Три Закона. Закон первый - Выживание - Елена Пост-Нова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мичлав шёл впереди меня, а я должен всегда держаться позади и идти точно за ним следом. Первое, что стало заметно – двигаясь, я издаю гораздо больше шума, чем он. Хотя идти вполне удобно, никаких зарослей, сквозь которые надо продираться, материал одежды не шуршит, но… Не знаю, я слышал только себя!
- Так… - Мичлав обернулся уже минут через пять. – Мягче ступай. Тут тебе не дома. И не вламывайся в кусты с разбега. Смотри на меня, вспоминай как животные двигаются, ясно?
- Так ведь смотря какие животные, - виновато развёл я руками, сделал шаг, и тут же под ботинком с треском переломилась какая-то ветка. – Ай..
- Наблюдай, - наставник многозначительно поднял чёрную бровь. – Ты теперь на чужой территории, и должен помнить, что тут каждая улитка умнее тебя. Ступать лучше вот так – меньше шума. Об остальном могу сказать только одно – чем меньше растительности заденешь, тем лучше.
И мы двинулись дальше.
- Квазиантропы не ориентируются на следы, они их не замечают, - продолжал говорить охотник. – Зрение у них неважное, и в темноте – тоже. Видят они чуть хуже, чем люди. Обоняние развито так же – то есть слабо. Слух вот довольно острый. Черт его знает почему, наверное, для компенсации всего остального.
- Но как же они выживают? – удивился я.
- Агрессия, малыш. А ещё потому что жрут всё подряд и множатся быстро, - Мичлав разговаривал негромко, голос его звучал низко и ровно, а тон потерял обычную иронию. – Так что не только выживают, ещё и доминируют. Чаще всего естественных врагов у них нет, либо те с ними не справляются. Поэтому местная экосистема только выиграет от чистки – бесконтрольно вырастающая популяция уничтожает тут всё к чертям…
Я огляделся. Вроде вокруг ничего не уничтожено.
- Пока что можно разговаривать, но как только дойдём до цепи – «режим тишины», ясно? Обозначаю вот так, - не оборачиваясь, Мичлав продемонстрировал сжимание здоровенного кулака. – Держишься сзади в одном шаге, прикрываешь спину. Без приказа не стрелять, только если видишь прямое нападение. Помни, что часто они нападают из засады. Если это произошло, а выстрелить ты не можешь – падай и не заслоняй мне обзор. Но пока в наших интересах пройти мирно.
Это я помнил. Пока ещё можно было немножко шуметь, я проверил удобно ли передвигается полуавтомат на ремне – из-за спины и обратно. Вроде удобно… Улучив момент, на ходу отрепетировал поворот корпуса в сторону цели. Всё получилось – держать в руках полуавтомат было комфортно, вот только я чуть не снёс им верхушку ближайшей пальмочки!
Мичлав обернулся и припечатал меня каменным взглядом. Я поспешно задвинул полуавтомат за спину и вытянулся по струнке. Наставник ничего не сказал, но меня и так залило краской от макушки до пят. Сверху послышалось хлопанье крыльев и несколько скрипучих смешков. Коротких, но очень громких. Это пситтаки, в количестве четырёх штук, следовали за нами – наверняка, от самого лагеря. Едва мы остановились, они с интересом стали нас разглядывать, свесившись с лиан.
- Вот эти куски дерьма могут нас и выдать, - мрачно заметил охотник. – Громких звуков не издавать – они на них откликаются.
Фух, возьми себя в руки! Ступай мягче и двигайся тоже мягче…
Глава 16
До границы мы дошли минут за пятнадцать. Чтобы не ошибиться, подошли чётко к звену – это было обязательное правило для тех, кто заходит так далеко.
Звено стояло словно прожектор на высокой стойке, направленное раструбом в дикую чащу. Оно было целое и нигде не повреждённое – только облеплено вьюнами и очень грязное. Сбоку мигала крохотная зелёная точка, показывающая рабочий режим. В воздухе слышался едва-едва уловимый гул. Мичлав подобрался к аппарату и, очистив от растительности боковую панель, открыл её. Жестом подозвал меня. Высота стойки была около двух метров, поэтому я ничего не мог там разглядеть. Мичлав без предупреждения подхватил меня и усадил к себе на плечо! Господи, как я испугался в этот момент! Хорошо, что не рявкнул!
Под откидной панелью оказались индикаторы уровня сигнала, заряда, и связи с навигационной. Всё работало исправно и должно было бы проработать ещё года.
Меня опустили на землю (не удержавшись, я встряхнулся). Наставник взял полуавтомат на изготовку, сжал под моим носом огромный кулак и кивнул в сторону чащи. Включался режим тишины.
Поначалу мы шли очень медленно. Надо было отойти метров на двести вглубь леса (радиус действия излучения звеньев) и далее идти на этом расстоянии вдоль границы пока не достигнем сломанного аппарата. По пути помечать всех встречаемых квазиантропов, но не устранять их. Остаться незамеченными, чтобы пока не пострадала ни одна особь.
Джунгли стали наполняться пением птиц. Кажется, даже немного просветлело. Пситтаки из лагеря отстали от нас, наверное, решив не удаляться далеко от гнёзд. Преодолев первые метров сто, охотник остановился и сделал знак прислушиваться. Сам он медленно обозрел округу на триста шестьдесят градусов. Я постарался сделать то же самое, начав озираться по сторонам. Завершая обзор, взгляд наставника дошёл до меня с моими потерянными оглядками. Я получил тычок в плечо. Ладонью показав, что взгляд должен быть направлен прямо, охотник провёл этим прицелом по ровной линии, будто равномерно сканируя местность.
- …не по точкам смотри… - произнёс он едва различимым шёпотом, практически одними губами, но я всё прекрасно понял, - …зрение – периферийное… расслабься, руки расслабь, дыши спокойно…
И он показал как сам держит полуавтомат. Да, мы это проходили заранее, в тире, но сейчас я всё равно панически вцепился в оружие, рискуя за несколько минут заработать тремор.
- …усилием расслабляйся… - подытожил наставник. - …иначе угол обзора уменьшается…
Я решительно кивнул, и мы пошли дальше. Птицы нас всё равно замечали и покрикивали. Но! Зато они могли просигналить и о других вторженцах! А здесь было где спрятаться и устроить засаду – высокие крылоплодники имели крупные стволы, а низкие пальмы обладали пышной листвой.
Однако я старался расслабиться, ступать и двигаться мягко, смотреть периферийным зрением, прислушиваться и прикрывать широкую спину своего начальника, попутно наблюдая за ним в целях обучения. Тот держался практически неслышно – и не знаю, как это можно объяснить. Я смотрел, пытаясь понять, но
