Рождение легиона - Gedzerath

– «Да, это так. Но марширующий по городу Легион совершенно не характерен для нормально протекающей беременности» – проницательно заметила принцесса – «А так же шум, доносящийся из его казарм. Как и примипил, сбегающий от своего войска под защиту своей Госпожи».

– «Все совсем не так!» – возмутившись, я совсем забыла, что нужно бы держать рот на замке, и едва ли не выпрыгивая из наброшенного на меня одеяла, сердито заворчала на хитро щурившуюся правительницу – «Уж лучше бы они меня… Неважно. Но да, ты права, я хотела встретиться с Луной, а завтра – и с тобой. По вполне официальному делу».

– «Так что же нам мешает решить твою проблему прямо сейчас?».

– «Н-нет, Селестия. Не нужно» – потупившись, я пару раз вздохнула, решаясь высказать ей свои мысли… И не решаясь сделать этого. Принцесса терпеливо ждала, не подавая виду, что ее тяготит это ожидание, и я в который раз задумалась о том, какую нужно иметь силу воли, какое безграничное терпение, чтобы зная все наперед, все же давать шанс тем, кого любой другой уже записал бы в бездушных, заторможенных статистов. Но она терпеливо ждала, хотя чем дольше длилось наше молчание, тем яснее становилось как мне, так, пожалуй, и ей, что продолжение разговора сегодня уже вряд ли состоится – «Прости, я… В общем, это не из-за того, что я тебе не доверяю. Я даже Луне ничего не скажу, хорошо? И ты не говори. Прошу тебя, расслабься хотя бы ненадолго! Хотя бы чуть-чуть! Забудь о моих проблемах – я ведь пришла сказать, что я решила самую важную из них, а остальные – просто мелочи, административная чепуха. Поверь, у тебя теперь будет одной головной болью меньше, а если ты придумаешь, как спихнуть на меня и другие твои заботы – я буду только рада, ведь теперь у меня появится много свободного времени… Ну, я на это надеюсь».

– «Так значит, позже?».

– «Да, позже» – поколебавшись, твердо кивнула я в ответ, и, не удержавшись, зачем-то ткнулась носом в мягкое, белое крыло – «Это терпит. Спасибо, что такая… Такая понимающая. Обещаю, я не буду доставать тебя до тех пор, пока ты сама не найдешь для меня время».

– «Ты же знаешь, Скраппи, что для тебя я всегда найду время».

– «А почему?» – внезапно вздрогнула я от всплывших в моей памяти слов – «Почему? Скажи мне, если можешь, почему вдруг для меня у вас всегда есть время? Как смогла безродная пегаска, непонятно откуда взявшаяся вообще, настолько приблизиться к вам, правительницам этого мира? Почему вы опекаете меня, заботитесь обо мне, хотя я совершенно этого недостойна? Почему проявляете ко мне такую заботу и участие, словно я ваша… Ваша…».

– «Ваша – кто?» – негромко протянула Селестия, глядя на меня с непроницаемым выражением на морде. Словно античное божество, глядящее на расстилающийся перед ним мир – «Почему же ты остановилась?».

– «Да ничего. Глупости все это» – буркнула я уже знакомую фразу, прочно обосновавшуюся на моем языке – «Я понимаю, что прошу очень многого, но скажи мне – я настоящая? И если да – то кто я? Была ли вообще когда-либо такая пегаска, Скраппи Раг? Или меня сделали, изготовили из запасных частей, как мне сказала…».

– «Кто?» – заинтересованно наклонив голову, Селестия наклонилась, обдавая меня ароматом пряных трав. Сладость клевера и горечь одуванчика заполнили мой нос, в то время как я, не в силах отвести взгляд, смотрела на свое отражение в огромных, лавандовых глазах – «Кто мог тебе сказать такое?».

– «Неважно! Но скажи – она была права?».

– «Насчет частей – я даже и не знаю…» – отстраняясь от меня, задумчиво ответила богиня – «На мой взгляд, это звучит довольно глупо, ты не находишь? А что же до изготовленья… Думаю, тебе стоит поискать ответ в подшивках старых газет, которые хранятся в публичной библиотеке. Или спроси об этом Твайлайт – кажется, она уже говорила тебе, что когда-то очень интересовалась всем, что было связано со сталлионградскими пегасами, не так ли?».

– «Так, но…».

– «Иногда даже самые странные, подчас, даже невозможные вещи способны нас испугать» – поднимаясь, наставительно заметила принцесса. Проследив за ее взглядом, я заметила огромные подусники Фрайта Ньюсенса, торчащие из-за приоткрытой двери в покои Принцессы Ночи – «Главное – верить в себя, верить в то хорошее и доброе, что есть в нас самих. Ведь ты сказала, что тебе помогла магия дружбы?».

– «Да. Лишь друзья смогли открыть мне глаза на то, какая я есть на самом деле, и…» – замешкавшись, шепотом, я все же докончила свою мысль – «И на то, что же я творю с собой и остальными».

– «Не все, что мы слышим, является правдой, Скраппи, и не все, кто нас окружают, ее нам говорят» – крыло принцессы утешающее погладило меня по спине – «Они могут ошибаться, вольно или невольно, и этим причинять нам боль. И это один из тех уроков, что даются с большим трудом и подчас, приносят нам страдания – по большей части, надуманные, хотя и не всегда. И похоже, что ты получила один из таких вот уроков».

– «И как же с этим быть?» – поинтересовалась я, невольно потирая ноющую грудь, внутри которой поселилось унылое, давящее чувство – «Как избавиться от этой боли?».

– «Известно средство лишь одно – остаться вечно одинокой…» – глухо ответила Селестия, и на миг, в ее глазах, мне почудился тот самый прах, что когда-то, так старательно пытался засыпать меня с головой, похоронив в недрах загадочного, серого мира теней – «Либо доверять тем, кого ты назвала своими друзьями. Другого пути у нас нет».

– «Но…».

– «Оставайся тут, Скраппи. Я думаю, что Луна будет совсем не против, если ты немного поспишь в ее комнате – тебе как никогда, необходим отдых. Как видишь, я смогла убедить ее попробовать обновленный интерьер, и этот огромный пуф, который она, по привычке, все еще пытается называть кроватью, кажется, пришелся ей по душе. Спи, и вспомни о чем-нибудь приятном. Например, о том, что вскоре, кто-то станет мамочкой».

– «Да уж, приятное известие» – ворчала я, глядя на закрывшуюся за принцессой дверь. Разговор с Селестией меня немного успокоил, и в этот раз, вместо привычного уже чувства тревоги, охватывающего меня всякий раз, когда я приближалась к Солнечной Принцессе, я почувствовала охватывающее меня спокойствие. Недовольство Черри, так неожиданно ударившей мне в спину, злость на собственных подчиненных, тревога за Легион постепенно проходили, уступая место усталости, да и чего греха таить – нежданному чувству умиления, поднявшемуся из глубины моей души при упоминании о чаде, вот уже который час немилосердно пихающем мой бок. Взобравшись на «пуф», представляющий собой огромную, упругую подушку, брошенную прямо на мягкий, темно-синий ковер, я потопталась по нему, словно кошка, и вскоре задремала, юркнув под мягкое одеяло, укрывшее меня с головой, словно самая темная ночь.