Так велика моя любовь - Кэтлин Вудивисс

Но Николаса нельзя было поколебать в его целеустремленности.

— Ф такой день ф старом замке холодно и неуютно. Фозможно, фнутренние помещения довольно удобны…. — Его последние слова прозвучали полувопросительно, но Максим не уловил этого и, кивнув, вновь приложился к кружке.

Николас фон Райан, рожденный морем купец, знавший семь языков и особенности культуры различных наций, необходимые для успеха в торговых рейсах, привлек все свое умение, чтобы привести в чувство ушедшего в себя друга.

— Ja, ja! Но девушка, она очень симпатичная, не так ли?

Максим, уже начавший было кивать, встрепенулся. Брови его слились в сплошную линию, а зеленые глаза зажглись огнем, словно ярость воспламенила их.

Фон Райан немного подождал. Удалось ли ему проломить стену? Он собрался было снова заговорить на интересующую его тему, когда вдруг ножки стула, на котором сидел, раскачиваясь, его друг, с грохотом опустились на пол. Максим оперся на стол и обхватил локти руками. В нем опять била ключом энергия. И наконец поток прорвал плотину.

— Женщины! Ха! Клянусь тебе, мой добрый друг, представительницы этого грозного племени — страшная неприятность для всего человечества! Они вбили себе в голову, что обязаны заставить нас ползать перед ними на брюхе. В их логике полностью отсутствует здравый смысл! Ни капли справедливости и искренности!

Тирада Максима внесла сумятицу в рациональный ум капитана. Он развел руками и, обеспокоенно улыбнувшись, попытался прояснить для себя суть дела.

— Ja, но твоя Liebling[21]… — он поспешно поправился: — твоя невеста…

Кулак Максима с силой обрушился на стол.

— Проклятие, я человек долга, и меня страшно огорчает, что мои слуги похитили не ту женщину, что Арабелла осталась со своим мужем и что вместо нее сюда привезли ее кузину!

Взбешенный собственными словами, Максим не услышал, как фон Райан, не решившись заговорить вслух, одними губами переспросил:

— Не ту?

Глаза капитана расширились, и он, тяжело откинувшись на спинку стула, с отвисшей челюстью наблюдал за тем, как его друг все больше распалялся.

— О, бедная Арабелла, хрупкая и нежная, осталась там и вынуждена выполнять приказы своего помешавшегося от алчности отца. Ее против воли выдали замуж и заставили лечь под этого похотливого тупоголового болвана… а я, даже не подозревая об ошибке, бежал наверх, горя желанием увидеть свою нареченную, — и наткнулся на эту ведьму, готовую выпить мою кровь и растерзать в клочья. Ядовитая змея! От нее не дождешься доброго слова, она жалит меня на каждом шагу!

Фон Райан замер. Лицо его покраснело, и он изо всех сил, плотно сжав губы, пытался сдержать хохот. При этом его живот непрестанно дергался. Эта суровая борьба ускользнула от внимания Максима, который еще раз с силой стукнул кулаком по столу и устремил на своего собеседника гневный, ненавидящий взгляд. Тот резко опустил голову и схватил салфетку, чтобы утереть текущие по щекам слезы.

— Я всеми правдами пытался убедить этого недомерка, что ради ее же безопасности не могу отправить ее домой по штормовому морю, но она решила загонять мне шипы под ногти до тех пор, пока я не раскалюсь добела и не выкину ее. Она хочет добиться своей цели, не заботясь о том, что будет со мной. Ведь знает же, что мне не сносить головы, если я вернусь.

Фон Райан приник к кружке, и только это помогло ему справиться с душившим его смехом. Максим тоже немного успокоился и, последовав примеру своего приятеля, выпил бренди.

— Уф! — Фон Райан опять был готов расхохотаться во все горло, однако сдержался и медленно опустил кружку на стол. Он тщательно следил, чтобы его лицо сохраняло серьезное выражение. — Да, ты ф тяжелом положении, Максим. Но расскажи, что представляет собой та, которую ты привез. Кто она? Наверняка какая-нибудь красивая и добрая…

— Красивая? — взметнулся Максим. — Добрая? Да даже голодный волк менее страшен, чем она. Поверь мне, если тебя заботит твоя шкура, приближайся к ней только с кинжалом на изготовку и со щитом.

Он опять отпил из кружки. Его настроение постепенно улучшилось, и он ощутил, что здорово проголодался. Схватив кусок мяса, Максим впился в него зубами и только тогда заметил вопросительный взгляд капитана, устремленный на него.

— Ее зовут Илис Редборн. — Взмахнув мясом в подтверждение своих слов, он опять поднес его ко рту. — Родственница Стэмфордов. Должно быть, Арабелла по какой-то причине вышла из своей комнаты, а эта идиотка в тот момент оказалась там. И мои ребята, не знавшие ни одну из них в лицо, накинули ей на голову мешок и привезли сюда. А что бы ты сделал с этой девчонкой, Николас? Она доводит меня до исступления. Я был бы счастлив избавиться от нее, но стоит мне появиться в Англии, как меня тут же схватят и отделят голову от туловища.

Николас пожал плечами:

— Если ты, мой друг, дорожишь своей головой, ответ фыглядит довольно просто. Тебе придется некоторое фремя терпеть ее присутствие. Но скажи мне, Максим… — У него не было сил сдержать свой пыл, когда разговор перешел на предмет его «первой страсти». — Так как ты не испытываешь никакой привязанности к этой… гм… девушке, то, фозможпо, будешь не против, если она будет проводить фремя в обществе… э-э… гм… как фы, англичане, говорите… поклонника?

— Что ты несешь, Николас? — Максим выпрямился и ошарашенно взглянул на приятеля, решив, что тот помешался. Хотя кто он такой, чтобы указывать, кого тому любить? — Ты хочешь ухаживать за такой, как она?

В ответ на презрительную гримасу Максима Николас пожал плечами и, склонив набок голову, усмехнулся:

— Эта дама показалась мне… — Он повертел кружку. — Неж… э-э… я имею ф фиду… очень красивой. Она, несомненно, обладает твердым характером… и определенным изяществом. Покорить ее — это настоящий фызов для мужчины с опытом и терпением.

Максим хмыкнул:

— Я не против. Это не моя забота. Если она примет тебя, я буду только счастлив. Может, тогда она перестанет мстить мне. Могу только пожелать тебе удачи. Если ты найдешь к ней подход — значит, тебе повезло.

— Прекрасно. — Фон Райан негромко рассмеялся. Он откинулся на спинку и, подцепив ножом маринованную сливу, принялся жевать. — Ты фозвращаешься сегодня вечером?

Максим взглянул на входную дверь. Ветер, завывавший снаружи, и снег, кружащийся подобно юродивому, не вдохновляли на дальнюю дорогу, однако у него не было выбора.

— Мне некуда деваться, — вздохнул он, — в противном случае она измордует эту парочку идиотов.

Фон Райан взял печеное яблоко, счистил кожуру и осторожными движениями разрезал сочную, сладкую мякоть.

— Здесь еще столько вкусных блюд, мой друг, а тебе надо получше подготовиться к своему путешествию. Будь моим гостем. — Он подвинул к себе блюдо с жареным утенком и в предвкушении потер руки. — Клянусь, — рассмеялся он, — твой рассказ фозбудил фо мне фолчий аппетит.