Наследники предтеч. Выживание - Софья Непейвода

— Самое прямое. Если ты можешь достаточно долго находиться там, — Сергей неопределенно махнул рукой вверх. — И не станешь высовываться, то угроза для тебя возникает только при передвижении от плотов до ближайшего дерева и обратно. А если тебя тайно перевезти на дальний от селения берег…

— …то не придется сидеть в укрытии, — радостно продолжила я. — Мне нравится эта идея. Но, все-таки, сколько мы будем здесь стоять?

— Не меньше двух дней. Надеюсь, что и не больше.

Мы помолчали.

— Ты надеешься, что часть местных присоединится к вам? — наконец спросила я.

— Скорее надеюсь, что они проявят благоразумие и спасутся, — как-то грустно ответил мужчина.

— Есть одна проблема, — я решила прямо высказать свои сомнения. — Если местные присоединятся, то что мне делать? Ведь если они воюют с подобными мне здесь, то ничто не помешает им продолжить войну и после отплытия.

— Разумный вопрос. Но единственное, что я могу посоветовать — это соблюдать осторожность, по крайней мере, в первое время. Тем, кто поплывет с нами, придется подчиниться нашим законам, — мужчина тяжело вздохнул, но тут же улыбнулся и добавил, лукаво прищурившись. — Если честно, я думаю, что желающие продолжать войну, в большинстве своем, останутся здесь. А с нами пойдут те, кто хочет мира.

Настала моя очередь вздыхать. Придется внимательно смотреть по сторонам и с опаской относиться к людям. Особенно к новеньким. Ведь мне за глаза хватит одного агрессора, решившего поквитаться с представителем другого вида.

— Если не секрет, то зачем ты это делаешь? В смысле, например, предупредил меня? Я ведь не в твоей группе, какая тебе от этого выгода? — отобрав несколько зеленых стеблей, я принялась очищать их от верхнего жесткого слоя.

— Еще не все поняли, что на самом деле является самой большой ценностью, — философски сказал Сергей. — Вовсе не пища, не одежда, даже не инструмент и оружие, а люди. На Земле мы слишком привыкли к избытку рабочих рук, перестали их по-настоящему ценить. А ведь даже не окончивший школу ребенок может сделать многое. Люди — вот самый важный ресурс. Поэтому мы и стараемся сберечь, в том числе и не вступивших в наше государство. Не они, так их дети или внуки могут передумать и присоединиться. Кстати, можно личный вопрос? — последнюю фразу он произнес с любопытством, настолько резко изменив интонацию, что я вздрогнула и, на всякий случай, решила подстраховаться.

— Да, но не факт, что я на него отвечу.

— Тогда, в самом начале, тебе разрешали взять какую-нибудь сложные приборы или другую технику?

Я задумалась. Если сказать правду, то сразу могут поинтересоваться, взяла ли я что-то и если взяла, то куда это что-то делось. Сообщать же, что все мои вещи — это сложные приборы, в мои планы никак не входило. Ни сейчас, ни потом.

— Почему ты спрашиваешь? — все же надеюсь, что это хотя бы не праздное любопытство.

— Давай я скажу после того, как ты ответишь? — улыбнулся Сергей.

Я нервно покрутила в руках очищенный зеленый стебель. Говорить или не говорить? Хотя… есть способ выкрутиться!

— Да, конечно, как и всем, — я демонстративно вытянула вперед руку с кольцом-определителем. Конечно, у меня оно выполняет и кое-какие другие функции, но об этом-то сообщать не обязательно.

— А кроме него? — как я и ожидала, к кольцу Сергей никакого интереса не проявил. Зато, судя по тону, твердо вознамерился докопаться до правды.

— Ну, давали, и что? — раздраженно спросила я.

— И нам давали, и нашим троллям тоже. А местным — нет. Ничего, в техническом плане сложнее гончарного круга. Ни людям, ни троллям, насчет твоей расы не знаю.

Очень странно. Если керели хотели образовать группы на разных уровнях развития, то зачем селить их рядом? Невольно появилось неприятное предположение: а если это сделали затем, чтобы более вооруженные уничтожили менее вооруженных? Я поежилась, но, подумав, отказалась от этого предположения, просто вспомнив, как мы живем. Во-первых, даже если в самом начале у людей и была техника, то сейчас ее нет. Во-вторых, на самом деле, наши группы изначально находились на весьма большом расстоянии, вон сколько по реке добираться пришлось. А в-третьих, если вспомнить хотя бы те же рассказы Аллы об их жизни в компании со сложными приборами, то становится очевидно, что не начальные подарки определяют прогресс, а только желание и воля людей. А огнестрельное оружие керели и нам не давали, да и вообще ничего сложнее меча или лука. Конечно, даже наличие холодного оружия делает человека гораздо сильнее и опаснее, но им еще надо суметь воспользоваться, не покалечившись самому. Хотя… Я с сомнением покосилась на свой нож. Если задуматься, странно, что мне его вообще дали, ведь он не обычный, даже если считать таковым предмет высочайшего качества, и является скорее сложным прибором, возможно специально сконструированным так, чтобы отвечать требованиям моей разыгравшейся тогда фантазии. Нано или даже какие-то еще более высокие технологии. И, одновременно, является оружием. Возможно, ограничивающим фактором являлась какая-то формальность? Лук еще давали, а арбалет уже нет. Намного ли арбалет сложнее лука? И что бы мне сказали, если бы я попросила легко натягивающийся лук, дальность стрельбы которого превышает десяток километров? Эх, жаль, что не спросила… Но, все-таки, почему нам давали технику, а им — нет? Хотя вон, местные и безо всяких машин умудрились гарью весь воздух пропитать. Может, поэтому и не давали…

Мои мысли прервал голос собеседника. Говорил он уже довольно долго, но только сейчас я уделила его речи достаточно внимания.

— …Меня удивляло, почему наши расы воевали там, но еще больше удивляет, почему то же самое происходит и здесь.

— Вот почему ты спрашивал, — осенило меня. — Если здесь нет техники…

— Конечно, твоя раса сильно отличается от моей, — продолжил свою мысль Сергей. — Не меньше троллей в троллином облике и гораздо сильнее их же в человеческом… но все же, надеюсь, что причина вражды не в разной внешности или образе жизни. Я очень не хочу войны между нашими народами. Ладно, пожалуй, хватит об этом, — хлопнул ладонью по своему колену шатен. — Кстати, если случайно встретишь своего сородича, и он окажется нормальным человеком, предложи ему или ей присоединиться. Это не указание, а просто дружеский совет. Никто не может вечно оставаться один.

Разговор утих сам собой и я, еще раз поблагодарив за вкусный ужин и попрощавшись, вернулась к своим, большинство из которых, кроме дежурящей Юли, уже крепко спало.

98 сутки.

Неподалеку от человеческого поселения