Ребус старого пирата - Борис Бабкин

– Элла, милая, – подойдя к двери, Александр постучал, – простите великодушно, ваше высочество, нервы у меня ни к черту. Все складывается не так, как я ожидал, и, похоже, ничего не получается. Но, слава Богу, у меня есть ты. Прости меня, пожалуйста.

– Больше так не делай, – ответила женщина, – а то я просто уеду.

– Никогда! – Он вошел и встал перед Эллой на колени. – Прости, ради Бога! – Он поцеловал ей руку.

– Прощаю вас, сударь, – улыбнулась она.

– Слава Господу, – он взглянул на икону в углу, – я прощен. Больше такое не повторится.

– Я на это очень надеюсь! – Элла милостиво улыбнулась.

– Ренато не звонил?

– Нет. И я удивлена. Он обязательный человек, и вдруг…

– Александр Анатольевич, – в спальню заглянул лысый узкоглазый мужчина, – вас вызывают по международному.

– Вот и Ренато, – усмехнулся Александр. Узкоглазый протянул ему спутниковый телефон.

– Привет, – сказал Александр.

– Ренато умер, – сообщил абонент. – Сердечный приступ. Теперь, господин Дубов, все дела придется вести со мной. Надеюсь, вы меня узнали?

– Гардинг. Конечно, узнал. А Ренато…

– Наверное, не смог пережить смерть брата. Это не вызовет осложнений?

– Неизвестно. Но если бы Антонио не умер, было бы гораздо хуже.

– Понятно. А что слышно о родственниках графа?

– Пока ничего конкретного, увы, нет. А что у вас?

– Есть кое-что, но это не телефонный разговор. Что ты предпринимаешь, чтобы сдвинуть дело? Как я понял, братья Моретти просто…

– Вот именно, – не дал ему договорить Александр. – Если бы знать все, что произошло тогда, в сорок пятом, было бы гораздо легче.

– Об этом наверняка желали бы знать многие. Точнее, все, кто сейчас занимается этим…

– Извините, что перебиваю, но хочу уточнить. А много людей этим занимаются?

– Много. По крайней мере я знаю четверых, кто считает, что пиратские сокровища принадлежат им по праву, поскольку об этом они узнали из дневников своих отцов или дедов. Как я понял, ты тоже так считаешь…

– А ты думаешь, это не так?

– Если бы я так думал, ты уже был бы мертв. Ты же знал, что Моретти…

– Работают на тебя. Мы уже говорили об этом, когда ты спрашивал меня об Эдуарде и его помощниках. Не забыл?

– У меня прекрасная память. А вот ты забыл кое-что.

– Что?

– Почему ты никак не выйдешь на Мирославских?

– Я и одному Моретти, и другому говорил, что Москва для меня – запретная зона. Я в столицу не суюсь. Есть в моей биографии пятнышко, и если я там появлюсь, оно может высветиться. Я очень боюсь глупых людей и случайностей. Как говорится, от этого никто не застрахован. Да и вообще – как ты себе это представляешь?

– Очень просто. Кэтрин Мирославская сейчас в Магаданской области. И с ней один твой знакомый.

– Мой знакомый? – удивленно переспросил Александр. – Ты ничего не путаешь?

– Нет. Рядом с Кэтрин находится человек, которого ты знаешь. Признаюсь, мне это очень не нравится. И странное совпадение: Мирославская сейчас находится в том же районе, где был убит Антонио Моретти. Мне это не кажется случайностью.

Александр посмотрел на качнувшую головой Эллу – он включил телефон на громкость – и снова спросил:

– Да о ком ты говоришь?

– Помнишь, в ЮАР ты встречался с наемниками Жунуа, которые охраняли тебя с грузом оружия и боеприпасов для сомалийских боевиков?

– Странник? – удивился Александр.

– Он. А его знакомые в Лондоне работают на одну дамочку с мужским характером. Диану Скотт. И мне это очень не нравится. Ты понимаешь, что случайные совпадения исключены?

– Странник, значит, жив и вьется около Мирославской, когда его напарники работают на англичанку.

– Я очень плохо понимаю русский, – сказал Майкл, – а ты неожиданно перешел на родной язык. Зачем?

– Просто мысли вслух. И ты думаешь…

– Да. Отправляй людей в Магаданскую область, пусть убирают Странника и Мирославскую. Но сначала ее нужно допросить. Мне кажется, Кэтрин начала собирать боевиков. Выходит, она что-то знает.

– Хорошо, я все сделаю. А откуда у тебя такая информация?

– Послушай, Алекс, ведь ты работаешь на меня, а не я на тебя. Следовательно, вопросы могу задавать только я. Займись Мирославской!

Телефон отключился. Александр витиевато выматерился.

– Почему ты злишься? – спросила Элла.

– Да он уже достал. Почему-то все считают, что я на них работаю. Им даже в голову не приходит, что я работаю на себя.

– А что в этом плохого? Пусть думают что хотят. В конце концов ты даже можешь попросить денег, поскольку не можешь заплатить людям, которые работают на тебя.

– А что? – помолчав, усмехнулся Александр. – Отличная мысль. Я так и сделаю. Умница моя! – Он поцеловал Эллу.

– О ком он говорил?

– В Израиле я помогал твоему папе, а он, в свою очередь, помогал кому-то из своих знакомых. В Сомали переправляли партию стрелкового оружия с помощью какого-то израильтянина. Он вроде в МОССАДе служил. А ты разве ничего не знаешь о делах папы?

– Нет. Я понимаю, что он связан с могущественной преступной организацией, но он мой отец, и я понимаю, что иначе мы не смогли бы выжить. Я не знаю, как получилось, что он стал… – подыскивая слово, она замолчала.

– В Триаде оказался, – подсказал Александр с улыбкой. – А он там, кстати, не на последнем месте. По крайней мере все, что связано с Европой, за ним. Правда, это и опасно, Триада не прощает проигрышей. Тем более…

– Хватит, Саша, – остановила его Элла. – Мне неприятно говорить об этом. Папа – преступник, и мне с этим жить.

– Но мы тоже…

– Мы просто пытаемся найти то, о чем написал твой отец. Я вдруг подумала вот о чем. А что, если Исао приехал в Россию тоже за этим?

– Я не знаю, зачем он приехал, – процедил Александр, – но точно не за этим. Скорее всего его прислали якудза. Я же убил двоих из рода…

– Нет, – качнула головой Элла. – Папа знал бы об этом. Исао в Россию приехал по собственному желанию, и никто не знает зачем. Поэтому я и думаю, что он будет искать глобус. Он же читал дневник твоего отца. – Элла рассмеялась.

– Не вижу ничего смешного, – недовольно проговорил Александр.

– Извини, но вы братья…

– Хватит, Элла, я никогда не признаю этого желтолицего ублюдка своим братом.

– А может быть, зря. Исао прекрасный воин. Он ниндзя, помеченный Великим Ашау, Золотым воином.

– Послушай, милая, уж не влюблена ли ты в этого узкоглазого?

– Положим, он даже не очень похож не японца. Ты просто не понимаешь, что он был бы полезен.

– Справлюсь. Я знаю, на что пошел. Но сам виноват, не поверил дневнику отца, а его убили…

– Ты не пытался искать убийц?

– Как ты себе это представляешь? Кто я, чтобы в чужой стране пытаться найти убийц? Я, конечно, разговаривал с твоим отцом, он же был воспитанником моего отца. Он посоветовал не делать этого, просто забыть и молиться, чтобы отголосок того времени не дошел до меня. Как я понял, отец что-то сделал в год победы над Германией и Японией.