Русские диверсанты против «кукушек» - Виктор Степаков

Так, в конце августа 1941 года на Карельском перешейке бойцы Сестрорецкого истребительного батальона под командованием политрука А. И. Осовского сумели задержать продвижение передовых финских отрядов на подступах к Сестрорецку и Белоострову до подхода частей морской пехоты, экстренно направленных из Ленинграда. А из 38 истребительных батальонов, сформированных в Карело-Финской ССР, 32 принимали непосредственное участие в обороне городов и населенных пунктов[315]. В боях истребители показали высокую боеспособность, но при этом несли значительные потери. Например, к 20 сентября 1941 года Олонецкий, Суоярвинский, Питкярантский, Ребольский и Петрозаводский истребительные батальоны имели следующие потери: убитых — 80, пропавших без вести — 119, раненых — 168 человек[316].

В начале 1942 года диверсионная деятельность финнов против частей Карельского фронта заметно оживилась. Борьба с финскими группами в советском тылу осложнялась тем, что хорошо подготовленные для этого погранвойска НКВД Карело-Финского округа часто использовались командованием фронта не но своему прямому назначению, а в качестве обычной пехоты на передовой линии. В своем распоряжении об усилении службы по охране тыла Карельского фронта от 27 февраля 1942 года заместитель начальника пограничных войск СССР генерал-майор Стаханов с тревогой отмечал:

«…Диверсионная деятельность противника на коммуникациях фронта значительно активизировалась. Свою деятельность диверсионные группы противника сосредоточивают главным образом в районах железнодорожных станций и крупных населенных пунктов…. Все это свидетельствует о недостаточной охране тыла фронта, в то время как пограничные войска выполняют задачи в составе действующих частей фронта…»[317]

Чтобы эффективно бороться с финскими разведывательно-диверсионными отрядами и группами, Стаханов требует «вывода наших (т. е. пограничных. — Авт.) частей из состава действующих на фронте и использовать их исключительно на охране тыла»[318]. Высшее руководство РККА оперативно отреагировало на данное заявление. Уже 4 марта 1942 года начальник Генерального штаба РККА маршал Б. М. Шапошников указывает командованию Карельского фронта на недопустимость использования погранвойск НКВД в качестве обычных пехотных частей и напоминает, что «постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 25 июня 1941 г. на пограничные войска НКВД СССР возложены специальные задачи по охране тыла действующей Красной Армии»[319]. В заключение, Шапошников потребовал все части и подразделения погранвойск НКВД, входящие в состав охраны тыла Карельского фронта, использовать только по прямому назначению в рамках задач охраны тыла фронта[320].

Вообще, зимой и весной 1942 года финские разведывательно-диверсионные группы стали действовать довольно агрессивно. По мнению начальника пограничных войск НКВД по охране тыла Карельского фронта полковника Киселева, «с установлением наста противник, особенно финны, усилил деятельность диверсионных групп в нашем тылу, главным образом на дорогах у являющихся путями подвоза и эвакуации»[321]. Статистика финских рейдов была такова: с января по март противником было произведено 30 рейдов мелкими диверсионными группами, из которых 18 приходилось на февраль-март. Причем характерно, что почти все операции финских разведгрупп в феврале-марте 1942 года предпринимались в тех районах, где не было пограничных частей НКВД[322].

Зимой 1941–1942 годов, после стабилизации фронта под Ленинградом, в Карелии и в Заполярье, истребительные батальоны также стали использовать по их прямому назначению — борьбе с вражескими разведывательно-диверсионными группами.

В директиве ЦК КП(б) и НКВД Карело-Финской ССР от 28 сентября 1942 года, направленной районным органам КП(б) и НКВД республики, подчеркивалось, что «нельзя допустить дальше, чтобы финские бандиты гуляли у нас в тылу, совершали диверсионно-террористические акты и издевались над нашими советскими гражданами»[323]. Далее в документе под личную ответственность секретарей райкомов и начальников РО НКВД предлагалось:

«1. Разработать на октябрь и ноябрь месяцы план оперативно-боевой деятельности истребительных батальонов в соответствии с конкретной обстановкой и условиями в районе, взяв в основу его разработки выявление, розыск и уничтожение шпионов, их пособников и пунктов возможных явок диверсионных террористических групп и одиночек разведчиков противника. С этой целью предусмотреть в плане также усиление политико-воспитательной работы, повышение качества боевой учебы с таким расчетом, чтобы добиться в кратчайший срок боевой сколоченности (так в документе. — Авт.), организованности, повседневной готовности батальона для выполнения боевых задач.

