Ширли наверх и положил, как ему указали, на большую кровать красного дерева в затхлой спальне. Затем хозяйка сказала ему, что больше в нем не нуждается, и он ушел, зная наверняка, что Ширли попала в хорошие руки.

В зале на первом этаже он увидел моряка, развлекавшего посетителей пивной своей историей, не упуская ни одной детали. Он не захотел принять две пятифунтовые купюры, которые Эмберли вынул из кошелька, но после недолгих уговоров изменил свое решение. Эмберли, выходя из гостиницы, слышал, как моряк предложил всем выпивку за свой счет. Не было сомнений в том, что моряка и его закадычных друзей быстро выставят за дверь, но оставалась надежда, что моряк не закончит ночь в полиции.

«Бентли» по-прежнему стоял там, где он его оставил – у входа на верфь. Он сел в машину и поехал назад к коттеджу рыбака. Было уже начало девятого, и сильно похолодало. Эмберли почувствовал, что его пальто промокло, снял и бросил его на заднее сиденье.

Он быстро доехал до коттеджа рыбака и не успел остановиться, как дверь открылась, и из нее выглянул сержант.

– Это вы, мистер Эмберли? – спросил он. – Слава Богу, а то я начал волноваться. Почти час прошел, как вы уехали. Вы охотились за лодкой? Где вы были, сэр?

– В гостинице, – ответил Эмберли в своей обычной манере.

От этого ответа сержанта даже передернуло.

– В го… о, вы были там? Это правда, сэр? Ну что ж, по мне, так это и лучше.

– Лучше, лучше, – согласился Эмберли. – Вы поймали его?

– Нет, – сказал с горечью сержант. – Не поймал. А почему? Потому что этот чертов дурак не подумал залить горючее в мотор.

Вдруг он заметил, что лицо у Эмберли не бледное и не суровое.

– Бог мои, сэр, вы так мне и не сказали, нашли вы ее или нет?

– О, да, нашел, – ответил Эмберли. – Она в гостинице, я же сказал вам.

– Жива, сэр? – спросил сержант с осторожностью.

– Чуть жива. Жду, когда она сможет все мне рассказать.

Сержант бросился пожимать ему руки.

– Не припомню, когда бы я был так рад, мистер Эмберли. Вы замечательный человек, сэр, вот вы кто, чертовски замечательный.

Эмберли рассмеялся:

– Не заставляйте меня краснеть, Габбинс. Что у вас тут случилось?

Радостное выражение исчезло с лица сержанта. Он сказал раздраженно:

– Да, вам хорошо спрашивать, сэр! Ждет моторная лодка! О да, она ждала, но не заправленная! Когда вы так внезапно уехали, я остался с этим Пибоди и даже посоветовал ему держаться веселей. Так вот, мы оба отправились к заливу, где, как он сказал, на якоре стоит моторная лодка. Что ж, правильно, она стояла. Более того, у него наготове была маленькая гребная лодка, чтобы добраться до моторной. Я не люблю эти шаткие лодчонки, они не для человека моей комплекции, но я знаю, что такое долг, и я сел в нее. Так вот, Пибоди начал грести в сторону моторной лодки и справился с этим отлично, но при этом позволял себе всякие шуточки в адрес толстяков, к чему я не привык и мириться с чем не собираюсь. Но это к делу не относится. Мы подплыли к моторной лодке и встали борт в борт. Я бы не стал себя утруждать, перебираясь в другую лодку, если бы эта дубина стоеросовая вовремя вспомнил, что забыл заправить бак горючим. Да, можете смеяться, сэр. Не сомневаюсь, что и вам не доставляет никакого удовольствия карабкаться из одной лодки в другую, когда они качаются и уплывают из-под ног, потому что этот болван ни на минуту не может придержать их.

– Боюсь, Пибоди немного пошутил над вами, сержант.

– Если бы я так тогда думал, – сказал сержант, взрываясь от негодования, – то не знаю, что бы с ним сделал, хотя у меня и чесались руки, сэр. Сильно чесались. Но как я уже сказал, он только в лодке вспомнил о горючем, и мне пришлось снова перебираться из лодки в лодку. Не знаю, что хуже – выбираться из этой скорлупы или забираться в нее. Как бы там ни было, но я это совершил и сказал этому Пибоди, чтобы он поторопился и греб к той пристани. Это было все, что я мог сделать, поскольку от моторной лодки не было проку, а мне надо было каким-то образом переплыть залив. Не буду повторять, что этот Пибоди на это ответил, потому что у меня язык не поворачивается, но…

– Я сказал, – прервал его голос, – я сказал, что меня нанимали не для того, чтобы переплавлять бегемота через залив, и больше ничего.

