Пистолет для мертвеца - Майк Резник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мастерсон покачал головой.
– Может кувалдой или кайлом ее и проймешь, но только не плотью, и уж тем более не когтями гигантской летучей мыши.
– Как думаешь, у твоей второй сущности хватит мозгов не вредить себе сегодня?
– Не знаю, Уайетт. Начнем с того, что я вообще не помню, как бился в стены.
– Этого я и боялся, – вздохнул Эрп. – Потому и попросил врача, чтобы он обработал тебе раны чем-нибудь вроде щавеля, а не накладывал бинты. Повязки, скорей всего, сразу спадут во время преображения, а лекарство продолжит действовать.
– Сколько мне еще ждать? – спросил Мастерсон.
– Не знаю, – пожал плечами Эрп. – Пару дней, неделю… Уж всяко меньше месяца.
– Я больше так не могу, Уайетт.
– Мужайся.
– Не знаю, нравится такая жизнь мыши или нет, – продолжал Мастерсон, – я ее мыслей не помню, но все чаще подумываю пустить себе пулю в висок, чтобы все закончилось.
– Почему? – спросил Холидей.
– Ты что, – пораженно уставился на него Мастерсон, – не слушал меня всю эту неделю?!
– Все я слышал. И в первую очередь то, что ты ни черта не помнишь из своих ночных приключений. Если тебя не преследуют тягостные мысли о совершенном, если мрачные образы не задерживаются в голове, то с чего так убиваться?
– Да с того, что пропадает половина моей жизни! – вскричал Мастерсон. – Захочу женщину – взять ее получится только днем. Захочу сыграть в карты – придется искать того, кто станет играть до заката. Мне засветло надо являться в тюрьму. Понимаешь?!
– Это все временно, – напомнил Холидей.
– Да, но что если ты не сумеешь выполнить свою часть сделки с индейцем?
– Тогда мы умрем, и твое положение станет куда завиднее нашего.
– Ничего ты не понимаешь, Док.
– Не понимаю я только, когда ноют и ноют, – ответил Холидей. – Я вот уже десять лет помираю медленной мучительной смертью. Пришлось свыкнуться, а в те дни, когда я чувствую себя обманутым или ущербным, просто держу чувства при себе.
Мастерсон пристально посмотрел на товарища, и выражение лица его смягчилось.
– Прости, Док, я никак не привыкну. Если надо смириться, я смирюсь.
Холидей достал из кармана сюртука флягу и предложил ее Мастерсону.
– На, глотни и считай, что мы помирились.
Мастерсон сделал большой глоток, передал флягу Эрпу. Маршал, отпив немного, вернул флягу Холидею, который допил содержимое.
– Думаю, пора мне размять ноги, прогуляться по городу, – объявил Мастерсон, вставая из-за столика.
– Резонно, – ответил Холидей. – Крылья вон и так каждую ночь разминаешь.
– Прости, детали ускользают, – ответил Мастерсон, – но я смутно помню, как дует в лицо ветер, помню абсолютную свободу… Или, – пожал он плечами, – мне просто кажется, что помню, и я себе что-то воображаю…
– А, к черту, – сказал Эрп. – Идем, я с тобой.
– Если одолжишь мне трость, – вставил Холидей, – то и я составлю тебе компанию.
Мастерсон отдал трость Холидею.
– Идем.
Втроем они вышли из ресторана и минуты через три уже проходили мимо тюрьмы. У входа их встретил Курчавый Билл Броциус.
– Ты что это делаешь на свободе? – недоуменно спросил Эрп.
– Судья не пожелал рассматривать дело, – рассмеялся Броциус. – Я так и знал, что в этом городе еще ценят слово человека превыше слова мелкой электрической штучки. Еще судья учел то, что машинкой управляла предполагаемая жертва. Вы, знаете ли, отнеслись ко мне предвзято.
– Тебе просто повезло, – сказал Эрп.
– Я не держу на тебя зла, Уайетт, – сообщил Броциус. – Черт подери, если хочешь знать правду, я целый месяц не видел такой приличной жрачки, как твоя баланда. Посадишь еще раз – не обижусь.
– Не искушай меня, – пригрозил Эрп.
– До вечера, – попрощался Броциус и пошел прочь.
– Вот дерьмо! – пробормотал Эрп. – Пока не объявился Ринго, Броциус был самым опасным из Ковбоев. Теперь, чего доброго, придется ждать, пока он еще кого пристрелит, чтобы арестовать его по новой.
– Не вини судью, Уайетт, – отозвался Холидей. – Он ведь еще не видел приборчик Тома.
– Зато видел электрическое освещение улиц, самоходные экипажи и…
– Какая разница! – не уступал Холидей. – Пока не издадут закон, признающий свидетельство Тома годным, никто его всерьез не примет.
– Ты-то знаешь, что Броциус лжет! – сказал Эрп.
– У меня целых два свидетеля: Фин Клэнтон, который будет все отрицать, и Том Эдисон – он же жертва. Показания этих двоих Броциуса в тюрьме не удержат.
– Не удержат, – уступил Эрп, – но, будь я проклят, должны были удержать!
– Я вроде должен дышать свободно, а Бэт – круглые сутки оставаться собой, однако ж…
– Ладно, – сдался Эрп. – Можем вернуться в «Ориентал» и скоротать время там, пока не придет пора запирать Бэта в камере.
– «Ориентал» я уже видел, – ответил Мастерсон. – Хотелось бы взглянуть на незнакомые части города.
– Как пожелаешь, – вздохнув, ответил Эрп.
– С меня ходьбы хватит, – сказал Холидей и вернул трость Мастерсону. – Пойду, наверное, вздремну под бочком у Кейт. До вечера, Уайетт, береги себя.
– Не беспокойся, – произнес Эрп. – В Тумстоуне всегда тишь да гладь.
34
В «Ориентал» Холидей пришел в восемь с небольшим. По-крупному пока еще никто не играл. Генри Уиггинс, одиноко сидевший за столиком, махнул Холидею рукой.
– Привет, Док, – поздоровался он. – Я слышал, этого… как его… Курчавого отпустили.
– Недолго ему разгуливать на свободе, скоро вернется за решетку, – ответил Холидей, присаживаясь напротив Уиггинса.
– Возможно, – согласился коммивояжер.
– Наверняка, – убежденно поправил его Холидей. – Он же Ковбой.
– Говорите так, будто ковбой – профессия редкая. Ковбои тут повсюду.
– Здесь это слово произносится и пишется с большой буквы, – пояснил Холидей, – и Ковбои работают на Клэнтонов или Маклори.
– Мне это ни о чем не говорит, – признался Уиггинс.
– А вот еще один, – объявил Док, даже не думая понизить голос. – Ковбоев сразу узнаешь по глупому виду, неуместной заносчивости, неспособности употреблять многосложные слова и по тому, как женщины сторонятся их ласк. Привет, Том.
Один из братьев Маклори одарил его злобным взглядом.
– Думаешь, за спиной Эрпов тебе ничего не грозит? – прорычал он.
– Мне ничего не грозит даже в твоем присутствии, Том, – ответил Холидей. – Я же знаю, ты хочешь убить меня. Когда схватишься за оружие, мне в этом зале меньше всех будет грозить смерть.
– Я бы на это не поставил! – отрезал Маклори.
– О, за столом ты ставки делать мастак, – беззаботно проговорил Холидей. – Поставь на кон жизнь, и мы заключим пари.
– Будешь дальше меня задирать, и я…