2. Усилить работу с членами групп содействия, поднять их революционную бдительность, чувство ответственности гражданина Советского Союза за порученное ему дело по выявлению, наблюдению и своевременному донесению о появлении неизвестных лиц, диверсионных террористических групп и разведчиков противника, добиваясь от групп содействия активной помощи и активной деятельности по борьбе с врагами нашей Родины»[324].

В справке начальника штаба истребительных батальонов НКВД КФССР сказано, что в 1942 году истребители совместно с погранчастями участвовали в нескольких успешных операциях по ликвидации разведывательно-диверсионных групп противника, а также обнаружили два подбитых вражеских самолета, совершивших вынужденную посадку на советской территории, при этом захватив в плен экипаж одной из машин (экипаж второго самолета, состоявший из трех человек, покончил жизнь самоубийством). Кроме того, бойцами батальонов было задержано 23 дезертира, 60 нарушителей прифронтового режима, 28 спекулянтов и 15 человек с сомнительными документами[325].

В 1942 году финские разведывательно-диверсионные группы продолжали наносить удары по тылам Красной Армии. Так, в январе диверсионная группа на перегоне между станциями Майгуба и Идель обстреляла эшелон с продовольствием, пытаясь его остановить. В начале этого же месяца диверсанты сожгли лесозавод, станцию Майгуба, на станционном участке вывели из строя полотно железной дороги, стрелки и взорвали железнодорожный мост на ветке Лоухи — Кестеньга[326].

П. С. Петров, бывший старшина отдельного учебного батальона 186-й стрелковой дивизии, так вспоминал об этой диверсии:

«В январе 1942 года в Сегежский район финны заслали свой диверсионный отряд численностью до батальона. В 7 километрах от города Сегежа они полностью сожгли станцию Майгубу и в 3 километрах от станции в поселке Лейгуба — лесозавод. По приказу командира дивизии наш отдельный учбат погрузили в вагоны и отправили в Сегежу. Прибыли в город, выгрузились. Комендант города объяснил нам положение дел и поставил задачу — уничтожить вражеский отряд. Командир батальона ст. лейтенант Копыл попросил у него оружия для бойцов. Дело в том, что наш батальон был вооружен учебными винтовками и винтовками, поврежденными на фронте. А комендант ответил, что лишнего оружия у него нет. Вот так мы и начали преследовать финский отряд. Финны быстро обнаружили преследование, но, не зная, что у нас нет надлежащего оружия, дали деру. Уходя, они бросали лишний груз: одеяла, патроны, винтовки, бросили даже ручной пулемет с дисками, хотя бы так несколько нас вооружив. Преследовали мы их целую неделю, но догнать не смогли. Они на лыжах ходят отлично, не то, что мы. В нескольких километрах от границы преследование было прекращено, и мы повернули обратно в Сегежу»[327].

Ночью с 11 на 12 февраля финская диверсионная группа в составе 30 человек совершила дерзкое нападение на военный госпиталь, расположенный в местечке Петровский Ям. Далее процитируем акт о результатах этого нападения, составленный работниками госпиталя и представителями политотдела Медвежьегорской оперативной группы войск:

«Мы, нижеподписавшиеся, 13 февраля 1942 г. составили настоящий акт о нижеследующем:

В 2 часа ночи с 11 на 12 февраля 1942 г. группа белофиннов совершила налет на военный госпиталь № 2212, расположенный в местечке Петровский Ям.

Несмотря на то, что на зданиях, занимаемых госпиталем, были ясно видны опознавательные знаки медицинского учреждения, белые флаги с красным крестом, финны пожгли помещения, обстреливали из автоматов, винтовок и забрасывали гранатами госпиталь, учинив зверскую расправу над ранеными, лечившимися в госпитале, и безоружным медицинским персоналом, преимущественно женщинами.