Сержант резко обернулся и увидел мистера Пибоди в дверях.

– Замолчите, – сказал он, – нечего здесь околачиваться. И должен вам сказать, что если я услышу от вас еще хоть одно подобное выражение, то вам же будет хуже. Вы препятствуете закону, вот что вы делаете.

Пибоди скрылся в доме, напуганный этой скрытой угрозой. Сержант опять обратился к Эмберли:

– Не обращайте на него внимания, сэр.

– Я хочу знать, – сказал Эмберли, – вы видели, возвращался ли кто на лодке к пристани?

– К этому-то я все и веду, – ответил сержант. – Видел и не видел, если так можно сказать. Я заставил этого Пибоди грести к той стороне залива, но беда в том, что этой бестии понадобилась уйма времени, чтобы добраться до пристани. Мы подплыли уже довольно близко, когда я увидел тень человека, выпрыгнувшего из лодки вроде нашей и привязывавшего ее к причалу. Возможно, сэр, вы будете ругать меня, потому что у меня в кармане был фонарик, и довольно сильный. Но вот что я тогда подумал: этот малый не видел нашей лодки, а следовательно, не знает, что за ним следят. Если бы я включил фонарь, чтобы попытаться разглядеть его лицо, он бы сразу все понял и, как молния, исчез до того, как я выберусь на берег. Нет, сказал я себе, лучше мне не выдавать себя, а заставить этого парня Пибоди грести изо всех сил. Что я и сделал, сэр. Но как только мы подплыли к пристани, я услышал, что где-то за бунгало завели машину, и через минуту ее фары показались на дороге, которая, как сказал Пибоди, ведет в Лоучестер.

– Понимаю, – сказал Эмберли. – Жаль. Но в целом, сержант, я думаю, вы были правы.

– О, вы сняли камень с моего сердца, – сказал сержант с облегчением. – Если молодая леди жива, то она сможет быстро опознать этого человека. Но ведь мы и так знаем, кто он, мистер Эмберли?

– Знаем, сержант?

– Ну, ну, сэр! – сказал сержант снисходительно. – Разве вы забыли, что я вам сказал, когда убили Альберта Коллинза?

– Нет, не забыл. У вас что-нибудь еще есть?

– Да, сэр. Один отпечаток ноги, отпечаток покрышки. И чем быстрее я попаду в здешнее отделение полиции, тем лучше, потому что надо сделать слепки с отпечатков. А след-то оказался большой, больше, чем я предполагал.

– Сержант, вам цены нет, – сказал Эмберли. —Вы отправляетесь в отделение полиции немедленно. Садитесь в машину.

Польщенный, сержант сел в машину.

– Я сделаю все, что смогу, и надеюсь, результатом этого будет арест.

– Можете не сомневаться, —пообещал Эмберли. – Уверен, вас ожидает повышение по службе. Жаль, что не присутствовал при том, как вы перебирались из лодки в лодку.

– Да, вы все смеетесь, сэр. Но, может быть, чем подшучивать надо мной, вы все-таки скажете, за кем я все это время охотился?

– Но я думал, что вы знаете! – сказал Эмберли, от удивления подняв брови.

– Но я не совсем уверен, – признался сержант. – Когда я говорил вам о Бейкере, то я сказал… я имел в виду…

– Не путайте, сержант. Вы сказали, что он мой человек.

Сержант осторожно спросил:

– Положим говорил, а что?

– Вы были абсолютно правы, – сказал мистер Эмберли. – Он мой человек.

Сержант поперхнулся, но тут же пришел в себя и браво заговорил:

– Так я это и хотел сказать, если бы вы меня не прерывали. Я сразу догадался.

Мистер Эмберли усмехнулся:

– Неужели? Так же, как сразу догадались, кто настоящий преступник?

– Послушайте, сэр, – сказал сержант, – если это не Бейкер, то остается один человек, и, насколько я понимаю, это – мистер Фонтейн.

– Наконец-то! – сказал Эмберли. – Конечно, это Фонтейн.

– Да, прекрасно, – сказал сержант, – но почему он решил убить молодую леди?

– Потому что она его кузина, – ответил Эмберли.

– О! – воскликнул сержант. – Потому, что она его кузина. Конечно, это объясняет все, не так ли мистер Эмберли?

– Должно бы, – сказал Эмберли, – если вы можете сказать, сколько будет два да два.

Сержант все еще пытался решить эту простую задачку, когда машина остановилась у отделения полиции. Мистер Эмберли высадил сержанта и поехал в гостиницу.

Светловолосая хозяйка встретила его утешительной новостью: бедняжка отогрелась и сейчас пьет горячий бульон. Если он хочет, то может подняться к ней наверх.